Литературное наследие - Арсений Несмелов

Штакор, 25

ПЕРЕД КАЗНЬЮ

Е. И. Гендлину

Моя душа — на цыпочках. И нечтоПоет об изумительном, большомИ удаленном в бесконечность… Речь та —Как контур, сделанный карандашом.

Прикосновенье вечного — интимно,И может быть, задумчивость мояВ туманности светящейся и дымной —Летящее, оторванное Я.

Вот облако, похожее на ветер,Вот облако, похожее на взрыв…Сегодня глаз прозорливо отметилНа всем следы таинственной игры.

Но это — миг, и он — свивает свиток.Сконфуженный, я пудрю складки лба.К чему они одной из тех улиток,Которые под тяжестью горба?

СПУТНИЦА

На степных просторах смерть кочует,Как и мы, бездомные скитальцы,На траве желтеющей ночует.Над костром отогревает пальцы.

На степовьях уберечь красу как?Старый саван вытерт о заплечья.Полиняла щеристая сука —Сумрачная ярость человечья.

Смерть! когда же от дымящих заревТы поднимешь к небу глаз безвекий:— Выполнен приказ твой государев —Нет живого, тлеют человеки.

А пока, кочующая с нами,Ледени морозом воздух ковкий,Волочи истрепанное знамя,Заряжай солдатские винтовки.

БУРЖУАЗКА

Вы девочка, вы барышня и мисс,Сегодня всё опять расскажет папе,Ведь вы опять пошли на компромисс,Опять поэт в широкополой шляпе!

Рара на рынке понижает рубльИ вас, мой перл, оберегает строго,Он думает, что я угрюм и груб,Что я апаш, что я не верю в Бога.

Оп прав, отец. Он говорит, что я,Смеясь, прошел сквозь многие мытарства…Вы нежите, вы дразните меняИзнеженным и развращенным барством.

И я сломаю вашу чистоту,И ваши плечи, худенькие плечиМоей любви поднимут тяготуИ понесут ее сквозь жизнь далече.

И знаете, я — крошечная моль,Которой кто-то дал искусство видеть,Я причиню вам яростную больИ научу молчать и ненавидеть.

МОНГОЛ

Желтым ногтем согнутого пальцаДавит вшей.«Вошь не волк. От них моя не свалится…»И скребет бычачий выгиб шеи.На сосках — клочьё блестящей шерсти,Клетка ребер ширится, дыша,Из косых растянутых отверстийЧерных глаз — глядит душа.Маленькая, юркая, с упругойСкользко-хлопотливой хитрецой.Он ручной, но все-таки зверюга,А лицо!Трехтысячелетние урокиВ смехозыби крошечных морщин:Неприлична (слово знает сроки)Откровенность гордости мужчин.Но он что-то понимает всё жеИ, сгибаясь, бронзово-нагой,Говорит интимнее и строже:«Капитана, русские шанго».

РАНЕНЫЙ

Шел, пробираясь чащей,Хрустя и ломая — лез,А ветер, дракон рычащий,Взлетел опрокинуть лес.

Упал, захлебнувшись потом,Не в силах тоски сломать.На миг, шелестя капотом,Прошла перед павшим мать.

А лес зашумел не глуше,Был прежним осенний лес.И заяц, наставив уши,На кочку картинкой влез.

ИЗГНАНИЕ

Дымно розовеющее мореЛасковой сквозит голубизной…Думаю о русском — о поморе,О Москве узорчато-резной.

Что мне эта ласковость морскаяИ с горы упавшая тропа,Если всё ж душа моя — тверская,Как у предка, сельского попа.

Ходить, смотришь сумрачно и люто,Всё на шее обруч хомута!— То ли дело нашего БезпутаСиняя студень и омута.

ОБРАЗ

Мне кажется, вы вышли из рассказа,И беллетрист, талантливый апаш,Нарисовал два сумрачные глаза,В лиловый дым окутал образ ваш.

Глаза влекут. Но в паутинной дымиВы прячетесь, аукая, скользя,И кажетесь всех женщин нелюдимей,И, может быть, к вам подойти нельзя.

Но, вкрадчивый, я — бережен и нежен —Тружусь вблизи, стирая будний грим…Скажите, невидимка, не во сне жеВот здесь, сейчас, мы с вами говорим?

МОРЕЛЮБЫ

Всадник устало к гриве ник,Птицы летели за море.Рифма звенит, как гривенник,Прыгающий на мраморе.Всадник от счастья не далеч(Строку как глину тискаю).Тень не успеет следом лечь —Он поцелует близкую.Мы же, слепцы и ЛазариТысячелетних плаваний,Ищем путей из глаз зариИ — моряки без гаваней.

ОБОРОТЕНЬ

Гению Маяковского

Oн был когда-нибудь бизономИ в джунглях, в вервиях лианДышал стремительным озоном,Луной кровавой осиян.И фыркал злобными ноздрями,И вяз копытом в теплый ил.Сражался грозно с дикарями,Ревел и в чащу уходил.Для них, не знавших о железе,Угрозой был его приход,И в тростниковой мгле ЗамбезиОни кончали час охот.Его рога и космы гривыВенчал, вплетясь, чертополох.У обезьян толпы игривойOн вызывал переполох.…Прошли века, и человекомОн носит бычие рога,И глаз его, подбросив веко,Гипнотизирует врага.И как тогда — дорога черства,Но он принес из хладных недрСвое звериное упорство,Своих рогов железокедр.И наклоняя шею бычью —Неуязвляемый базальт! —Он поднимает вилой клычьейПрепон проржавленную сталь!

САМЦЫ

Их душит зной и запах тьмы,Им снится ласковое тело,Оно цветет на ткани белойЗа каменной стеной тюрьмы.

Рычат, кусая тюфяки,Самцы, заросшие щетиной,Их лиц исщербленная глинаИзмята пальцами тоски.

Но по утрам движенья ихТверды, стремительны и четки,И манят старые решеткиОгнем квадратов голубых.

Весна безумие зажглаВ ленивом теле, в жире желтом,И по ночам над ржавым болтомСкрипит напильник и пила.

И со второго этажаПрыжок рассчитанный не страшен.Пускай теперь с площадок башен,Крича, стреляют сторожа!

ГНИЛОЙ СТАРИЧОК

Идут, расплывчато дымяся,Года, как облака,Уже жую беззубо мясоИ нужно молока.

Так! Всё еще слюнявым коксомТоплю желудка печь,Но скоро смерть костлявым боксомУдарит между плеч.

Но все-таки слепящим окомГляжу насупротив:За занавесочкой, в широкомОкне — любви мотив.

И если всё ж хохочет дурень,Внизу ловя глаза,Но я и старенький — недурен,Хоть сух, как стрекоза.

Мое дрожащее коленоУже уперлось в ночь,И всем, в ком есть личинка тлена,Сумею я помочь.

CMEPТЬ ГОФМАНА

1

Подошел к перилам: «Полисмена!Отвезите в сумасшедший дом».Снизу кто-то голосом гаменаПрыснул смехом о мешке со льдом.Отскочил. Швырнул свинцом из дула.И упал за несколько шагов,И дымком зарозовевшим сдулоЧеловека, названного «Гофман».

2

О поэт! Безумье — та же хворость,И ее осиль, переломив,Проскочив (с откоса свищет скорость!)Из былого в небывалый миф.Я, в котором нежность — пережиток,Тихо глажу страх по волосам:«Не тоскуй, не сетуй, не дрожи так:Это только путь па небеса».

3

Если ж и меня оранг-утангомСхватит и потащит, волоча,Я вскочу, отплясывая танго,Иссвищу его, иссволоча.А потом упавшего в берлогуПозову, и серый СумасходМне чутьем обнюхает дорогуНа тропах рискованных охот…

4

Я с двумя врагами бился разом,И теперь завеял, невесом,Я убил когда-то прежде разумИ теперь веду безумье — псом.

ПОЭТ