Болатбек - Мухаметжан Етеибаев

— Я и это могу прочитать теперь. Свободно… Хочешь? — с гордостью сказал Кадыркул.

И хотя Болатбек давно уже знал «Песню о Хасе-не», но всегда готов был слушать ее снова и снова.

— Читай, — сказал он Кадыркулу.

И Кадыркул, почти не запинаясь, очень торжественно и не без волнения начал читать.

— «Песня о Хасене», — провозгласил он.

Враги на аул напали в ночи,И вот, не успев обнажить мечи,Мужчины попали к злодеям в плен,И с ними юный джигит Хасен.Им руки связали;В степной пылиОни за конями врагов брели —Родной аул остался вдали —И даже глянуть назад не могли.Какая страшная ночь была —Кричали женщины: «О Алла!»Но бросили их поперек седла,Отторгнули от родных очагов,От малых детей, седых стариков —И вот они в логове у врагов.

Враги забрали много добра:Упряжь, чаши из серебра:Сабли, сверкавшие ярче лун…Но им не попался конский табун:Он на джейляу пасся тогда —И миновала его беда.

Средь быстроногих, лихих конейБыл конь один — всех других сильнейНеукротимый, словно тулпар [17] —Хасен от отца получил его в дар.Счастлив джигита того удел,Который таким скакуном владел.Его Ак-Башкуром Хасен назвал —Ветер копыта ему подковал;Ярко светились его бокаЦвета кобыльего молока;Был горделив наклон головы,А грива длиннее степной травы…

В ночь, когда был разграблен аул,Слышал Башкур отдаленный гул,И в гуле этом — как эхо средь скал —Имя свое Башкур услыхал.Голос Хасена сквозь тьму, сквозь ночьИздалека призывал помочь.В землю копытом вонзился он,Ржаньем лихим разразился онИ, разорвав паутину пут,Будто на крыльях, пустился в путь.Тщетно кричал табунщик-старик:Топот копыт заглушил его крик…Вот Ак-Башкур у подножия гор,Мчится по следу во весь опор!И не успел наступить рассвет —К стану врага привел его след.

На берегу полусонной реки,Брошены пленники, как тюки;Тихо Башкур меж телами идет,Мерно бренча удилами, идет.Вот он, хозяин, — Хасен-джигит,Рядом с товарищами лежит.Замер Башкур, шею склоня,Будто он просит: «Сядь на меня!»Шепчет печально Хасен в ответ:«Сел бы в седло я, да силы нет —Тело скрутили арканом мне,Лучше бы стать бездыханным мне!Нет, не достану я до седла,Лучше бы смерть поскорей пришла!..»Тут наклонился Башкур над ним,Зубами вмиг аркан ухватилИ через речку перескочилОн с тяжкой ношей прыжком одним.Топот услышав, проснулся враг,Ринулся вслед сквозь кромешный мрак —За светлым пятном, за белым конем,Сметая все на пути своем.Но где им Башкура в степи догнать?!Отстала в ночи захватчиков рать,Устала и повернула вспять.

Башкур к рассвету в родной аулПринес хозяина своего,Топнул копытом, гривой взмахнул —Словно просил: «Развяжите его!.,»И, плечи расправив, Хасен молодойСказал:«Не могу я мириться с бедой,Пока земляки изнывают в плену:Я вам, старики, в глаза не взгляну:Мне стыдно на воле гулять, покаДоля сородичей столь горька!За их свободу пойду на бой —Пожертвовать я готов собой…»Но возразили ему старики:«Силы твои невелики,Ты еще молод, рука слаба,Не принесет победы борьба.Лучше со смертью зря не играть,Лучше соседей в поход собрать…»

— Вот и мне сестра то же самое говорит, — не выдержал Болатбек.

— Как то же самое? — удивился Кадыркул. — Ты что, собрался воевать с кем-нибудь? С врагами?

— А мы чего, по-твоему, делаем? Разве Егор Сергеев не враг? Или этот… помнишь, я тебе рассказывал? Жексен… Не лучше тех, про которых в сказке… Ладно, читай дальше.

— А как у меня получается?

— Здорово. Не скажешь, что недавно читать научился.

Кадыркул продолжал:

Сказал Хасен: «Коль промедлю тут,В рабство пленников продадут.Нет, не могу я подмоги ждать,Должен тотчас им свободу дать!..»Как старики ни просили его,Больше не слушал он ничего,Меч пристегнул, доспехи надел,Свой разоренный аул оглядел,«Ждите, — сказал, — аксакалы, меняМы возвратимся к исходу дня!..»

Кадыркул остановился.

— Вот, сколько читаю, никак понять не могу, — сказал он. — Где же Хасен меч взял?.. Ведь враги все оружие забрали — так в начале сказано.

Болатбек подумал немного.

— Ну… могли не все увезти. Темно было, ночь… Всего не увидишь… А потом, может, у него меч и доспехи спрятаны были. Я б на его месте обязательно спрятал. Чтоб не украли.

— Как мой дядя Каражан прячет… свою серебряную сбрую, да? — спросил Кадыркул. — И деньги?

— Сравнил тоже, — обиделся Болатбек. — Твой Каражан от жадности прячет, а я для дела… Читай дальше.

…Мчится, как ветер, свищет камча,Гневной отвагой горит его взор;Вот доскакал —И ударом мечаСнял он мгновенно вражий дозор.Пленников быстро избавил от пут,Колья и камни схватили они…Вот уж враги отовсюду бегут —В злобе великой были они.Жаркая схватка неравной была:Камни и колья против мечей,И в рукопашной кровь потекла,Щедро окрашивая ручей.Но воля к свободе сильнее стократЛюбого оружья, мечей или стрел:Ни злата не нужно ей, ни наград,А если ты к тому же и смелИ стать рабом ни за что не хотел,Нет для тебя никаких преград;И рядом с братом сражается братИ вот уже враг отступить готов,Он лишь огрызается из-за щитов,Он духом пал, и его отряд На мировую пойти бы рад,Но нет пощады ворам ночным;Уж не разбойничать больше им,Не обездоливать мирный народ,Не множить несчастных вдов и сирот…

Победой полной окончен бой,Счастливый едет Хасен домой,Над ним сияет свод голубой,Степное солнце огнем горит,И песню победы поет джигит.Но вдруг откуда-то из-за скалыЗмеиный слышится свист стрелы —Для дела черного рождена,В спину вонзилась ему она.

Тихо сползает Хасен с коня:«Вражья рука достала меня,Я умираю, но не умретМною от рабства спасенный род!»Похоронили его друзья,В землю зарыли его друзья,Но до сих пор он известен всем —Юноша храбрый, джигит Хасен;Жизни своей он не пощадил,Братьев от рабства освободил…

Кадыркул захлопнул книгу. Некоторое время мальчики молчали, и в тишине стал слышнее ветер, расшумевшийся с приближением вечера.

Потом Кадыркул снова открыл те же самые страницы. Он готов был читать еще и еще, но в потемневшем воздухе было уже трудно разбирать буквы.

— Какой злодей! Свинья поганая! — выругался он с горечью и отложил книгу. — Не мог в честном бою победить, так, надо же, из-за угла выстрелил. В спину…

— Тише… — прервал его Болатбек. — Видишь, вон повозка едет… Это не Каражан там? Как думаешь?

Кадыркул вгляделся.

— Да… Пойдем отсюда.

— Куда он, на ночь глядя? — сказал Болатбек. — Интересно… Посмотрим, а? Не боишься?

— Еще чего? — обиженно сказал Кадыркул.

Мальчики быстро поднялись с земли.

18

Некоторое время ребята крадучись шли за повозкой. Им нетрудно было оставаться незамеченными: они прятались за стволами деревьев, за юртами, быстро перебегали места, освещенные поднявшейся уже луной; даже не надо было видеть подводу — скрип колес вел их за собой. Так они вышли на окраину аула, дальше уже тянулась голая степь.

Мальчики остановились. Идти по освещенной пустынной дороге было рискованно: обернувшись, Каражан мог их легко заметить.

— Что будем делать? — спросил Болатбек.

— Пусть отъедет подальше, — ответил Кадыркул. — Здесь дорога одна — на ферму.

Каражан действительно ехал на ферму, где у него была назначена встреча с Егором Сергеевым. Он, конечно, мог прийти и пешком — было бы даже безопасней, — но его не оставляла мысль о том, что подвода пригодится, если, как уже не раз бывало раньше, Егор Сергеев нагрузит ее чем-нибудь. Всегда можно взять хорошие деньги за чистопородных овец и ягнят или за шкурки; да и друзья — те, кто скрывается в горах, — все время нуждаются в мясе.