Пуд соли на сердечную рану - Татьяна Луганцева

– Поэтому все тут и стоят такие наряженные? Как в витрине магазина? – сообразила Глаша.

– Да. Столько приходится вкладывать в свою внешность, в макияж, а все без толку, – отмахнулась девушка.

– А если подкупить охранника?

– Исключено. Им здесь столько платят, что они не рискуют, даже большие деньги не берут. Местечко-то темное. А вдруг ты маньяк и хочешь убить известного и богатого человека?

– Мне бы всего лишь посмотреть в глаза бывшему и попросить денег на алименты…

– А он ходит в этот клуб? Я вроде всех знаю. Кто он? – оживилась девушка.

– Алексей Валерьевич Петров, – ответила Глафира, решив не лгать и полагая, что собеседница вряд ли его знает.

– Не может быть! – присвистнула девушка.

– Почему?

– Никогда бы не подумала на него. Он известная личность. Мало того, что богатый, так еще и красивый. Говорят, и человек неплохой. Есть тут пара жирных и безумно противных типов, меняющих жен и любовниц как перчатки, но чтобы Петров… бросил без содержания детей и жену… Девчонки, наоборот, в нем только одну отрицательную черту видят: он много тратит на благотворительность. И тут ты с таким заявлением…

– Да, подлец иногда прячется за благородной маской, – вздохнула Глафира, чувствуя какой-то подъем актерского мастерства.

– Насколько мне известно, Петров живет в Кириллове. Да ты знаешь, там охраняемый коттеджный поселок… Туда тебя тоже не пускают? – спросила девушка.

– Я в «черном списке», – кивнула Глафира.

– Бедняга… Ладно, сейчас спрошу у девчонок, где его еще можно найти.

Собеседница вернулась к своим соратницам-соперницам, и Глафире показалось, что до нее донеслись несколько раз знакомые фразы:

– Да ладно… Петров… Не может быть…

«Ну, Настя… Ну, спасибо тебе… Я сегодня опустила планку своей самооценки на много лет вперед…» – вздохнула Глафира.

И прямо тут же, в сию же минуту, зазвонил ее телефон. На экране высветилось имя абонента – Анастасия.

– Ну что? Не отрываю? Не смогла усидеть. Произвела фурор? – затараторила подружка.

– Ага!

– Всем нравишься?

– Очень! Самым частым словом, которое бросают в мой адрес, является «чмо». Не знаешь, может, это какой-нибудь модный бренд? – спросила Глафира.

– Шутишь, что ли? – после паузы потерянно сказала Настя.

– Абсолютно серьезно говорю. Я уже час торчу, как дурочка, у клуба «Господарь» в компании молодых дурех, словно их «мамка», сэкономившая на своей одежде, лишь бы пропихнуть девчонок, но пока безрезультатно. Не берут ни меня, ни их. Что? А господин Петров на своем «БМВ» давно проехал внутрь и вовсю развлекается. Да нет, что ты, я не злая… я очень злая! Давно не подвергалась такому унижению, ровно с тех пор, как развелась с мужем. Да, конечно, я постою здесь еще полночи, что мне стоит… Возможно, даже успею поцеловать след от его шин и посмотреть вслед удаляющейся машине.

Короче, разговор получился нервным и раздраженным. Тут к Глаше подошла ее новая знакомая.

– Девчонки в шоке, – сообщила она. – Не верит, конечно, никто. А из полезной информации только такая: Петров иногда ночует в гостинице, в отеле «Метрополь». Но туда попасть не легче, чем проникнуть в клуб.

– Спасибо, ты много для меня узнала, – поблагодарила ее Глафира.

– Да пустяки! А вообще-то ты не такая уж и страшная.

– В твоих устах это просто комплимент, – засмеялась Глаша.

Девушка тряхнула длинными и какими-то ненастоящими волосами.

– Смотри, придурок охранник идет!

Глаша обернулась и увидела плотную фигуру с бритой головой и угрюмым выражением лица. Мужчина вразвалочку подходил к группе девушек, в которой стояла и Глаша со своей новой знакомой. Глафира терпеть не могла таких типов. Они стояли в дверях как швейцары, мимо них проходили богатые, состоятельные люди, даже не глядя на них. Для завсегдатаев подобных заведений охранники, эти силачи, почти Кевины Костнеры, пустое место, дырка от бублика. Зато над простыми людьми охранники могли поглумиться и показать свою власть. Для девчонок охранники были значительным препятствием для достижения цели. А бугаев злило то, что их целью были не они, а совсем другие мужчины – посетители клуба.

– Че, блин, стоим, загораем? Так опять вернетесь ни с чем… Все уже приехали. Кто пойдет к Васе? Ну же, девочки, отбейте хоть свои дорогие тряпки, – произнес охранник нараспев.

– Что он предлагает? К какому Васе? Проституцией, что ли, предлагает заняться? – шепотом спросила Глаша.

– Да что ты, если бы… Богатые клиенты ставят свои машины в подземный паркинг, а там еще есть и техобслуживание. Многие просят помыть машину. А что, удобно: веселишься всю ночь, а потом уезжаешь на чистой машине. Причем клиенты платят хорошие деньги. Но мужикам во главе с Васей работать лень, вот они по дешевке девчонок и нанимают. И при деньгах остаются, и делать ничего не делают, – пояснила девушка. – Кровопийцы!

– Ну, кто хочет заработать немного бабла? – продолжал опрашивать охранник.

– Я! – вдруг вызвалась Глафира.

Бугай смерил ее презрительным взглядом.

– Что за краля? Хм, я тебя здесь еще не видел… Ладно, тетенька, пойдем, потрясешь костями…

И тут в Глашу неожиданно вцепилась новая знакомая, причем с такой силой, которую трудно было предположить, глядя на ее хрупкую фигурку.

– Не ходи! Ну, нельзя же так унижаться! Я тебе секрет открою: тут все девчонки далеко не богатые, несмотря на то, что в крутых шмотках, но редко кто соглашается мыть машины. Уж лучше на панель!

– Тебя как зовут? – миролюбиво спросила Глафира.

– Настя.

– Ой, прямо как мою подругу, будь она неладна! Настенька, ты за меня не переживай, я взрослая тетя и знаю, что делаю, поверь мне. Этим меня не унизить.

У девушки глаза сначала широко открылись, а потом она опустила взор, словно поняв что-то.

Глафиру и еще одну девчонку из очереди амбал охранник проводил мимо шлагбаума в подземный паркинг, где было прохладно и темно. Двое парней, находившиеся там, засмеялись.

– Что, бесплатную рабочую силу привел?

– Ага. – Амбал хохотнул тоже. Но сразу прибавил: – Шучу, кинем вам, девочки, на чай.

Один из двух веселящихся мужчин подошел поближе. Улыбка с его лица мгновенно испарилась. От него сильно пахло потом и перегаром, а выпирающий живот, того и гляди, готов был коснуться Глафиры. Она даже непроизвольно отшатнулась.

– Чего вылупилась? Я – Вася, главный здесь. Слушайте меня! Каждой выдадут ведро, тряпку, моющее средство и сухую ветошь. Каждая вымоет по три машины – шестеро клиентов сегодня высказали желание уехать из клуба на чистеньких авто. Одна машина – пятьдесят долларов, три – сто пятьдесят. Все понятно? Ребята покажут кран, где можно набрать воду, и сток, куда нужно сливать грязную. И помните: наши клиенты – люди капризные, знают, что их автомобили моют вручную симпатичные девушки, и они этого хотят. Заводит их это, понятно? Ха-ха-ха! – Толстый живот Васи затрясся. – Они считают, что ручная работа лучше, ювелирнее… Так что дерзайте! Но помните, шмары, если хоть одна перхоть упадет с ваших голов на дорогой отполированный капот – лично шкуру спущу. И не дай вам бог оставить царапину – потом свои квартиры продадите за покраску! – Вася снова засмеялся.

Ни Глаша, ни ее товарка ничего смешного в его речи не нашли, как, впрочем, и ничего умного, поэтому на их лицах не отразилось ни одной эмоции, кроме неприязни и легкого омерзения.

– Скотина… – прошептала курносая девушка с маленьким хвостиком на затылке, напарница Глаши. – Я точно знаю, что клиенты по двести баксов отстегивают. Сволочь Вася, раньше хоть половину платил, а сейчас и того не дает. За гроши сейчас семь потов сойдут!

– Зачем же ты соглашаешься? – спросила Глафира.

– Я мою машину одному известному артисту, он всегда запаздывает. Не скажу, кто он, – сердито ответила девушка.

– Да я и не спрашиваю, – подняла руки Глаша, словно сдавалась.

– Я люблю его! Настоящей любовью! Я бы его любила, даже если бы он не был звездой.

– Да я верю! – снова успокоила ее Глаша.

– Прикасаясь к его машине, я словно к нему прикасаюсь…

– Прекрасно тебя понимаю, – заверила напарницу Глафира.

– Правда? – подозрительно посмотрела на нее девушка.

– Зуб даю! – громыхнула ведром Глаша.

– А ты здесь чего? Неужели единственный приработок? – спросила девушка осторожно.

Глаша посмотрела на свою покалеченную руку, и ответила:

– Да. У меня нет другой работы. – Что самое странное, это была правда.

– Сочувствую. Знаешь, мама с сестрой мне все твердят об образовании… Извини, тебе ведь, наверное, уже лет тридцать?

– Больше.

– Хорошо выглядишь.

– Спасибо.

– Ну, так вот… Вроде ты уже с образованием должна быть?