Роман с авиацией. Технология авиакатастроф - Александр Андриевский

А тогда, посмотрев на мою поврежденную переносицу, врачи нашей летной комиссии посоветовали мне сделать выбор между авиацией и боксом – я выбрал первое. Недавно, перебирая старые фотографии, я обнаружил и Почетную грамоту за второе место по боксу в соревнованиях Уральского военного округа.

Первый отпуск

Наступила осень. Морально закаленные трудами, невзгодами и победами над собой, с направлением на Кавказ для продолжения обучения в Кировабадском летном училище мы с другом Юркой отбыли в долгожданный отпуск…

Ранним зимним утром на перрон родного свердловского вокзала вышли из вагона два курсанта в авиационной форме. Весь их вид выражал уверенность в себе. Широко расставив начищенные до неимоверного блеска сапоги, они, как инопланетяне, высадившиеся с другой планеты, всматривались в окружающих. Для «восстановления ориентировки» сразу проехали прямо на «спецбульвар», однако не встретили ни одной знакомой души. Договорились – сейчас по домам, а вечером встречаемся у Дома офицеров. Меня встретили мать и брат. Но, кроме маленького фибрового чемоданчика, набитого пачками сахара, который получали вместо папирос те, кто не курил, я не привез никаких подарков. Там, где мы служили, ничего подходящего не нашлось. Было очень стыдно. Но радость встречи сгладила все неловкости. Мама, уже изрядно постаревшая, суетилась у маленькой электроплитки, доставая припасенные для этого случая дефицитные в то время нехитрые продукты. Брат Евгений поставил на стол рижское пиво и сыр. В общем, обстановка и настроение были праздничными. Наступал вечер. Я вышел из дома, промчался с детства знакомыми улицами и поднялся по лестнице деревянного дома, где жил мой школьный друг Гена. Сердце колотилось от предчувствия встречи, но на стук в дверь никто не ответил. Сосед сообщил, что мой друг в армии. Видимо, последнее его письмо из дома уже не застало меня. Я побежал к другому товарищу, но и его тоже не оказалось. Приближалось время встречи у Дома офицеров. Юрка уже ждал меня. В клубе было какое-то мероприятие, и мы с Юркой долго очаровывали кассиршу, чтобы достать билеты. Вскоре мы оказались в просторном знакомом «предбаннике», где к нам сразу же подошел наряд военного патруля. Присмотревшись к нашим курсантским голубым погонам и отпускным удостоверениям, старший офицер откозырял и пожелал нам приятного отдыха. Оглядевшись, направились в зал застолбить свои места. С первым звонком по рядам, благоухая незнакомыми запахами духов (мы же, насквозь провонявшие авиационным бензином, кроме «Тройного одеколона» и «Шипра», ничего не знали), потянулись заинтересованные в знакомстве с военными засидевшиеся невесты. Устроившись где-то сбоку (наши места были уже заняты), мы вглядывались в лица, пытаясь узнать хоть кого-то из старых знакомых, но тщетно. Можно подумать, что за полтора года нашего отсутствия сменилось целое поколение.

Открылся занавес, и с песней о Родине перед нами предстал все тот же строй Военного ансамбля песни и пляски Уральского военного округа. Проголосив пару-другую патриотических ораторий, соловьи строем удалились. Старательно выколачивая пыль из досок, хор сменили «топтуны» с традиционными армейскими плясками. Такое могли безропотно выдержать только пожилые дамы, из года в год не терявшие надежды подцепить уставшего от холостяцкой жизни армейского старшину. А мы потихоньку стали выбираться по направлению к буфету, где за кружкой пива сидели такие же любители хорового пения – ждали начала танцев. И когда загремел духовой оркестр, мы уже были на старте, как армейские лошади при первых звуках полковой трубы. Быстро растащив какую-то парочку подружек, мы пустились в пляс восстанавливать свое прежнее мастерство. Конечно, в кирзовых сапогах так не станцуешь, но в новой курсантской форме мы чувствовали себя, как гусары. Поменяв несколько партнерш и ни на ком не останавливаясь, чтобы никого потом не провожать, еще до окончания вечера мы снялись с якоря. Не терпелось пробежаться по вечернему городу, по нашему бульвару. И снова – никого. К тому времени спецшколу закрыли. Наш «спец» Борис Штоколов уже пел в Большом театре, а все знакомые подруги куда-то подевались, и только старый гастроном, как маяк в бухте, так же горел яркими огнями. Набрав несколько бутылок жигулевского пива, вкус которого мы уже успели позабыть, двинулись домой к другу. А там уже заждались его родители: отец, майор, и тихая добрая мать. Посидев с часок и получив ценные наставления бывалого офицера, по морозным темным улочкам, мимо «Зеленой рощи» я отправился до своего деревянного дома, что стоял на самом краю города, на улице Куйбышева. Засуетилась у кухонного столика мама, брат, утомившись от ожидания, устроившись на полу, уже спал, уступив мне свое место на стареньком довоенном диване. Домашнее тепло и горячие котлеты сделали свое дело, и от накопившейся усталости и свежих впечатлений я начал отключаться прямо за столом. Часы показывали второй час ночи, и я заснул сном праведника. На следующее утро я решил навестить моего старого товарища детства Женьку Синицына, с которым в наших старых дворах мы провели военное детство, где лазили по многочисленным сараям в поисках стеклянных банок, которые сдавали в магазин в обмен на урюк. Но… и он оказался в армии… Быстро летит время.

Пересмотрев в городе все фильмы и спектакли, мы с Юркой уже не знали, чем заняться. Он предложил отметить отъезд – оставить последние деньги в ресторане, что на улице Вайнера, где на саксофоне играл отец нашего школьного товарища Эдуарда. Билеты в кино на новый фильм Юрка предложил одиноко стоявшей около кинотеатра симпатичной девушке.

– Сколько я должна за билеты? – только и успела спросить она.

– Честь имею, курсант авиационный, – гордо откозырял он, и мы удалились.

Так, без старых друзей и товарищей, как один день пролетел такой долгожданный отпуск, и мы снова отправились на вокзал, чтобы сесть в поезд и ехать к новому месту нашей, казалось, бесконечной учебы…

В город детства лучше не возвращаться.

Кировабад

Переполненный жизнерадостными кавказскими джигитами, удачно распродавшими свои мандарины и лавровый лист, поезд тащил нас мимо Сочи и Сухуми в обширную долину меж гор, где протекает река Кура, в азербайджанский город Кировабад. На окраине города, на месте старого армейского аэродрома, уютно расположилось военно-авиационное училище, где нам предстояло дальнейшее освоение авиации.

Нас стало намного меньше – половина ребят ушла в истребители. Оставшуюся часть пополнили курсанты из других авиационных школ первоначального обучения летчиков. Надо было как-то уживаться. Особых стычек не было, и уже скоро мы стали единой авиационной семьей. Учеба, караулы, снова учеба. Больше всего мы любили охранять склады с военным снаряжением, располагавшиеся за аэродромом. Проверяющие туда почти не заглядывали, и в теплые южные ночи мы бродили вдоль колючей проволоки и предавались своим воспоминаниям и мечтам. И когда внезапно где-то рядом раздавался жуткий вой шакала, что-то наподобие «Bay!», надо было обладать крепкими нервами, чтобы не стать заикой. От скуки иногда палили из автомата по самолетной бронеспинке, за которой находился туалет – благо патроны при сдаче тогда не пересчитывали. Однажды оттуда раздался вопль – не заметили, что туалет оказался занят. А мы на деле убедились, что бронеспинка вполне выполняет свое назначение.

Рядом с училищем находился небольшой ангар, где еще с давних времен располагалась военная рембаза, обслуживающая реактивные истребители. В свободное время мы любили ходить туда и смотреть, как машины готовили к облету. На площадке стоял МиГ-15, который только что выкатили из ангара. Вокруг него сновали инженеры и техники, рядом, пристегивая ремни парашюта, готовился к полету летчик-испытатель. Он не спеша забрался в узкую кабину, закрыл фонарь и натянул кислородную маску. «Пойдет на высоту», – прикинули мы. Засвистела турбина, техники отсоединили кабели. Летчик еще раз поправил на лице кислородную маску и развел черные перчатки в стороны – техники потащили из-под колес тросы тормозных колодок. Чтобы не попасть под выхлопную струю турбины, мы укрылись за какой-то машиной. Истребитель медленно пошел по рулежке в сторону взлетной полосы. Через несколько минут со страшным грохотом он оторвался от бетона и свечой ушел в небо. Когда же мы вот так же сядем в кабину реактивного самолета?

Наконец закончилась теория и начались полеты. Снова нас поднимали в три часа ночи, чтобы закончить полеты до полуденной кавказской жары, когда двигатели самолетов значительно теряют мощность. Мы пересели на новый Як-18у – с носовой стойкой шасси. В пилотировании он оказался немного тяжелее старого, с хвостовым колесом, зато взлеты и посадки были гораздо проще, ибо не надо, как раньше, смотреть в сторону через боковое стекло. И когда мы всем экипажем после летного дня оттирали следы масла с капота двигателя нашего «яка», всем было ясно, что кто-то из курсантов «завис» в верхней точке при выполнении «мертвой петли».