Животные - Илья Щукин

— Тут ничего нет. — раздался голос Варана. — И нам крупно повезло. Это не химическая лаборатория.

— Нельзя оставлять плиту. — напомнил я. — Иначе двери закроются. Нужно чем-нибудь заменить пулемет Стенхэйда.

Лидер скотин оказался тяжелым куском, а иначе Варан так бы не пропотел. Он принес тушу на середину коридора, с размаху швырнув ее на плиту.

Мы вошли в главную комнату. Двери не закрылись за нами.

— У бедняг там остались железки. — сказал Стенхэйд.

— Я знаю, — сказал Варан. — Но лучше посмотрите на это.

Собственными глазами я увидел центральное помещение. Громадная зала с высокими потолками и яркими светильниками. Здесь не было химиков и химических столов, набитых опасными реактивами. Все вокруг было завалено ящиками и заставлено широкими стальными стеллажами. Если бы я умел играть на трубе, то играл бы сейчас от души, хотя мне скорее понадобится убойная пушка, чем свернутая в рог железка. Ценой скотин мы заработали пропуск в колыбель оружия. Теперь нам нужно было использовать максимальное количество горбов. Мы сбрасывали целлофан со стеллажей и видели такое оружие, какое никогда не видели.

Оружие ближнего и дальнего боя, холодные штуки, боеприпасы разных калибров в ящиках, взрывчатка, снаряжение. Взрослые игрушки для настоящих знатоков. Крупнокалиберные пулеметы, орудия поддержки, газоотводные полуавтоматы — выбор зашкаливал. Мы обнаружили бронекостюмы, начиная от кевлара и заканчивая продвинутыми комплектами вроде брони для пехотных войск. Здесь оказалось практически все, что требовалась для уважающих себя головорезов.

На случай клиники здесь имелись медикаменты.

— Я поняла, почему включился свет, когда мы вошли, — говорила Басолуза, виляя между стеллажей. — Так автоматически были задействованы орудия. Черт, тут полно всяческой лакомки! Интересно, какая душа приказала организовать это хранилище?

— Это была предусмотрительная душа. — сказал Варан, выбирая пушку.

Басолуза открыла тяжелое чудовище, но Варан уже навис над ней, оттолкнул к стене и ощупал пулемет.

— Вообще-то, — сказал Ветролов. — Он идет вместе со станком.

— Станок для слабаков, а я не из тех.

Он предпочел Браунинг, ломавший броню в полтора сантиметра. Штука весила под сорок килограмм, но для удобства ношения Варан оборудовал пулемет двумя плечевыми ремнями. Он еще довесил на себя четыре бункера на тысячу боеприпасов и запасной хромированный ствол на случай задницы. Ветролов подогнал реактивный гранатомет с лазерным наведением под восьмидесяти трехмиллиметровый ракетный снаряд. Стен, его мать, остался при Ультимаксе, не найдя достойной альтернативы, а Басолуза вообще не искала замену. Малышка Дуранго до сих пор оставалась актуальной, пережив десятки кровавых праздников. Разумеется, отчасти в этом был замешан ее покойный отец. А что касается меня, то я сделал кучу на все эти тяжести, прихватив дробовик Джекхаммер с барабанной кассетой. Разумеется, я мог бы взять другое оружие, но лучшего в этом классе не нашел. В рюкзак я положил четыре запасные кассеты и парочку детонаторов на случай массированного веселья.

Мы отказались от доспехов, но взамен взяли рации. Мы не уважали мелкие штуки, а вот пистолетами никогда не брезгали. Мы обвешали себя ремнями и подсумками, набив их килограммами железа. Зная пристрастия Дакоты, мы захватили ему головорез. Конечно, мы взяли его на случай, если когда-нибудь сломается мачете.

Более тяжелые штуки Дакота должен был выбрать сам. Поэтому мы предполагали как-нибудь вернуться сюда.

Ветролов c полной уверенностью сказал, что теперь мы могли уничтожать крупные сосредоточения животных. Всевышний обделал бы ковер, если бы видел наши штуки. Здесь мы окупили все наши нервы. Как ангелочки мы от счастья строили рожи и размахивали новым оружием. А потом веселью пришел конец и перед нами возник вопрос, что делать с обнаруженным складом. Конечно, мы не знали, что с ним делать. Заваливать проход взрывчаткой было бы глупо. Других входов никто не обнаружил, но Арабахо заслуживал уважения. Только поэтому мы решили оставить, все как было. Во всяком случае, мы не слишком опустошили полки. Отсюда, черт возьми, можно было снарядить как минимум целый взвод.

Уходя последним, я еще раз оглянулся на этот ад. Среди ночи Арабахо казался необитаемым могильником. Я плохо слышал животных, которые разговаривали, устало вышагивая впереди.

Басолуза выползла ко мне из темноты и крепко обняла.

— Помнишь, что я тебе обещала?

— Помню, — сказал я. — Только у меня почти нет сил.

— Эта хреновина здорово тебя потрепала.

— Думаю, проживу еще десяток лет.

— Прекрати!

Я ненавидел группу скотин, но в этот раз я не стал глумиться над телами. На них было жутко смотреть. Дакота был прав — мертвые заслуживали уважения. Только сейчас я это понял.

Мы оставили Арабахо около полуночи.

VI. Кармад

Вернувшись в гостиницу, Курган и Басолуза уединились в отдельном номере, но не в том, где сумасшедший чудак реанимировал шестую скотину. Это было другое место, без запахов жареного мяса, крови и медицинского спирта. После бутылки они случились несколько раз, а потом валялись изможденные.

— Я все время думала, что ты погибнешь. — сказала Басолуза.

Курган молчал.

— С другой стороны мы недурно сработали. Скотины без нас бы не прошли. Ты тоже на высоте оказался, дружок, а чего твоя перебежка стоила… Курган, не злись, прошу тебя.

Курган слабо заворочался, вымокший насквозь. Его тело отдавало соленым запахом испарины. Он бредил.

— Курган?

Басолуза склонилась над ним. Она дернула его за плечи.

— Эй, Курган, что с тобой?

Из-под его век выступили крупные слезы. Он закрыл пасть ладонью и тяжело дышал.

— Я видел страшные сны.

— Черт, я не думала, что ты успел увидеть сон.

— Страшные сны.

— Там было темно?

— Ужасней еще не видел.

— Такие ужасные, что весь промок.

— В них бомбы падали и люди кричали. Раньше творился ад. Намного хуже, чем в коридорах Арабахо. Ад, пожирающий всех — святош и грешников, чистюль и кармически обусловленных. Они все, черт возьми, задохнулись под разрушительной материей войны. Прошлое, погруженное в огонь преисподней, а в этой комнате спокойно. Потому что это реальность. Животные еще не пришли в Кармад, но когда они придут сюда, здесь тоже начнется пекло.

— У тебя маленький срыв. Пара таблеток снотворного, крепкий сон и все пройдет. Подожди, я сейчас тебе дам лекарство.

Басолуза собралась искать аптечку. Курган остановил ее:

— Не нужно лекарств. Я не смогу заснуть. Голова разрывается, тело как будто высушилось. Я до сих пор слышу этот проклятый гул.

— Это остаточные явления. Это пройдет через пару дней.

— Откуда ты знаешь?

— Я сказала, что это пройдет. Это как если тебя ослепят, и какое-то время ты будешь неважно видеть, а потом зрение восстановится. Не бойся, к утру тебе станет лучше. Ты настоящий самец, а мямлишь всякую дрянь. Ты меня два раза дернул и еще недоволен. Как же усложняются наши потребности.

— Нужно помыться. От меня скверно несет.

— Это много времени займет. Помоемся через месяц.

— Я через месяц скончаюсь.

— У тебя точно непорядок с головой. Лучше подумай о своем дробовике.

— Он славный.

— Во много раз лучше старого. Твой прежний был не автоматический. К тому же неважно выглядел, а этот прямо маньяк-убийца. Представь, что сносишь таким чью-нибудь башку.

Курган оскалился.

— Ты умеешь поднимать настроение.

— И не только.

— Я больше не хочу.

— Послушай, я бы не кувыркалась с тобой, не пробегись ты по асфальту.

— Неужели?

— Я люблю спать с героями.

— Я не герой.

— Только не вату, Курган. Давай лучше по делу.

— Собираюсь вздремнуть.

— Мы с тобой даже не проведали Дакоту. Пришил и сразу на посадочную полосу.

— Куда ты?

— Выпью чего-нибудь в баре.

Басолуза накинула топик и проскользнула к окну. Отдернув занавесь, она всмотрелась в темноту, окутавшую пустошь вокруг Кармада. На улицах светили факелы. Везде тут стояли дома, в которых не горел свет. Большинство генераторов отключили. Казалось, на какой-то короткий миг мы перенеслись в обычный город, какие существовали до войны. Утром в этих городах люди выходили на работу, а вечером возвращались домой, чтобы успеть на ужин, посидеть с детьми и посмотреть телевизор.

В темных недрах комнаты гудел сверчок. Вдалеке на пустоши внезапно занялась искра. Она загоралась, тухла и снова вспыхивала. Так повторилось четыре раза. Басолуза прищурилась.

— Что за черт? — прошептала она.

Курган умывался из бутылки.

— Что-нибудь увидела? — спросил он.

— Одинокий огонек на пустоши. Я слышала о нем ужасные легенды. Говорили, будто по ночам бродил призрак висельника. Он заманивал путников зажигалкой, а потом рубил топором.