2012 - Владимир Михайлов

Наконец, контакт окончательно разорвали, вновь оказавшись на асфальте. Каплин сказал:

– Кайенский перец, рекомендую. Препакостная вещь. Разрешение не требуется. Убить им трудно. Хотя при большом желании – возможно.

– Похоже, тут без пистолета гулять не комфортно, – сказал Котовский.

Адвокат ответил:

– А мы и не гуляем. У меня с собой. Имею разрешение. Но обстановка была не той сложности, чтобы стрелять. Значит, и обнажать незачем. Ну, что дальше? Как решим? Борис Максимович? Эти мальчики – может, случайность. А может, и нет. В любом случае, они на нас обиделись.

– Думаю, – ответил Котовский, – ещё двое суток здесь – чрезмерная роскошь. Наверное, нам всем надо по вашему, Аркадий, рецепту: в аэропорт – и там ловить возможность.

– Наверное, так и надо сделать, – подтвердила Татьяна своё согласие.

– Сделаем вот как, – подытожил адвокат: – попытаемся там организовать чартерную переброску – хотя бы до ближайшего нормального аэропорта. На чём угодно, лишь бы летело.

– А денег хватит? – спросил Котовский.

– Более чем. У меня Раина карточка, она вручила на всякий случай. Её счета не блокированы. Что же – не станем больше терять времени.

– Игорь Федотович, расскажите, пожалуйста, о себе, – попросил Тимофей.

– На ваш вопрос отвечаю своими двумя, – ответил спрошенный.

– Очень интересно. Какими же?

– Зачем? И – почём?

Тимофей улыбнулся:

– Сначала посмотрим товар, о цене поговорим после этого.

Собеседник кивнул:

– Разумно. Однако всякий товар приобретается с какой-то целью. Не зная, для чего он предназначен, я не могу сказать – есть ли у меня товар вообще.

– Есть, – заверил Тимофей. – Иначе мы к вам бы и не обращались. Но вы, как я вижу, человек опытный. Поэтому давайте сделаем так: я расскажу вам то, что мне известно о вас, а вам останется только подтверждать, отрицать, вносить поправки.

Ход был разумным: редкий человек откажется выслушать, как выглядит он в глазах совершенно посторонних людей и насколько их видение совпадает или расходится с его самооценкой.

Собеседник немного подумал, прежде чем сказать:

– Что же, станьте зеркалом, и я погляжусь в вас.

«Так. Не лишён честолюбия. Его оценка другими его волнует. Возможно, есть некоторая тревога по поводу каких-то отдельных эпизодов его жизни, хотя в материалах ничего такого не фиксировалось. Это могут быть какие-то очень личные дела, у каждого в совести сидят занозы. Во всяком случае, надо быть осторожным: не обидеть и не напугать. Всё-таки по сумме параметров он – самый подходящий, те двое не идут с ним в сравнение. И постоянно следить за его реакцией, чтобы в случае чего вовремя отвернуть».

– Насколько подробным я могу быть? Каким временем располагаю?

– Я скажу, когда оно закончится. Go on.

– Прекрасно, – согласился Тимофей, хотя на самом деле так не считал.

Они сидели в дорогом, с громким названием, почти пустом кафе в центре. Такое место встречи назначил собеседник, мысленно уже определённый как человек «Т». Тимофей первоначально предлагал поговорить дома у объекта, но получил категорический отказ. «Мой дом, – сказал Игорь, – моя крепость, и взять её никому не удастся». Жаль. Жильё всегда рассказывает о человеке очень много, не дожидаясь вопросов. Но настаивать было бы ошибкой.

– Итак: москвич. По образованию – учитель, русский язык и литература. Семья, двое детей, дочери, одиннадцать и пятнадцать, брак первый. Беспартийный. Занятия: семейная фирма, малый бизнес, производство и продажа дипломных работ, диссертаций, кандидатских, докторских и всего такого. Под судом и следствием не был. Русский, конечно. По воззрениям – сторонник Великой России, или, как говорится, империалист. Пьёте умеренно, без ущерба для дела. Наркотиками не баловались. Не игрок. Курить бросили полтора года тому назад. Романы на стороне заводите с осторожностью и с большими перерывами. Зарабатываете достаточно, чтобы не бедствовать, но не отказались бы от доходов и посущественнее. Налоги уплачиваете своевременно и в полном объёме. У участкового милиции пользуетесь хорошей репутацией. Более или менее свободно владеете английским и немецким. По-русски говорите легко и правильно, без мычанья, эканья, «вот», «типа» и «как бы». Расходы соответствуют доходам: машина – ВАЗ, дача – в пятидесяти километрах от города, шесть соток, две комнаты с верандой…

Создавая образ, Тимофей глядел на собеседника в упор, стараясь не упустить ни малейшей вазомоторики – движения бровей, глаз, губ, – не терял из вида пальцев рук. Но без заметного результата: лицо оставалось неподвижным, словно маска, намёк на улыбочку, возникший ещё до того, как началось описание, оставался словно приклеенным; пальцы тоже не двигались – руки были крепко сцеплены. Не нервничает, не удивляется. Это скорее хорошо.

– Вот в основном всё. Я что-то упустил?

Человек «Т» медленно разомкнул губы, чуть откинул голову. Сказал:

– Так, мелочи. Происхождение, родители, братья, сёстры, где учатся девочки, квартира, любимые писатели, раз уж я филолог-русист, музыка, как одеваюсь, какие предпочитаю фильмы, как часто в театр хожу, футбол, за какую команду болею, – словом, детали. Как отношусь к инородцам – вот это, пожалуй, черта более существенная. Но в общем ответили, я бы сказал, на четвёрку.

– Да, конечно. Но я на полноту и не претендую. Откровенно говоря, просто не было времени для более развёрнутого поиска информации. Но восполнить эти пробелы сможете вы сами – тогда, когда это понадобится.

– Если понадобится, – согласился человек «Т». – К сожалению, не могу отплатить вам той же монетой, то есть дать вам столь же полную характеристику: мне о вас по-прежнему неизвестно ничего – кроме лишь того, что у вас почему-то возник живой интерес к моей заурядной персоне. Давайте раскроем карты – хоть я и не игрок, как вы верно отметили. Итак: чего вы от меня хотите? Кто вы, в конце концов, такой? Кого представляете? Я не киллер по найму, и не отмыватель денег…

Тимофей непроизвольно глотнул: дело дошло до главного.

– Мы хотим подрядить вас для выполнения несложной и совершенно законной работы, которой вам придётся заниматься самое большее месяца три, за что вы сможете получить очень значительное вознаграждение.

– Здесь я хотел бы услышать более точную формулировку. Сумму в рублях, от «уёв» я давно отказался.

– Боюсь, не зная сегодняшнего курса, назову неверную сумму. Так что вы уж простите – в евро это будет пятьсот тысяч.

Лицо собеседника и тут почти не дрогнуло – только кончик языка облизал губы.

– Боюсь, что работа с таким вознаграждением окажется мне не по силам. Однако скажу откровенно: вы меня заинтересовали. Если вы станете ещё мешкать…

– Ни в коем случае. Переходим к делу. Насколько мы можем судить, Ладков Игорь Федотович – это ваши, так сказать, природные фамилия, имя и отчество?

– Совершенно верно. Насколько мне известна наша родословная – ещё прадед был уже Ладковым. Хотя его родитель как будто носил двойную фамилию: Ладков-Ейский. Обстоятельства, при которых…

– С вашего позволения, Игорь Федотович, эти обстоятельства опустим. Известно ли вам что-либо вот о чём: состоите ли вы в каком-то родстве с нашим нынешним президентом? Не может быть, чтобы вы не интересовались этим.

– Да, отдал дань любопытству. Если и был какой-то общий предок, то разве что в дописьменные времена. Но и тогда вряд ли, потому что, как удалось установить, в нашей фамилии первоначально звучало «т», Латковы, а не Ладковы, и озвончение произошло лишь в девятнадцатом веке вследствие ошибки писаря. А у президента звонкость изначальная. Так что – увы. Не могу вас порадовать.

– Напротив, поверьте мне. Итак, чего мы от вас хотим? Всего лишь вашего согласия на выдвижение вашей кандидатуры на предстоящих президентских выборах. И, следовательно, вашего личного участия в избирательной кампании. Вот и всё.

– Бред.

Только одним этим словом Ладков и отреагировал на сделанное предложение.

– Помилуйте, Игорь Федотович! Это не бред. Реальная политика. А политика всегда – смесь бреда с точным расчётом. Мы отвечаем за точность.

– Вы предлагаете мне авантюру. Или афёру. Разве я похож на афериста?

– Ни в коем случае. И в этом – ваше преимущество.

– Люди, с которыми я общаюсь, станут думать, что я…

– Что вы – смелый, решительный, принципиальный человек. Скажите, вы считаете действия нынешнего президента всегда верными, идущими на благо России, её народа? У вас не возникает возражений против его политики?

– Возникают, конечно, как и у всякого мыслящего человека и патриота. Но не одобрять – одно, а выступать против – совершенно иное. Я не воин по натуре. Кстати, я не так уж неграмотен и прекрасно помню, что такие методы – выдвижение «двойников» – уже применялись, и даже не однажды. Ну, и чем это всё кончалось?