Весеннее обострение - Марина Владимировна Добрынина

— Но ведь я живой!

— Не смей орать на мать!

— Ты сама тоже орешь! Со мной ничего не случилось! Вы что из-за меня поругались до такой степени, что развестись решили?

— Нет! Ну, то есть не только из-за тебя. Это все давно уже копилось. Так что расслабься и спи. Про Нижний мир завтра расскажешь, — распорядилась я, чмокнула его в лоб и оставила одного.

Какое счастье, что Вальдор разогнал этих глупых фрейлин, и они не будут мешать ребенку спокойно выздоравливать.

Уже прикрыв за собой дверь, я опомнилась. Вальдор! Я забыла его в Эрраде! В спальне Лина! Как он должно быть зол сейчас!

Э… что это было? А я?

Дуся исчезла, прихватив сына, а я стою, как не знаю кто в опустевшей комнате. Один. Минута, другая, Дуси нет. Хм, с нее станется меня тут забыть. И что делать? Пойти поискать Терина? Попросить, чтобы отправил меня домой? А, может, лучше карету нанять? Подумаешь, десять дней пути. Что это такое по сравнению с мировой катастрофой?

Я в раздумьях присаживаюсь на кресло. А может, у нее все-таки хватит ума вернуться? А я пока подожду. Книжку вот почитаю. О Нижнем мире, его устройстве и управлении.

— Вальдор! Где Лин?

О, дождался. Глупо, наверное, было предполагать, что великий и ужасный Терин Эрраде будет обходить комнату сына стороной.

— И тебе здравствуй, — спокойно проговариваю я.

— Да. Где мой сын?!

— Полагаю, со своей матерью в Зулкибаре.

— Да кто ей позволял?!

Смотрю на мага — кулаки сжаты, глаза светятся. Того и гляди, волосы дыбом встанут.

— Терин, он, в общем-то, взрослый парень, сам так решил, — тихо проговариваю я, а сам на физиономию князя кошусь. Нет там никаких отметин. То ли Иоханна ошиблась, то ли Терин свои боевые раны уже залечил.

— Как она осмелилась? — рычит Терин.

— Ты меня удивляешь, а когда это было что-то такое, на что твоя драгоценная супруга не осмеливалась? Она и так-то была не сахар, а ты, друг мой, совершенно ее избаловал.

Князь вздыхает и присаживается на кровать.

— Да. Ты прав. Давно пора было положить этому конец. Я с ней развожусь.

Ага, удивил.

— А вот это, — говорю, — лишнее. Ну, разведешься ты с ней сейчас, сам ведь переживать будешь. Терин, дай ей скидку. Она ж баба, в отличие от тебя, существо эмоциональное…

— Что?! Знаешь, Вальдор, я устал. Мне надоело, что все вокруг считают меня бесчувственным чурбаном, и потому постоянно проводят надо мной эксперименты — сорвется Терин Эрраде или не сорвется.

— Я не…

— Не надо, Валь, говорить мне о том, что ты не. Я прекрасно помню все ваши слова под действием Сферы Правды. Помню, как вы все дружно называли меня холодным и безэмоциональным. Так вот, считайте, что я сорвался. Все. Мое терпение иссякло.

— Терин, ну ничего же страшного не произошло…

— Это ты так считаешь.

— Ну, подумаешь, тебя…

Князь встает, глядит на меня сверху вниз и сквозь зубы проговаривает:

— Так она тебе все рассказала.

— Я ее напоил, — честно признаюсь я.

— Она решила меня еще и на посмешище выставить.

— Терин! Кроме меня никто…

Э, я, стало быть, единственный свидетель? Интересно, Эрраде уже созрел для того, чтобы меня ликвидировать или еще нет? Это я называл его бревном бесчувственным? Так я ошибался. Да-да, готов признать, готов на площади об этом кричать. Он не эмоциональный, он, сволочь, сдержанный! И сейчас я могу только молиться о том, чтобы его сдержанности хватило еще хоть ненамного. Ну, пока я успею до границы княжества добежать.

Терин пристально меня разглядывает, а я размышляю: сколько там лет мы дружим? Это как, идет в зачет или нет?

— Терин, — наконец проговариваю я, — если ты собрался меня убить, мое королевство тебе этого не простит. А с Дусей ты тогда точно не помиришься.

Кто меня дернул за язык — опять о его блудной жене вспомнить?!

— Вальдор, прости, дорогой, я о тебе забыла…

Интересная картинка! И как давно они тут общаются? И что успели друг другу сказать? Ладно, не важно. Итак, грудь вперед, подбородок вверх, руки в бока упереть… нет, это уже лишнее будет. Лучше вот так — постукивая хлыстом о колено ласково проворковать:

— Вальдор, прости, дорогой, я о тебе забыла.

— Не стоит извиняться, предметница моя разноглазая, — подыграл Валь, — мы тут с мужем твоим… почти бывшим, пообщались немножко.

— Надеюсь, он тебя не очень утомил, — буркнула я, исподтишка изучая мрачную физиономию Терина… уже без всяких следов недавних боев… точнее побоев.

— Нет, весело было, — заверил Вальдор, поднимаясь с кресла. Что-то как-то поспешно он это кресло покинул и ко мне шагнул. И глазки так многозначительно мне строит.

— Ну, повеселились, и хватит, — жизнерадостно изрекла я, схватила зулкибарское величество под локоток и телепортировалась в кабинет его королевский.

— Что ты мне глазки строил? Вы там что, ругались? — набросилась я на него, — ты, что Терина разозлил? У него такое лицо было…

— Дуся, извини, я ему проговорился.

— Что?

— Ну, он знает, что ты мне рассказала.

— Дурак ты Вальдор! Теперь он меня точно никогда не простит!

Ну да, где-то в глубине души я надеялась, что Терин попсихует и сам прибежит меня домой звать… ну или не прибежит, но простит уж точно и в итоге у нас все наладится. А теперь вот точно уже ничего такого не случится! Он мне никогда не простит, что я его еще больше унизила, все мышу этому рассказав. А он… ну Валь то есть, мог бы язык за зубами держать!

— Ты… мышь заразная! Государь недобитый! Тебя не учили помалкивать? Как ты мог?

— Сам не знаю, как вырвалось, — покаялся король и с надеждой предложил, — может быть, выпьешь еще?

— Сам пей! Алкаш несчастный! Меня больше не напоишь! Сволочь ты, Валь, и больше никто! Я тебя любить не буду… хм… пару часов.

По большому счету не виноват он ни в чем. Да и не алкаш. А я вот сама виновата — напилась и выложила все. Хотя никто ведь не заставлял подробности рассказывать.

— Я спать пойду. Поздно уже, — буркнула я и перенеслась в покои свои, где жила когда-то давно, когда невестой Вальдора была.

Лежу я и думаю — а правильно ли я поступил, согласившись переселиться в зулкибарский дворец? Маму, конечно, жалко, не хотелось ее огорчать отказом. Но я мог хотя бы дождаться, пока от ранения оправлюсь. Вот смеху то будет, если