Меня не проведешь - Марина Серова

— Ах, Таня, как странно, Таня! Во что же такое вляпался Михаил… Видели бы вы эти бандитские физиономии!

Она прижала ко лбу платочек, нервно вздрагивая плечами. Я почти отчаялась услышать продолжение, но она отняла от лица руки и сказала:

— Они позвонили и сказали, что им нужны какие-то камни… Я не знаю, о чем они говорят, Таня! — Это она почти выкрикнула.

— Успокойтесь, — сказала я, — вы помните, как они выглядели?

— Плохо… — покачала она головой, — типичные мальчики… Крутые, понимаете?

Я понимала. Что-то в моей логической системе было не так. Где-то я прокололась, поскольку она не предусматривала посторонних лиц, коими являлись посетители Елены.

По ее словам, они требовали от нее камни, которые должны были находиться у Михаила, и, не очень поверив, что ей ни о каких камнях ничего неведомо, пытались повлиять на нее методами отнюдь не педагогическими.

Признаться, у меня все время возникало ощущение, что Елена играет, но я сама видела ее привязанной, я вынула из ее рта кляп, а на ее руках и шее были следа от крепких мужских пальцев. Вполне возможно, сказала я себе, что человек, привыкший играть, уже не в силах снять маску и быть естественным даже в экстремальной ситуации. А так как Елена явно не была хорошей актрисой, ей была присуща откровенная наигранность, к которой она просто настолько привыкла, насколько можно привыкнуть к курению, например, или чрезмерному потреблению спиртного.

К сожалению, больше она ничего не могла сказать. Как только я решила уйти, с ней началась истерика, она всхлипывала, рыдала, говорила, что одной ей страшно, что они вернутся, потому что, несмотря на то что перерыли всю квартиру, ничего не нашли — беспорядок действительно присутствовал, — и я, вздохнув, осталась, даже помогла ей привести квартиру в нормальный вид.

Время было уже окончательно позднее, я поняла, что выберусь отсюда, возможно, лишь к утру, и мы разговорились, Елена немного успокоилась, рассказывая мне о Михаиле.

Честно говоря, мне безумно хотелось спать. Мои веки налились свинцом, я слушала ровный голос Елены, рассказывающей, каким слабым и не приспособленным к жизни был Михаил, потом выслушала историю о его сестре Маше, нанесшей ей некое оскорбление, уточнить, какое, я не могла — у меня просто не было сил шевелить языком. Последнее, что я подумала, — что мне безумно хочется домой, но эта мысль была уже лишней. Я провалилась в сон.

Убедившись, что она спит, Елена осторожно встала и на цыпочках прошла к телефону. Набрав номер, она сначала ждала, когда он поднимет трубку. Ответа долго не было. Она обернулась через плечо, ей показалось, что в комнате какое-то движение. Но это был всего лишь сквозняк. Ее гостья спала, выключенная слабым транквилизатором, подсыпанным в кофе. Наконец на том конце провода ответили.

— Она спит, — сказала Елена.

— Спасибо, мое золотце, ты меня спасаешь…

Честно говоря, Елена не представляла, от чего она его спасает и зачем все это нужно. Она даже не могла бы объяснить, зачем она, обычно весьма осторожная особа, позволила ему втянуть себя в эту авантюру.

Впрочем, он сумел убедить ее, что в этом нет ничего страшного. Что ему надо что-то найти, какую-то вещь, которая должна находиться в доме ее гостьи. Если она у нее есть, тогда ему конец. Так он сказал. А его конец означал конец ее, Елениного, благополучия.

Тем более что он обещал, что никто ничего не заметит.

Когда я открыла глаза, за окном вовсю светило солнце. Я была заботливо укрыта легким одеялом, и мне было хорошо. Вставать не хотелось. Сначала я даже испугалась, не поняв, где нахожусь, но потом вспомнила.

Из кухни доносился приятнейший аромат хорошего кофе. В ванной шла вода. Я потянулась. Часы на стене показывали девять часов утра. Надо было вставать.

В проеме двери возникла фигура Елены, она улыбнулась мне и прощебетала:

— Доброе утро. Надеюсь, вы хорошо выспались?

Я улыбнулась. Конечно, я хорошо выспалась. Хотя мне было немного неудобно, что я так расклеилась. Позволять себе слабости вообще-то не в моих привычках.

Но иногда утомляемость превышает разумные пределы, и тогда моему организму становится глубоко наплевать на мое реноме.

— Я так вам благодарна, что вы остались, — задушевно произнесла Елена, — я бы без вас не смогла заснуть…

К собственному удивлению, я отметила у нее ранее несвойственное ей чувство такта. Впрочем, возможно, я действительно была для нее защитой.

Елена красиво сервировала маленький стол, и мы выпили по чашечке замечательного кофе. Я посоветовала ей обратиться в милицию. В ее глазах мелькнул страх. Она поставила чашку на стол и тихо сказала:

— Мне очень страшно, Таня. Я боюсь. Вдруг мое обращение в милицию вызовет у них реакцию и они опять появятся?

— Но ведь вы и сейчас от этого не застрахованы! — возразила я.

— Хорошо, — согласилась она, — если они опять появятся, я вызову милицию.

На том мы и порешили. Расставаясь, я смотрела на нее с куда большей симпатией, чем раньше. Нельзя сказать, что она мне стала очень уж нравиться, но она не была лишена качеств нормального человека — а это было уже приятно.

Глава 6

Подходя к дому, я обнаружила, что, оказывается, потеряла свой ключ. «Да уж, — сердито подумала я, — последнее время ты совершаешь необъяснимые нелепости, Танечка! Ты просто отбилась от рук! Ты сама скоро станешь ходячей нелепостью».

Хорошо, что на случай внезапного приезда родителей у меня всегда запасной ключ у соседки. Хотя, конечно, перспектива менять замок не радовала.

Соседка, тетя Рита, ключ мне отдала, на меня поглядела с жалостью и сказала:

— Ты, Танюша, перерабатываешь… Вот и ночью дверью хлопала… Немудрено, что при этаком темпе ты не то что ключи — голову потерять можешь…

Я хотела ей возразить, что вовсе не ночью, а всего лишь в половине двенадцатого, а это еще вечер, но зачем? Она желала мне добра. Расстраивать добрую тетю Риту мне не хотелось…

Я открыла дверь, вошла и тут же, к собственному облегчению, увидела свой родной ключ на полочке рядом с телефоном. Значит, я просто вылетела к Елене, забыв про него, что вовсе немудрено — если тебе в трубку стонут, хрипят и просят о помощи, о каких ключах можно думать?

Сняв надоевшие туфли, стискивающие мои ноги, как испанский сапог, я плюхнулась в кресло и задумалась.

В принципе моя цепочка почти не нарушилась. Скажем, Лапин действительно мог за спиной Чернецова принять на работу Полянова, справедливо рассудив, что Полянов-огранщик может принести ему большую прибыль, чем Полянов-дизайнер. Конечно, иметь под рукой в качестве огранщика человека, претендующего на звание одного из лучших ювелиров города, заманчиво. Сам же Полянов, как все таланты, страдал почти полным отсутствием тщеславия и комплексом неполноценности. Поэтому возможность заработать деньги, показавшиеся ему огромными, его вполне устроила.

А вот дальше… Что же происходило дальше? Какие камни пытались отыскать в поляновской квартире неведомые «братки»?

«Братки»… Отчего-то мне стало обидно. Только я раскатала губенки, что имею дело с восхитительным, домашним, «английским» убийством без непременного присутствия уголовных элементов и мафии, как тут она и возникла.

Что-то я не могла сама справиться с этой проблемой. Ниточки не связывались. Не получалось у меня картины, в которой поместились бы ночные посетители Елены.

Я начала искать магические кости, с удивлением обнаружив, что их нет на том месте, где я их вчера оставила.

Стол был пуст. Я растерянно осмотрелась вокруг и не нашла их. Признаться, мне стало не по себе. Со мной явно что-то происходило: я прекрасно помнила, что оставила мешочек с костями на столе! Я была готова поклясться в этом на Библии!

Впрочем, вчера мне казалось, что я взяла ключи, а они покоились дома в ожидании меня… Так что вполне возможно, что кости лежат в сумке…

Я бросилась к сумке. Там их тоже не было. Меня прошиб холодный пот — кому нужен детектив с начавшимся склерозом? «Стоп, — приказала я себе, — сосредоточься на имеющейся проблеме». Проведя ладонью по лбу, я упорядочила сумбурное движение мыслей. Мой взгляд упал под стол, где преспокойно лежал мешок, тщетно мной разыскиваемый. Значит, я просто незаметно для себя смахнула его на пол. Такое случается…

Но со мной такого раньше не случалось никогда!!!

Когда я взяла в руки мешочек с костями, я вдруг уловила странный запах. Мне показалось, что, кроме меня, в комнате присутствует еще некто. Я обернулась. Никого не было. Я была одна. Тем не менее стены моего дома явно хранили память о некоем пришельце. Возможно, помимо меня, в этой квартире спрятался еще кто-то посторонний… По спине противно поползли холодные струйки пота. Мне стало не по себе.