Четвёртое измерение: повторение пройденного (СИ) - Таругин Олег Витальевич

Надпись «вход только по пропускам» я проигнорировал, беспрепятственно проникнув внутрь — исключительно для того, чтобы, спустя несколько минут, выйти обратно — исследовать там было абсолютно нечего. Точнее, может, и было, но не силами одного обалдевшего от всего случившегося за последний час спецназовца — пять этажей, десятки комнат, в том числе — по-прежнему запертые лабораторные помещения и залы — и кости, множество пожелтевших от времени человеческих останков кругом.

Чувствуя, как медленно и печально начинаю впадать в черную (впрочем, скорее уж серую!) меланхолию, я поспешил выйти наружу, с удивлением увидев шурующих ко мне напрямик через заросшую травой пустошь пацанов во главе с полковником — отведенные на всё про всё полчаса прошли.

Махнув им рукой, я вытянул из пачки сигарету и закурил, опершись спиной на шершавую от времени стену — ничего другого мне пока все равно делать не оставалось. Придет Валера — пусть думает, ему это по штату положено. А я пока передохну… и тоже подумаю, аналогии, так сказать, поищу. Насчет и по поводу.

Воплотить в жизнь последнюю мысль мне не довелось — кое-что случилось. Кое-что такое, что моя едва зажженная сигарета благополучно спикировала под ноги — бредущие через поле во главе с полковником ребята вдруг исчезли. Только что я их еще видел — пусть плохо, но видел! — и вдруг они исчезли. Словно кадр сменился: вот были — сморгнул — а вот их уже нет. Срезали угол, называется, блин!

Вполголоса выматерившись — можете мне не верить, но чего-то подобного я и ждал: уж больно все пока гладко шло — рванул было навстречу… и резко осадил себя: а ну-ка, стой, майор, то есть, подполковник! Стой-раз-два, кругом, вольно. Подумай сначала. Если это просто какая-то очередная прихоть этого странного места, то сейчас пацаны как раз подходят, мною невидимые, к зданию, если же нет… тем более спешить и дергаться не стоит. Подождем пока.

Я подождал — безрезультатно, конечно. Как пелось в одной старой песне «никто солдату не ответил, никто его не повстречал, и только теплый летний ветер…»… нет, врать не стану — никакого ветра не было. А в остальном все вполне соответствовало — «никто меня не повстречал». Значит, нужно идти.

Пошел. По дороге, конечно, и в сторону нашей с полковником недолгой стоянки. Покрывающая пустошь трава высокая, нетронутая, и пятеро прошедших мужиков, будь они хоть эльфами лесными, не могли не натоптать, аки целая ватага гномов. В смысле, что следы должны остаться. Вот по ним и пойдем — по крайней мере, до того места, где мои ребята скоропостижно перешли в состояние полной физической невидимости.

Развлекая себя подобными мыслями, я вернулся в исходную точку. Ни сумки с погибшим ноутбуком, ни оставленных мной рюкзака и «броника» на прежнем месте не оказалось — ну и правильно, нечего боевое имущество разбрасывать! Да и мне идти легче будет. Кстати, вот и свежепротоптанная тропинка… ну, вперед.

«Вперед» я прошел метров триста пятьдесят — в аккурат до того места, откуда начиналась непримятая десантными берцами трава. Остановившись в полуметре, несколько секунд размышлял (вообще-то откровенно и неприкрыто колебался, но размышлял звучит как-то пристойнее), затем сдернул с плеча автомат и осторожно продвинул оружие вперед, постепенно распрямляя руку.

Цилиндрический компенсатор на конце ствола невозбранно (то бишь, оставшись видимым) пересек незримую границу и навис над нетронутой травой по ту сторону. Ничего. Вытянул руку чуть дальше — аналогично: несмотря на то, что «калаш» уже на две трети был там, где пятнадцать минут назад исчезли пятеро здоровых мужиков, я продолжал его видеть.

Значит, и на самом деле очередной обман зрения — эдакий «мираж наоборот»: в пустыне мы видим то, чего нет, а здесь — не видим того, что есть. Ну, что ж, пусть будет так…

И, уже делая следующий шаг, я все-таки подумал о том, что все умные мысли почему-то всегда приходят с опозданием. Автомат — автоматом, но, если все это — не более чем обман зрения, то почему же тогда спецназовцы не дошли до здания? И отчего, не увидев меня возле входа и прекрасно представляя мои ответные действия, просто не вернулись назад, в исходную точку?

В общем, оную границу я пересек с соответствующим звуковым сопровождением, которое, с вашего позволения и из этических соображений приводить здесь все-таки не стану. Конечно, дети и беременные женщины печальную историю моих похождений вряд ли осилят, но все же, все же…

А потом стало не до лирики.

На сей раз обошлось без гравитационных спецэффектов — я просто шагнул вперед и, на долю секунды ослепнув (по глазам словно скользнула невесомая, но какая-то абсолютно непрозрачная паутинка), благополучно оказался по другую сторону невидимой и неосязаемой преграды. Никаких изменений, в общем-то, не произошло — если, конечно, не считать таковым стоящего в трех метрах ухмыляющегося спецназера.

Боевые навыки, как обычно, опередили мысль, и я едва успел убрать со спускового крючка палец. И очень хорошо, что успел, ибо уже в следующее мгновение услышал до боли знакомый голос:

— Гы, вот и командира пожаловала, чуть меня совсем не убила! Командира-командира, ты чего так долго шла, однако?

Опустив вскинутый АКСМ, я уставился в довольную физиономию Степы-Смерча:

— Однако, с прибытием, командира! Пошто железякой в лицо тычешь?

— Увянь, Смерч… — буркнул я, оглядываясь. Нда, вот уж точно поменял цыган шило на мыло: та же давящая серость кругом, то же отсутствие перспективы, тот же рассеянный свет из ниоткуда. Все то же самое; да и возносящаяся ввысь «стена» никуда, увы, не исчезла… Секундой спустя до меня, наконец, дошло:

— Смерч, где остальные? Ребята, полковник? Где они?

Глава 7

— Не шуми, командир, — расставшись с амплуа заполярного оленевода, ответил Смерч, — сейчас я тебе кое-чего расскажу.

Секунду поколебавшись, я опустился на землю — какой смысл стоять-то? — и вопросительно кивнул. Степан, последовав моему примеру, кивнул в ответ:

— Ну, в общем, командир, сначала мне вот что скажи — когда мы напрямик через пустырь ломанулись, ты ведь нас видеть перестал, так?

— Так. Сами догадались?

Смерч ухмыльнулся.

— Как же, не догадаешься тут! Стоит себе командир спокойненько, прямо, как на свидании, здоровье никотином портит — и вдруг озираться начинает, словно его невеста с другим в «шестисотый» «мерс» садится! Ты б себя со стороны видел! Ну а потом… нафига б тебе крюк по дороге делать и в исходную точку возвращаться? Да еще и по нашим следам, как тот Следопыт, идти? Дедукция, командир!

— Ага, вместе с индукцией… — я задумался. — А вы, значит, меня все время видеть продолжали?

— Ну да, а что?

— Почему ж тогда один меня ждешь? Остальные-то где?

Смерч помолчал и, вздохнув, продолжил уже серьезным голосом:

— Тут вот какое дело. Мы, когда поняли, что ты нас не видишь, глупость одну сделали — навстречу идти решили. Точнее, полковник так решил. А надо было б, конечно, стоять и не рыпаться…

— Ну и что? — человек я, в общем-то, неглупый, но сути пока уловить не мог. В упор не мог. — Причем тут это?

— Ну, мы и пошли тебе навстречу, чтобы по дороге перехватить, — Смерч махнул рукой, показывая, в каком именно направлении они собирались меня «перехватывать».

— Иракец с Марком и полковником впереди, Турист следом, я замыкающим. Ну и того… ребята тоже исчезли.

— А ты? — окончательно теряя терпение, прорычал я. Впрочем, слушать анекдоты в его исполнении еще хуже, это уж вы мне поверьте!

— А я, спасибо Туристу, тебя вот жду. Он, молодец, первым смекнул, что к чему, и приказал мне отстать немного. Вот я и отстал.

Ага, ну почти понятно. Кроме одного момента:

— А когда через пустырь шли — чего ж своего исчезновения не заметили?

Судя по равнодушному пожиманию плечами, моего вопроса Смерч ждал:

— Близко сильно. Я так понимаю, если в паре метров друг от друга идти, ничего не заметно. Я вот метров на пять отстал — и видел, как ребята с полковником исчезли.