День огурца. Любовь, кошелек или жизнь?! - Родион Кормановский

– Всё, что ты сказал, тёзка, требует тщательного обдумывания, – блондин допивает кофе.

– У меня нет времени на обдумывание, – толстяк встаёт, – надо искать деньги.

– А твой профессор? – блондин тоже поднимается.

– Деньги мне нужно отдать в пять часов, а он мне даст десятку только в шестнадцать сорок пять. Сейчас полдень. Может, в банке кредит выбью. Вряд ли, конечно, но стоит попытаться. По дороге ещё и мозгами пораскину, может мысль какая появиться. Ты можешь мне помочь?

– Всё, что у меня есть – эта квартира, – Дмитрий разводит руками.

– Что ж, спасибо за кофе, – толстяк проходит в прихожую и влезает в свои хлюпающие туфли, – надо двигать.

– Желаю тебе решить свои проблемы! – от души говорит блондин, пожимая клешню Мастодонта.

– Костюм верну завтра, – Большой криво усмехается, – если доживу. Спасибо за всё!

Бомбовоз отчаливает, а Дмитрий кричит ему вслед:

– Я верю в тебя, тёзка!

«Я бы ведь ему всё равно не помог, разве не так? – спрашивает он себя. – Мой девиз: „Жизнь без проблем! Моя хата с краю.“ Если у меня нет своих проблем, то за каким чёртом мне чужие?»

Он бредёт на кухню и видит лежащий на столе мобильный телефон.

– Это у меня-то нет проблем?! – восклицает он и набирает номер Наташи.

Её телефон не отвечает.

– Что и требовалось доказать… – бормочет любимчик женщин (но, как мы уже знаем, не всех).

Тем временем, маленький ростом, но большой в объёме, человек в спортивном костюме, хлюпает туфлями по улицам города.

Если вы думаете, что этот смешной человечек не пытается решить свои проблемы, то вы ошибаетесь!

Все последние недели, с тех самых пор, как Димитрий Огурчиков бросил играть, он только тем и занимался, что везде искал деньги.

Много денег.

Ему срочно нужно было рассчитаться с долгами, чтобы хоть как-то поправить своё положение.

Самым удивительным для него оказалось, что все его знакомые странным образом оказались осведомлены о его материальных затруднениях.

А, значит, никто из них и не стал вкладывать в него деньги. Он, разумеется, мог бы их понять, как бизнесмен, но никак не мог с ними согласиться, как человек, который с ними общался много лет.

В банки он тоже обращался, но и там были уже информированы о его ситуации. Двери всех финансовых учреждений, одна за другой, захлопывались перед его носом.

Город, в котором прожил жизнь наш игроман, был не слишком велик, даже скорее мал. Богатых людей в нём, хотя и было больше, чем пальцев на всех конечностях, всё же не настолько много, чтоб им не знать друг друга.

И банкиры, и бизнесмены в этом, не слишком славном городке, постоянно друг друга видят в одних и тех же ресторанах и клубах.

Куда пойти в такой ситуации?

Ведь все знают, что ты – банкрот!

Остаётся только филиал крупного московского банка, недавно открывшийся в городе. Директор отделения, москвич, ещё не успел влиться в местную тусовку, а значит, мог и не знать, что бизнесмен Огурчиков в городе персона нон грата.

Вот туда-то и направляет свои стопы наш толстячок, полный решимости достать деньги.

Бегемот останавливается перед внушительным зданием в районе Центрального рынка и, смотрит на охранника в пиджаке, который вышел покурить.

Затем взгляд толстяка перемещается на свой спортивный костюм.

– Не пойдёт! – бормочет, качая головой, бугай, – надо переодеться. Документы взять, тоже не помешает.

Он разворачивается и делает шаг в сторону дома, когда перед ним тормозит чёрный автомобиль.

– Попался, большой кусок дерьма! – вопит Стас в открытое окно машины.

Глава 11. Дон Жуан и плакса

Квас уже выскочил из машины с другой стороны, а охранник банка, предвидя назревающий инцидент, поспешил скрыться за бронированной дверью.

Огурец глядит на своих утренних визитёров. Вид у тех не слишком доброжелательный.

Говорят, посмотрит, словно цветок подарит. Это про них, если речь идёт о кактусе!

Колобок, решив, что с этими типами больше сегодня не желает встречаться, ломится в противоположную от Кваса сторону.

Но далеко он не убегает.

Толстяк врезается в Стаса, который подкрался сзади.

Два большегруза отлетают друг от друга в разные стороны. Вот только наш друг, получив сзади пинок от Кваса, останавливается.

Спереди, тем временем, ухмыляясь, уже приближается Стас.

– Что вы делаете?! – вопит обладатель круглых габаритов.

– Мы делаем свою работу! – радостно орёт Стас.

– Босс велел нам сегодня Пинками поработать! – Квас награждает толстяка ещё одним пинком.

– Ой! Что это! – бомбовоз хватается за свои внушительные округлости.

Братки надвигаются: теперь они уже стоят вблизи его, спереди и сзади.

– Мы весь день будем тебя под зад пинать! – Стас изображает зверскую рожу. – Пока бабло не отдашь. Да, Квас?

– Да, Стас! – радостно кукарекает Квас и замахивается ногой, намереваясь наградить круглого ещё одним пендалем.

Толстяк, которому издевательства уже надоели, отскакивает, и нога Кваса, пущенная в полёт, прилетает Стасу, аккурат между ног.

– Ты меня пнул! – обиженно кряхтит амбал, сгибаясь пополам.

– Я не хотел! – мычит Квас.

Колобок, не теряя драгоценных секунд, бросается наутёк.

– Жирного лови! – скрипит Стас, боясь отпустить своё побитые бубенцы.

Квас что-то лает в ответ и скачет за Огурцом.

Стас ковыляет в машину, где командует водиле:

– Пень, за ними!

Амбал уменьшенной модели, сидящий за рулём, ржёт, и автомобиль трогается с места.

– Я тебе посмеюсь, задница! – ревёт в тачке Стас.

* * *

«Что движет человеком? – рассуждаю я сам с собой, двигаясь по улице. – Эгоизм, чистейшей воды, эгоизм и ничего другое! Вначале человек всегда думает о себе любимом. А уж потом, если повезёт, может подумать и о других. А я чем отличаюсь от остальных? Да, я такой же, как все, то есть законченный эгоист!»

Так, успокоив самого себя, добираюсь до перекрёстка на центральной площади города.

«Что мне проблемы этого толстяка? Ведь он тоже думает только о своих заморочках!»

Стою на перекрёстке, ожидая пока загорится зелёный свет.

«Толстяка я спровадил, даже одеждой выручил. Значит, теперь всё будет в порядке. Моя удача уже на пути ко мне!»

Оглядываюсь по сторонам.

Рядом – пара девчонок, которые тоже ждут зелёного света.

Ага, сейчас проверим.

Ловлю взгляд одной из них и улыбаюсь своей фирменной улыбкой, разбивающей женские сердца.

Она тут же забывает о подружке, с которой только что столь увлечённо болтала и, дарит мне растерянную улыбку.

Ха-ха, есть ещё порох в пороховницах!

Вторая курочка, удивившись, что подруга ей не отвечает, тоже пялится на меня.

Замечательно.

Теперь они соревнуются, на кого же из них я больше посмотрю!

На душе у меня опять поют птички, и я чувствую себя прекрасно.

Опыт произведён, я удовлетворённо вздыхаю и отворачиваюсь от красоток.

Всё, теперь мне плевать на них, тем более что уже горит зеленый, и я отправляюсь на другую сторону улицы. Туда, где стоит лотерейный киоск.

Жизнь продолжает свой неторопливый бег.

И я, вместе с нею, неторопливо шествую по «зебре» через улицу.

Я настолько поглощён радостью бытия, что не слышу сзади автомобильный клаксон и визг тормозов.

А зря!

В следующий миг бампер автомобиля врезается мне под зад, и я взлетаю в воздух.

– Обана! – ору я, скорее удивлённо, чем испуганно.

Удар получился сильный, но явно не достаточный, чтобы отправить меня на небеса.

Но этого удара вполне хватило на то, чтобы проверить, насколько я умею летать.

Оказалось, что орёл из меня получился неважный! Взлетев на метр над мостовой, я с грохотом приземляюсь на капот маленькой белой машинки, которая и удостоила меня этого дружеского похлопывания по заднице.

Моя филейная часть, в свою очередь, в долгу не остается, и дарит капоту машинки вмятину, по форме напоминающую саму себя.

Сила инерции разворачивает моё бренное тело и мой фэйс с размаху впечатывается в лобовое стекло автомобильчика.

Уж не знаю, какое-такое в этот момент присутствует выражение на моём лице, но мадам, в глубоком декольте, с русыми волосами и огромными очками (глаза, может, от радости, затрудняюсь сказать, размером были с эти самые очки и, даже пытались превзойти их в размерах), тут же разражается изъявлением эмоций.

– Не – е – ет! – включает она свою сирену.

– Не – е – ет! – с не меньшим энтузиазмом я врубаю свой громкоговоритель.

Две девицы, переходившие улицу рядом с летающим Доном Жуаном (то есть мной, собственной персоной), спешат ретироваться, вместо того, чтобы прийти на помощь прекрасному принцу.

Эгоистки!

Других пешеходов, равно, как и гаишников, на перекрёстке не наблюдается.

Автомобили, терпеливо ожидающие разрешающего сигнала светофора, стоят на своих местах, и только любопытные головы некоторых их владельцев торчат в окнах.