2012 - Владимир Михайлов

Ладно, хрен с ней, посудой – ещё потерпит. Надо всё-таки разобраться с мыслями. И в первую очередь – не о стране (о ней и без тебя есть кому подумать), но о дочери, о единственном родном человеке. Что-то у неё не так. Раньше было ясно: существовал этот, как его… Тимофей, не то чтобы такое уж золото, но мужик вроде бы определённый, деловой. Но что-то там сломалось, возник кто-то другой, подробности неизвестны, кроме того, что – постарше, военный, полковник, не московский к тому же. Дочь, кажется, им серьёзно заболела, но он как-то быстро исчез. А у неё не спросишь: сразу даёт понять, что это – закрытая тема. Ладно, уж она-то не сегодня-завтра приедет, попробуем деликатно спросить… То ли из-за кружки, то ли ещё из-за чего-то.

Сходить в магазин всё же? Чего-нибудь вкусненького для неё? А в движении, глядишь, и придёт что-нибудь в голову, будущее (как бывает порой) приоткроет глазок, подмигнёт… Да.

Лаптев Семён Никитич, мэр города Москвы, в это же время занимался делом, совершенно предсказуемым. А именно: отменив ранее назначенную встречу с коллегой из города Будапешта, высвободившийся час использовал для серьёзного разговора с политтехнологом Полканом, давним знакомым, с которым до сих пор деловых отношений не возникало – и вдруг он предложил свои услуги на вполне разумных условиях. Разговор оказался неожиданно полезным: Полкан предложил сыграть против Ладкова, сделать подставу. А кроме того, что было, пожалуй, ещё важнее, – предупредил, что Третий собирается провести в Москве демонстрацию (оставаясь, конечно, за ширмой) в пользу своего кандидата. Теперь надо было спокойно взвесить сложившуюся обстановку, продумать и то, что уже было сделано, и другое, что ещё только предстояло осуществить – или, наоборот, ни в коем случае предпринимать не следовало.

Собственно, главный шаг был им уже сделан: заявлено о выдвижении своей кандидатуры на президентские выборы и начат – демонстративно – сбор подписей в его поддержку. Однако шаг этот хотя и был принципиально самым значительным, но практически наиболее лёгким. Теперь следовало пройти по цепочке дилемм, и в каждой из них найти верный ответ. Выстроить последовательность необходимых решений. А для этого – объективно оценить ситуацию.

А она такова: за Третьим сейчас нет никаких серьёзных сил, чья поддержка могла бы обеспечить выигрыш ему – то есть, Ладкову.

Интересно: на что он может рассчитывать? Таких сил не так уж много. Внутренние? Круг. Внутренний бизнес. Армия? Призрак армии, скажем так. Пожалуй, и всё. Внешние? Зарубежный бизнес, то есть те магнаты – и чужие, и бывшие свои, чей бизнес всё ещё связан с Россией. Политики Запада, две группы: европейские и заокеанские. И политики Востока. Не менее трёх групп. Кто из них сделает ставку на Ладкова?

Если разобраться – никто. Почему? По старой хохме: можно поставить не на ту лошадь, но только идиоты ставят на осла. Ладков на нынешней, промежуточной должности успел показать свою слабость. И для серьёзных политических сил его просто не существует.

Тогда что же?

Можно опираться на большие деньги. У Третьего их сейчас, конечно, немало. Для жизни. Но не для большой политики. Тут можно рассчитывать только на людей большого бизнеса. На тех, которые его, Третьего, так любят, уж так любят – что не дождутся, когда он наконец свалится. Потому что, приводя их к покорности, он перегнул палку. Отказало чувство меры. Показал себя сатрапчиком. Таких очень любят – только задним числом, Поэтому, кстати, сейчас все они за пределами страны – всё в рамках приличий: пора отпусков. А это значит, что они ждут событий именно сейчас, а не в неопределённом будущем.

Третьему остаётся ставить лишь на одно. На то, что кажется ему силой: на народ. Тот самый, которого на деле и нет.

Что такое сегодня народ? – продолжал раздумывать Лаптев, машинально потирая ладонью уже уставший лоб. – Сто тридцать миллионов человек, официально составляющих сегодня население страны? Разбитых на большие и малые кланы по национальному признаку, на богатых и сверхбогатых – и бедных и просто нищих. Ворующих и за это наказуемых – и грабящих и за это превозносимых. Убиваемых пойлом и дурью. Сверху донизу снедаемых завистью и коррозией коррупции. Не верящих более ни власти, ни вообще политикам, ни газетам, радио и телевидению, ни выборам, ни суду и силам порядка, ни даже церкви. Всё глубже усваивающих старый принцип зоны: умри ты сегодня, а я завтра. И медленно, но верно продолжающим вымирать по совокупности причин. А поэтому столь же неуклонно вытесняемых притоком из-за границ – и потому ещё более озлобленным на всё и вся. Может ли кто угодно рассчитывать на них, как на силу?

«Может», – решил Лаптев. Если человек путает виртуальное с реальным. Может.

Вероятно, именно так дело и обстоит. Виртуальную силу, абстрактную цифру, сто тридцать миллионов Третий принял за реальность, на которую может опереться.

Это глупость. Но – опасная. Очень. Для всех.

Поэтому сейчас надо сделать вот что: разубедить его в этой мысли. Доказать, что это – не более чем иллюзия.

Но если он действительно в это верит, то словами его не вразумить. Это могут сделать только факты. Такие, перед которыми его следует поставить.

Значит, вот в чём смысл предстоящей борьбы с ним: показать факты, которые он не сможет опровергнуть.

«При условии, конечно, – тут же дополнил Лаптев сам себя, – что за тобой, в отличие от Третьего, будут стоять реальные силы».

Одна из них, во всяком случае, уже обозначена сейчас: это Москва.

Численно – это всего лишь десятая часть населения страны. Но контролирующая не менее восьмидесяти процентов экономической и девяносто девять – политической жизни страны.

Страна сейчас на краю обрыва. Углеводороды скользят вниз, и, чего доброго, нефть снова остановится где-то на десяти-двенадцати баксах за баррель. И менее, чем сотню, будет стоить тысяча кубометров газа. А ничего серьёзного, реальной альтернативы этим доходам в государстве так и не создано. Отдельные очажки есть, но на них можно будет опереться лишь через годы. И то без гарантии. Потому что эти годы и для ведущих экономик не пройдут зря, они уйдут в отрыв ещё дальше.

Достигать важнейших целей путём сверхконцентрации усилий, как в своё время было с атомной и ядерной техникой, с выходом в космос, страна разучилась, да и правовой основы для этого более не существует.

А получать такой же результат другими способами – не научилась. Потому что все другие способы основаны на умении работать с людьми, теми, кто обладает возможностями поставить нужное дело на ноги – и вперёд, вперёд. Мы, власть, всё ещё умеем работать с людьми только путём угроз и репрессий. Но если раньше в пресловутых «шарашках» посаженные в тюрьму люди занимались именно нужным делом, то у нас они в зонах шьют рукавицы, или в этом роде. Иных путей мы до сих пор не видим. И у нас может родиться десяток Биллов Гейтсов – но они смогут реализоваться, только слиняв за кордон.

Почему так? Потому, наверное, что качать из земли нефть или газ – дело в принципе простое и долго было сверхдоходным. Тут разобраться в основах можно и без нужного образования и опыта – на то есть специалисты, всё давно придумано и реализовано. А чтобы разобраться в технологиях и идеях, только ещё предлагаемых, нужно иметь в голове ещё что-то, кроме жадности, злопамятности и способности к интригам. Вот почему все, тяготеющие к нему, ничего подобного в стране не сделают.

Третий отлично знает, что открывать Америки в промышленности и экономике – отнюдь не его талант. По природе он – купец. Пока мир платил за энергию, можно было обходиться и без таких способностей. А нынче уже нельзя – если действительно хочешь поднять страну. Но оставить пост человеку, который на такие дела способен, – оно ему нужно?

Третьему сейчас нравится тот положительный образ, который лейб-историографы успели уже создать для будущего. Но если настоящие успехи начнутся при возможном Четвертом – имя Третьего станет связываться главным образом с трудностями и провалами. С порой откатов во внешней политике государства. То есть сделанные раньше глупости сейчас со всех сторон возвратятся – и нанесут удар за ударом. Поскольку в международные шахматы доверено было играть людям, неспособным увидеть на доске даже двухходовую комбинацию. С ним самим во главе.

Нет, он не будет драться до конца: настолько у него хватит даже не ума, но инстинкта самосохранения.

«Господи, – подумал Лаптев. – Какая куча дел впереди! Но сейчас не время для отдыха. Терпи! Главное – не теряй уверенности: любой ценой ты придёшь в Кремль хозяином, ты станешь делать всё для того, чтобы работать с людьми так, как нужно для поднятия страны. У тебя это получится. Обязательно!»

Закат задыхался, задушенный облаками – тяжкими, как перегруженные корабли, медленно тонущими, безнадёжными. Словно тяжёлая, мокрая тряпка, они стёрли свет с небосвода, и теперь лишь хилые струйки его ещё пробивались на горизонте.