До последнего вздоха - Евгения Горская

Она вполне может подрабатывать квартирными кражами.

Даша нырнула в полумрак помещения, заперла изнутри замок ключом, огляделась. Комната была похожа на их. Так же рядами стояли компьютеры, отгороженные друг от друга невысокими перегородками. Так же виднелась дверь в небольшое помещение, которое не могло быть не чем другим, кроме как кабинетом начальника.

Даша вошла в маленькую комнату, включила стоящий на столе компьютер, каждую секунду ожидая, что кто-нибудь застигнет ее на месте преступления. О том, что будет потом, она старалась не думать.

К счастью, пароля компьютер не затребовал, простодушно раскрыл все свои секреты. Разбираться в системе, по которой Ирина Сергеевна сохраняла результаты работы, было некогда и страшно, и Даша переписала на предусмотрительно захваченную флешку все работы отдела за последние три года.

Потом она долго стояла у двери, прислушиваясь к каждому шороху и боясь выглянуть в коридор. Она бы могла стоять так до утра, но все же заставила себя выйти из комнаты и снова запереть дверь, чтобы утром никто ничего не заподозрил.

Только вернувшись к своему компьютеру, Даша почувствовала, что страх понемногу отпускает.

После пережитого стресса лезть в общественный транспорт не хотелось, и она не торопясь пошла домой пешком.

Машин по случаю позднего времени было немного, запах липы то пропадал, то снова появлялся, но почему-то никакой радости прогулка не доставляла.

Придя домой, как обычно, поговорила с Денисом, вышла на балкон, вдохнула свежий после дождя воздух. Она должна бы чувствовать себя счастливой, а почему-то грустно.

Когда Телепин с женой подъехали к моргу, народу у входа было уже много. Отдельной группкой стояли Вадим с Диной и Володя Осокин. Вика подошла к брату, тронула за рукав, Телепин остановился рядом.

– Привет, – буркнул Вадим.

Вика вздохнула, Телепин молча кивнул. Он терпеть не мог похорон. Впрочем, едва ли кто-то их любит.

Появилась эффектная немолодая дама, Вадим шагнул к ней, о чем-то заговорил.

– Кто это? – тихо спросила Вика у Осокина.

Володя молча пожал плечами – не знаю.

Дама подошла к другой небольшой группке, Вадим вернулся к ним.

– Кто это? – поинтересовалась у него Вика.

– Славина однокурсница, – почему-то неохотно ответил брат.

– Откуда ты ее знаешь? – Вика задавала вполне естественные вопросы, но Телепин отчего-то испугался, что Вадим ответит грубостью. Ему на грубость Вадима было наплевать, но Вика наверняка расстроится.

– Познакомился на днях, – буркнул Вадим.

Вика хотела спросить что-то еще, но вовремя остановилась, брат не был расположен к разговорам.

Родителей мужа Вика заметила первой, шагнула к свекрови.

– Здравствуй, Викуша, – быстро обняла ее Валерия Антоновна. – Прими наши соболезнования.

Отец сочувственно покивал.

Рядом появился Вадим, за ним Дина. Зачем-то тоже обнялись с матерью.

– Откуда Динка знает Валерию Антоновну? – шепотом спросила Вика. Дины на их свадьбе не было, Вадим познакомил подругу с семьей позже.

Телепину было обидно за жену. И Вадим, и Дина словно показывали, что они его матери близки не меньше Вики.

– Родители были у Славы в гостях, – шепнул он в ответ. – Случайно встретились в театре и обменялись визитами.

– Ты ничего мне не сказал.

– Я сам узнал только недавно.

Из дверей морга вышла дама-распорядительница, все потянулись к закрытому гробу.

Речей Телепин не слушал. Стоял, легко обнимая жену, и ждал, когда сможет наконец увести ее отсюда, в морге было холодно.

Славиного отношения к племяннице Телепин не понимал. Знал, что дядя делает для Вики все, он даже капризы ее всегда выполнял. То есть это Слава называл Викины просьбы капризами, Телепин так не считал. Просто она еще слишком молода, ей только двадцать семь и многого хочется, это естественно. Дядя снимал для Вики студию, оплачивал абонементы в бассейн и фитнес-центр, давал на карманные расходы, подарил машину. Впрочем, все это было раньше, до их женитьбы, слава богу, Телепин в состоянии полностью обеспечить жену.

С другой стороны, к общению с Викой Вячеслав не стремился, разговаривал с ней мало и, что самое обидное, даже Динка, которую он знал без году неделю, казалась ему более интересной собеседницей, чем собственная племянница.

Гражданская панихида шла долго. Телепин чувствовал, как дрожит Вика, и мечтал, чтобы все поскорее кончилось. Не хватало только ей простудиться.

Наконец речи иссякли, все молча постояли в тишине и медленно тронулись к гробу. Первым подошел Вадим, за ним Вика, потом остальные.

Осталось потерпеть совсем немного.

Ни о Митяевой, ни о Митяеве Нине разузнать не удалось, а выяснить хоть что-то об Олеге Константиновиче Вадиму почему-то казалось важным. Впрочем, он отлично понимал, почему. Слава знал, что Олег ему не сын, а Олег или мать Олега могли этого и не знать. То есть мать-то знала наверняка, но… Олег вполне мог предъявить свои права на наследство.

Думать на панихиде о посторонних вещах было неправильно, наверное, даже грешно, но Вадим не мог отключиться от посторонних и, в общем-то, недостойных мыслей.

Заключение генетической экспертизы нужно положить в банковскую ячейку, решил он. Как это делается, он не знал, но узнать – не проблема. Завтра же займусь, пообещал себе Вадим.

Он первым подержался за крышку гроба, первым вышел на залитый солнцем пятачок, остановился у ритуального автобуса. На солнце припекало, а ветер дул холодный. Так же холодно было в Прибалтике, куда Слава возил однажды маленького Вадима.

Прибалтика ему жутко не понравилась. Вода холодная, с моря дует постоянный злой ветер, никакой радости. В Прибалтику Слава поехал по делам, постоянно был занят, а Вадима перепоручил какой-то местной тетке. Тетка по-русски говорила с акцентом, непрерывно требовала, чтобы он говорил тихо, хотя он и не лез к ней с разговорами, и жутко ему надоела.

Это было как раз тогда, когда у матери закрутился роман с отцом Вики. Отца Вадима в семье к тому времени уже давно не было, и нехитрым мужским занятиям, вроде как подкачать колесо у велосипеда, его учил Слава.

Отца Вадим вообще видел нечасто и нисколько по нему не скучал, даже в детстве. «Я делала для него все, – с печалью говорила мать о первом муже, – а он этого совсем не ценил». Вадим сомневался, что мать могла ради кого-то выкладываться, но в общем-то на отношения родителей ему было наплевать.

Он даже в детстве умел вести собственную жизнь. В этой жизни были книги, были краски, которые он не выпускал из рук лет, наверное, с трех, и был Слава. Этого ему хватало, и ни о чем другом он не мечтал.

Он не сразу заметил, что Дина стоит рядом, и легонько сжал ее руку.

Динка Славе понравилась сразу. Конечно, дядя мнения своего не высказал, он вообще никогда не поучал племянников, но Вадим видел, как легко его подруге разговаривать со Славой, и это ему ужасно нравилось. Потому что он очень любил обоих.

Один случай он помнил особенно хорошо. Они втроем сидели в кафе. За соседним столиком молодая мама с мальчишкой лет пяти ожидали заказа. Ребенку принесли карандаши и бумагу, он, пыхтя, принялся что-то рисовать, мамаша трепалась по телефону.

Рисовать ребенку надоело, он слез с диванчика и принялся бегать по залу с бумагой в одной руке и карандашом в другой.

– Дай посмотреть, – сказал ему Вадим, поймав за руку.

Взял из рук мальчика карандаш, подправил на детском рисунке крышу кривого дома. Заодно пририсовал дерево и птицу на нем. Дополнения ребенку понравились, он довольно осмотрел рисунок и даже вежливо сказал «спасибо».

Не понравилось Вадимово вмешательство матери. Она подскочила, дернула сына за руку и зло выпалила Вадиму:

– Не приставайте к ребенку! – Ему даже показалось, что сейчас она добавит, что вызовет охрану, но не сказать этого у дуры ума все-таки хватило.

Он тогда, повернувшись к Дине и Славе, только покачал головой, а они одновременно и с одинаковым видом ободряюще усмехнулись. Они, Дина и Слава, даже показались Вадиму похожими друг на друга, хотя ничего общего между ними, конечно же, не было.

– Вот дура-то! – в сердцах сказал он Дине, когда они возвращались домой. Он имел в виду молодую мамашу.

– Вадик, она не просила тебя следить за ребенком, – заметила Дина.

– Ну и что? – не понял он.

– Ну и то, что вмешиваться в жизнь других людей можно, только если тебя об этом просят, – непонятно объяснила подруга и, подумав, добавила: – Или если кому-то угрожает опасность.

Он тогда на нее обиделся, разозлился и замолчал.

Что бы он делал сейчас, если бы у него не было Дины?

Подошла Вика, молча стала рядом. Вадим подтолкнул Дину к автобусу, полез следом.

В ресторане народу было значительно меньше. Нины тоже не было, и он пожалел, что не поговорил с ней еще раз после похорон.

Телепин снова заметил родителей, когда Вика уже залезла в автобус.