Литературное наследие - Арсений Несмелов

Сестричка — Стихотворение, по всей видимости, обращено не к кому-то из членов семьи Митропольских, а к медицинской сестре, с которой Митропольский был знаком на фронте. Сморгонь — городок на северо-востоке Белоруссии, место военных действий во время Первой мировой войны. Стихотворение перепечатывалось автором многократно; впервые появилось в печати в газете «Дальневосточная трибуна» от 28 ноября 1920 г.; позднее вошло в сборник «Кровавый отблеск», однако без посвящения. Штакор 25 (под стихотворением) — т. е. штаб корпуса 25, полицейской ротой при котором командовал А. Митропольский на австрийском фронте после ранения в 1915 году.

Перед казнью — это шестистишие также перепечатывалось авторами многократно: впервые появилось оно в газете «Голос родины» 11 декабря 1920 года; позднее вошло в сборник «Кровавый отблеск» под заголовком «Убийство» (с незначительными разночтениями). Е. И. Гендлин — Евгений Исаакович Гендлин, в будущем автор книги «Записки рядового революционера» (М.Л., 1926).

Спутница — стихотворение впервые появилось в газете «Дальневосточная трибуна» от 30 января 1921 г., позднее без разночтений было перепечатано в сборнике «Кровавый отблеск».

Монгол — «Капитана» (или «капитан») — на разговорном русско-китайском диалекте Дальнего Востока — любой белый человек. «Шанго» — слово из того же диалекта, означающее «хорошо»; как отмечает в воспоминаниях «Наш тигр» А. Несмелов (т.2 наст. изд.) его нет ни в китайском, ни в русском языке.

Изгнание — «…Как у предка, сельского попа» — сама фамилия поэта (Митропольский) — священническая. «…нашего Безпута» — Безпут (совр. Беспута) — название четырех, сливающихся в один близ Каширы, притоков Оки.

Оборотень — Давая аннотацию к журналу «Юнь», владивостокская газета «Голос Родины» от 6 апреля 1921 года писала: «В стихотворном отделе очень удачно стихотворение «Оборотень» Арсения Несмелова, характеризующее «гений» Маяковского. Этот «гений» очень метко изображен в образе бизона…» Стихотворение было впервые напечатано во владивостокском журнале «Юнь» (1921, № 1). Посвящено В.В. Маяковскому, с которым Несмелов был в Москве знаком. В Харбине Несмелов часто вспоминал об этом, всегда подчеркивая, что «Маяковский меня не любил».

Смерть Гофмана (I–IV). В стихотворении имеется в виду поэт-символист Виктор (Виктор-Бальтазар-Эмиль) Викторович Гофман (1884–1911), незадолго до смерти уехавший в Париж, «где в состоянии внезапного психического расстройства» кончает жизнь самоубийством. Смерть Гофмана вызвала множество некрологов, «мифологизировалась» легенда о «сгоревшем поэте», «жертве вечерней» и т. д.» (А.В. Лавров, «Русские писатели 1800–1917», М., 1992, т.1. с.660).

Поэт — С. М. Третьяков — Сергей Михайлович Третьяков (1892–1937), поэт, в 1919–1922 годах жил и широко печатался во Владивостоке. Упомянутая в стихотворении «Пауза» — сборник стихотворений Третьякова «Железная пауза» (Владивосток, 1919).

Сказка — ходи — прозвище, название китайцев среди русских на Дальнем Востоке; собственно по-китайски в данном контексте «ходи» — приказчик.

В беспредельность — отклик на это стихотворение (например, на «Чувствуют ужас погонь…» и т. д.) мы находим в стихотворении, посвященном Арсению Несмелову дальневосточным поэтом Владимиром Силловым (1902–1930, расстрелян в СССР), которое уместно процитировать целиком (по тексту книги: О. Петровская, В. Силлов. Зрачки весны. Фудзядян (т. е. Харбин), 1921 г.:

Арсению Несмелову

Вы хитростью таланта не закрыли.Арсеналы масок — вон!Играющий стихом, не вы лиСебе воздвигли хамельонный трон?

И, сжав зрачки, сжимаете насмешноГримасам радости раскрытых ртов.И термин вылущив удой неспешной(Ведь всё равно придет улов).

Вы шарите по душам человечьим(К чему мечтать о яростных погонях?Другим теням к челу не лечь им).Вы — чёрт в офицерских погонах.

1920

Помимо ряда образов, заимствованных у раннего Несмелова, стихотворение свидетельствует еще и о том, что престиж Несмелова на «дальневосточном Парнасе» был действительно высок.

Роман на Арбате — в первой публикации («Дальневосточная трибуна» от 20 февраля 1921 г.) под стихотворением стояла дата — «1915». Однако обилие автографов одного и того же стихотворения с разными датами у Несмелова делает любую авторскую датировку сомнительной.

Маленькое чудо — В восьмой строке, по-видимому, пропущено слово.

Бронзовые парадоксы (1–4) — Петроний — В данном случае Гай Петроний Арбитр (ум. 66 по Р.Х.), автор «Сатирикона» — настольной книги Несмелова; ему отчасти посвящена поэма «Неронов сестерций» «Не Кромвель, не Лютер, не Эразм» — т. е. писатель античности, а не позднего Возрождения (XVI–XVII веков).

Шутка (I–III) — этуаль (франц.) — звезда (здесь — «звезда панели»). Кавас (или же кабас) — нечто вроде вампира, чей интерес направлен не на живых людей, а на покойников (см. в рассказах русско-французского писателя Якова Николаевича Горбова (1896–1982), последнего мужа И.В.Одоевцевой). Откуда слово попало к Несмелову — выяснить не удалось.

Евгений Витковский (Москва) Ли Мэн (Чикаго)

УСТУПЫ

(Владивосток, 1924)

ВОЛЯ

Загибает гребень у волны,Обнажает винт до половины,И свистящей скорости полныВетра загремевшие лавины.

Но котлы, накапливая бег,Ускоряют мерный натиск поршней,И моряк, спокойный человек,Зорко щурится из-под пригоршни.

Если ветер лодку оторвал,Если вал обрушился и вздыбил,Опускает руку на штурвалВоля, рассекающая гибель.

ЯЗЫКОВ

Измученный одышкой, хмур и желт,Он весь течет в своем обвислом теле.Нет сил вздохнуть, и взор его тяжел:Источники надежды опустели.

Томление. Теперь, когда один,Упрямый рот расправил складку воли,Пришла тоска, сказавши: «Господин,Дорогой дня иди к моей неволе».

Томление! Схватясь рукой за грудь,Он мнет похрустывающую сорочку,И каждый вздох томителен и крут,И каждый миг над чем-то ставит точку.

Но отошло. Освободив аркан,Смерть отошла, и грудь отжала влагу:Поэт вздохнул. Он жив. Звенит стакан:«И пью рубиновую малагу!»

ЖЕРАР ДЕ НЕРВАЛЬ

«Едва ли, едва льИз смерти изыду!»Жерар де Нерваль,Влюбленный в Изиду.

Морозной зариПоследние клочья.La rue… Tuelerie,Бессонная ночью.

И медленный снег,И шорох Парижа —Как будто во снеПод радугой рыжей.

Как будто в лесу —Такая ж ночевка,И за восемь суСтальная бечевка.

Ступени. Уступ.И сон необорон…Слетевший на трупНахохленный ворон.

И хрипло воззвавО вечном отмщеньи:«Умри: j'ai soif!»[4]И полночь священник.

МОРСКИЕ ЧУДЕСА

Хлыстом из гибкого металлаЗахлестывало далеко,И наносило, наметало,Натаптывало облаков.

И опрокинулось на пляжик,И взбешенное помелоГряду сырой и белой пряжиНа водоросли намело…

На отмели, где в знойной лениТомились женщины с утра,Ложились, как хвосты тюленьи,Волн вывернутые веера.

А у кабинок, голубыеОгни затеплив на челе,Перекликались водяные,Укладываясь на ночлег.

И, отряхая шерсть от пены(Пофыркивала темнота),Они обнюхивали стены,Где прикасалась нагота.

Их ноздри втягивали запахСкамьи, сырого лишая…На перепончатых их лапахБелела рыбья чешуя.

И засыпали, с грудой схожиВодою обтекавших глыб,Но женщины им снились тоже,Похожие на белых рыб.

А утром знойно пахло мятойНад успокоенной водой,Казавшейся слегка измятой,Вдали разорванной слюдой.

И воздух был хрустящ и хрупок,И сквозь его стеклянный слой —Дождем чешуек и скорлупокК воде просеивался зной.

Казалось, солнце, сбросив шляпу,Трясет кудрями, зной — лузга,А море, как собака лапу,Зализывало берега.

БЕССОННИЦЕ