До последнего вздоха - Евгения Горская

– Почему Вадик позвонил тебе? – Вика повернулась к нему, заглянула в глаза.

– Не знаю, – снова обнимая жену, отмахнулся Телепин. – Какая разница.

– Я для него уже никто.

– Ну перестань. – Викины волосы щекотали щеку, он пригладил их ладонью.

– Я для родного брата – никто! – Вика отвела его руки, опять села за стол. – Мне можно даже не сказать, когда хоронят нашего дядю.

– Перестань, Викуша, не обращай внимания.

– Я и стараюсь не обращать, – кивнула она.

Телепин разлил суп по тарелкам, достал салфетки, хлеб.

Нужно обязательно сказать Вадиму, чтобы побережнее относился к сестре.

А еще нужно выбрать недельку и свозить ее на море. Смерть родственников – тяжелое испытание даже для мужчин, он должен сделать все, чтобы она поскорее оправилась от горя.

Вика заснула. Телепин вышел на балкон, закурил. Вспомнил, что забыл позвонить родителям насчет похорон, но это вполне может подождать до завтра.

Вика проснулась рано, едва Телепин протянул руку, чтобы выключить будильник.

– Спи, – улыбнулся он, ласково погладив ее по щеке. – Спи. Рано еще.

– Коленька, – Вика прижалась к его ладони, – нужно позвонить твоим родителям. Они вряд ли пойдут на похороны, но позвонить надо.

– Ладно, позвоню.

Родители относились к Вике с большой настороженностью, и его это злило. Конечно, кроме него, этого никто не замечал, родители вели себя с Викой исключительно вежливо, но он их отношение чувствовал. Нужно сказать им, что Вика думает о них больше его самого.

Он опять погладил жену, наклонился, поцеловал. Поплелся на кухню, поставил чайник.

Вика появилась за его спиной бесшумно, села в уголочек, с улыбкой наблюдая, как он возится у плиты.

– Поспи еще.

– Не хочу.

– Яичницу будешь?

– Буду, – подумав, согласилась Вика.

Телепин по привычке протянул руку к радиоприемнику, он любил слушать по утрам новости и комментарии, но тут же руку отдернул – Вику раздражал любой шум.

– Ты слушай, Коля, – заметила она его движение. – Слушай, я потерплю.

– Да ну, – махнул он рукой. – В машине послушаю.

Вика нахмурилась, задумавшись о чем-то. Он поставил перед ней тарелку, подвинул масло, хлеб.

– Коля, – повертев вилку, Вика подняла на него глаза, – твоя мама ведь работала какое-то время в аудиторской фирме?

– Работала, – удивился он.

Черт возьми, насколько же не правы родители в своем отношении к Вике! Они и его ухитрились заразить сомнениями, что она внимательно относится к новым родственникам. А она помнит даже такую мелочь, как то, что мать работала в аудиторской компании.

– Как ты думаешь, она согласится нам помочь?

– В чем? – не понял он.

– Она согласится разобраться в Славиных делах?

– Не знаю, – задумался Телепин. – Она же работает…

– Понимаешь, – заволновавшись, Вика наклонилась к нему через стол. – Нужно, чтобы этим занимался свой человек. Все-таки у Славы были большие деньги.

– Понимаю, – кивнул он. – Я попробую с ней поговорить.

– И еще. – Вика наконец принялась за яичницу. – Твоя мама что-то такое говорила про одну свою подругу… Вроде бы у подруги муж – врач-дерматолог. Ты спроси, все-таки мне стоит еще раз показаться хорошему врачу.

– Спрошу. Обязательно.

Телепин вымыл посуду, поцеловал Вику, обняв вместе со стулом, посмотрел на часы – он любил приезжать на работу строго к девяти.

На улице ярко светило солнце, но ветер дул холодный, северный. Телепин всегда крайне скептически относился к страхам всемирного потепления и недоумевал, отчего люди верят в такую чушь, а сейчас подумал, что готов всерьез опасаться нового ледникового периода.

Городской телефон зазвонил, когда он отпирал дверь кабинета.

– Да! – успел снять трубку Телепин.

Звонил недавно назначенный новый начальник департамента из министерства. Звонок удивил. Телепин был знаком с новым начальником шапочно, департамент курировал работу других направлений.

– Как дела, Николай Александрович? – равнодушно поинтересовался министерский.

– Работаем, – скупо отчитался Телепин.

Человек на другом конце провода вздохнул, помедлил.

– Ты что же это молодые кадры затираешь? Нехорошо.

Собеседник говорил шутя, но у Телепина противно стянуло в груди. Кто сейчас задействует свои связи, папа-Сафонов или Дерябко?

Связи у Дерябко были обширные, Иван Степанович проработал в отрасли всю жизнь, всех знал, со всеми был в приятелях. У зама был природный талант со всеми поддерживать дружеские отношения, у Телепина так не получалось. Впрочем, он к этому и не стремился.

К чести Дерябко будь сказано, дружески он относился ко всем, не только к вышестоящим. Телепин однажды слышал, как он расспрашивал про больного ребенка уборщицу и совершенно искренне сопереживал.

Его обязательно назначили бы директором, если бы он не был абсолютно никаким ученым. Настолько бездарным, что это было просто невозможно скрыть.

– Не понял, – постарался добавить в голос недоумения Телепин.

– Да брось ты, – тяжело не поверила трубка. – Давить на тебя я не хочу и не буду. Да и права не имею. Но своим надо помогать, Коля. Это я тебе советую, как старший товарищ. Тебе ведь тоже в свое время помогли.

– Я подумаю, – не сказал Телепин ни «да», ни «нет».

После разговора сделалось совсем противно. Захотелось вновь запереть кабинет и поехать домой, к Вике.

Он никогда не сможет себя уважать, если даст Сафоновой отдел.

Телепин открыл принесенную секретарем папку с бумагами, ждущими его подписи. Отодвинул, достал из кармана телефон.

– Мам, похороны завтра, – доложил, когда мать ответила. – Вы пойдете?

– Обязательно.

– Да, и еще. Нужно разобраться со Славиными делами. Ну, ты понимаешь…

– Понимаю, – согласилась Валерия Антоновна.

– Ты не могла бы сама этим заняться?

– Сама точно не смогу. Я работаю полный рабочий день.

– Возьми за свой счет, – предложил Телепин. – А я тебе компенсирую.

– Коля, ты же знаешь, – с тоской произнесла мать. – Если тебе действительно нужна будет помощь, я сделаю все, что смогу, бесплатно.

– Мне сейчас нужна помощь, – разозлился Телепин.

– Сейчас я не могу взять за свой счет. У меня много работы, и я буду заниматься своей работой. Я никогда никого не подводила и подводить не собираюсь. – Мать тоже умела быть твердой. – Если хочешь, я попробую кого-нибудь найти.

– Ладно, – согласился он. – Поищи.

– До завтра, Коля.

– Подожди, – вспомнил Телепин. – Вика говорила, что у какой-то твоей подружки муж – врач-дерматолог.

– Да, – озадаченно подтвердила Валерия Антоновна.

– Организуй, чтобы он посмотрел Вику.

– Попробую. А что с ней? – Мать спросила равнодушно, ему это не понравилось.

– Мне кажется, что ничего страшного, но пусть врач посмотрит.

По подоконнику забарабанил дождь. Телепин посмотрел на успевшее стать серым небо, подвинул к себе папку с бумагами и стал внимательно их читать.

– Ты точно сможешь завтра освободиться? – Вадим допил кофе и отодвинул чашку.

– Конечно, – удивилась Дина.

Кажется, она даже обиделась, что он допускает ее отсутствие на похоронах. Впрочем, он не всегда понимал, когда и на что она обижается.

– Дин, – неожиданно и не к месту спросил он то, что очень его волновало, – если я решу поехать за границу, ты поедешь со мной?

– Поеду, – сразу ответила она. Взяла его чашку, сунула в посудомойку.

– А как же твоя работа?

– Брошу, – пожала она плечами.

Все-таки он плохо ее понимал. Не так давно он предложил ей отдохнуть недельку где-нибудь на море, а она отказалась. Она тогда напомнила, что работает, и вроде бы даже обиделась.

– А замуж за меня ты выйдешь?

– Выйду.

Она подошла к нему, и Вадим обнял ее за ноги.

Он понял, что любит ее, внезапно и как-то неожиданно. Была зима, теплая, больше похожая не то на затянувшуюся осень, не то на раннюю весну. Они договорились встретиться в центре, Вадим терпеливо ждал ее в кафе, думал о какой-то ерунде, потягивал вино. Забеспокоился он сразу и очень сильно, когда заметил, что Дина опаздывает больше чем на полчаса.

Она никогда не опаздывала.

Он начал непрерывно ей звонить и слушал, что абонент недоступен, и ему казалось, что он сейчас умрет. Умрет, если она немедленно перед ним не появится. До этого ему казалось, что они просто приятно проводят время.

Она ответила неожиданно, он почти не верил, что снова слышит Динкин голос. Голос было слышно плохо, он понял только, что она застряла в метро и что скоро будет.

– Какого черта? – зашипел он, когда она наконец вбежала в кафе. – Предупредить не могла?

Динка оправдывалась, объясняла, что поезд почему-то долго стоял в тоннеле, а он злился и очень жалел себя. А потом сказал ей:

– Я хочу, чтобы ты была моей женой.

Она молча покачала головой – нет.

– Почему? – спросил он тогда.