Дикие мальчики - Уильям Берроуз

Академия. Здание из красного кирпича над рекой осенние листья встающее солнце.

Утренний Сон. Спящий голый мальчик с вздыбившимся членом губы разомкнуты. Сосед по комнате стоит у подножья кровати в руках простыня которую он только что содрал.

Пробуждение. Мальчик смотрят вниз на эрекцию краснеет с ног до головы увидев что рядом стоит другой.

Признание. Сосед содрал простыню с его голого тела со смехом сравнивая капли сепии в воздухе.

Предложение. Два мальчика в комнате.

– Да это проще простого. Я хочу.

Парень угрюмо опустил глаза.

Соглашение. Роза плоти на четвереньках трепещущая в красном тумане. Он притягивает Джерри к себе Джерри поднял колени ноги в воздухе дрыгаются как у лягушки. Джон опускает руку втирает смазку в головку члена Джерри накачивая его долгий глубокий экстаз когда они содрогаются вместе согнув ноги толчками извергая струи. Али играет на флейте. Два парня у бассейна на четвереньках лица обращены к свету полной луны июньские колени. Али указывает на молчаливое ДА.

На рассвете два мальчика встали вышли голые в разоренный сад. Подойдя к густому переплетению розовых кустов Фарджа перепрыгнул и очутился нетронутый шипами по другую сторону следом прыгнул я ощутив сладкую рвущую боль приземлился на четвереньки упал вперед на локти тяжело дыша чувствуя розу в ягодицах красный пар пополз по бедрам когда Фарджа опустился позади меня на колени. Али сел на край бассейна играя на флейте болтая ногами в черной воде. Мальчик стоит держа простыню перед собой повернувшись к полной луне. Он роняет простыню. Мальчики смеясь сравнивают картинки сепией. Я переворачиваю страницу. Предложение. Али показывает на анус. Истрепанный журнал один опустил глаза на страницы и картинки дрожащий рот обращенный к полной луне мальчик как раз столкнул другого побагровевшего кончил в воздухе капли угрюмый юноша молчаливое ДА пылающие ягодицы. Али показывает на анус. Глаза опущены на его голые ступни пылающие эрогенные розы мучения тот же цвет яркий до боли трепещущие иголки восторга пустынный город вьющиеся розы пустые отели парни смеясь сравнивающие колени сепией. "Проще простого. Я хочу". Согласие на четвереньках раздвинутые ягодицы босые ноги в старой книге сумерки у бассейна юноша глубоко дышит угрюмые глаза опущены и долгое ДА сладкая боль вспыхивает красный пар вдоль его бедер спазмы восторга шипы сквозь ягодицы. Я переворачиваю страницу чувствуя как роза крутится живая в моей плоти. Рассветные глаза тугие колени дышащий юноша из его губ долгое ДА эрогенная агония тело испускает запахи плесени выжатые до полной луны. Отголосок вздоха. Фильм обрывается. Старая книга с обрезом из звезд серебряная бумага пальцы из другого воспоминания голые шорты и рубашка там четырнадцатилетний мальчик плоть испускающая пар.

Взгляни на этот компас времени и ветра. Мистер о чем? Там тусклая тряская кровать. Я – пустая комната обрывки тусклой фотографии постепенно бледнеющий шорох темноты. Теперь я вспоминаю ярко до боли. Меблированные комнаты миссис Мэрфи. Они встали не забыв "Спасибо". Комната восемнадцать на верхнем этаже фон зернистый как старый фильм. Пленка обрывается. Мальчик стоит разговаривает с другим. Их двое. Они встали голые шорты и рубашки там комната восемнадцать на верхнем этаже моя плоть испускает пар.

Мы по-разному пробовали стягивать тесные голубые шорты не снимая сандалий Меркурия но оперенье все равно гнется. Не жарко. Не холодно. Ядовитых животных или насекомых нет. Поднялся свежий ветер унес мои голубые шорты. Так что мы помахали на прощанье рубашке и шортам. Али трахает Фарджу на четвереньках. Его волчьи глаза загораются изнутри а волосы встают дыбом. Потом они сделали жаркого Меркурия потрескивавшего синим пламенем и классического Меркурия с портиками лужайками и бассейнами. Мы лежим на волшебном ковре из общих тел старый страх приграничных городов еще слышался еще ощущался. Фарджа вздрагивает во сне.

Мы в зоне электрических секстоков. Внезапно у нас начинает покалывать в паху а затем возникают изображения того что мы собираемся делать вроде как смотришь в кино на самого себя занимающегося этим и прыгаешь прямо в экран восхитительно сжатый, а Али и Фарджа гоняются друг за другом и борются на экране и за ним. Мы разбили лагерь в разрушенной сторожевой башне на мысу нависшем над пустыней. Мы добрались сюда в сумерки голубой туман опускается на узкую мощеную дорожку, ржавые ворота вывеска заросшая виноградной лозой: Зона армии США. Посторонним вход запрещен. Рядом старый почтовый ящик. Парни пинают его и он с грохотом летит вниз. Вот и старая башня. Мы забираемся в аппаратную большие лазерные ружья сломаны верхушка башни снесена. Мы располагаемся там и после вечерней трапезы Али достает флейту и мы следуем за музыкой все дальше и дальше в тишину.

На следующий день мы стали спускаться вниз по сельской дороге красная глина кусочки гальки повсюду. Фарджа находит наконечник стрелы. Мы добрались до покинутой деревни дома из красного кирпича с шиферными крышами возле реки.

1. Пасхальное яйцо со смотровым окошком исчезает… кусочки яркой пропадающей детали… радуга дорога на почтовой открытке… там мальчик у речки босые ноги болтаются на заборе.

2. Два пасхальных яйца исчезают… призрачный цветочный запах возле застывшей речки мальчик все еще ждет.

3. Три пасхальных яйца исчезают… стук далеких каблуков… следы на улице продуваемой ветром… печальная раскрытая ладонь.

4. Четыре пасхальных яйца исчезают… пустые улицы полузасыпанные песком… дом… заросшая сорняками площадка для гольфа… голубая школьная форма все дальше и дальше.

1. Появляется яйцо… Угол дороги каменный мост радуга над рекой зеленые поля… Там голый мальчик. Он лежит на животе грызет яблоко ноги скрещены. Похлопывает ногой об ногу. Перед ним на траве раскрыта книга.

2. Появляются два яйца… печальные старые человечьи бумаги у меня в руках… двое подростков возле гаража вдалеке игрушечные машины.

3. Появляются три яйца… Запах карболового мыла… Трое парней в душе. Паренек оборачивается дразнит его.

4. Появляются четыре яйца. Одри протискивается в смотровое окошко напряжение поллюции зудит в паху. Он в душевой с Джоном субботний день. Они стоят лицом к лицу Одри смущаясь замечает взгляд Джона на своем теле… "Хочешь попробовать кое-что приятное, Одри?"… Джон протягивает мыльные пальцы трогает Одри за член… мгновенная эрекция.

Потускневший мертвый мальчик я так часто вспоминаю твой давний цветочный запах юных ночей на заплесневелых занавесках форма пустых школ уходит все дальше и дальше. Подойди ближе. Прислушайся через пустые дворы и ямы с компостом.

Он нагибается в душе пока Джон моет ему спину глядя вниз на живот гениталии кусая губы в надежде что все кончится пока он не потерял над собой контроль. Джон как раз намыливает поясницу. Он наклоняется вперед и говорит Одри на ухо: "Хочешь попробовать кое-что приятное Одри?"… Джон засовывает палец ему в задницу двигает взад-вперед до автомобильного гудка на улице. Одри опускает голову хватает ртом воздух пока его тело корчится извергая горячие струи.

Американский дом… на улице дождь… мальчик стоящий возле призрачной машины… закат… голубая форма… звонит телефон… детский голос в далеком небе… "Долгожданный звонок от тебя"… пальцы затекают от телефонной трубки. Одри тщательно вытирается надеясь что у него не встанет. Он отворачивается держа полотенце перед собой. Джон протягивает руку и отбрасывает полотенце глядя на полуэрекцию Одри… "Тебе когда-нибудь вставляли палец в задницу Одри?"… Одри краснея качает головой… "Нагнись и сожми руками колени"… Он услышал как Джон отвинчивает крышку тюбика потом почувствовал как в него скользнул намазанный палец. Он судорожно вздохнул и откинул голову… "Тебя когда-нибудь трахали в задницу, Одри?"… Большие пальцы с трудом раздвигают ему ягодицы Джон напрягается проталкиваясь. Розовые яйца стреляют в паху.

Сувенирные открытки фиолетовое вечернее небо торчащее у мальчика между ног… печальные обрывки 1920 годов… тусклые дрожащие далекие звезды гаснут в застывшем ручье… "Я ждал там"… детская фотография в иссохшей руке… Мальчик был следами на продуваемой ветром улице много лет назад.

Серебристый свет вспыхивал в его глазах.

СЕРЕБРЯНАЯ УЛЫБКА

Нынче вечером Реджи и я ужинали с Великим Сластосукой и он предложил новый взгляд на порнофильмы.

– Если мы хотим чтобы персонажи выглядели достоверно сначала должен быть написан сценарий. Писателю будет нелегко заставить читателей увидеть сцену ясно и он решит что легче показать картинки. Нет. Сцена должна быть написана а потом отснята.

Новый подход к порнофильмам выделяет сюжет и персонажа. Сейчас космическая эра и сексфильмы должны выражать желание вырваться из плоти через секс. Путь "из" – это путь "через".