Яма и Нияма: Исследование этических основ практики йоги - Дебора Эдел
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Астея, или неприсвоение чужого, призывает нас жить с позиций целостности и взаимности.
Как невеста в приведенной выше истории, третья драгоценность, Астея, или неприсвоение чужого, призывает нас жить с позиций целостности и взаимности. Если мы живем в страхе и лжи, то неудовлетворенность собой и своей жизнью заставляет нас обращаться вовне, чтобы украсть то, что нам не принадлежит по закону. Мы крадем у других, мы крадем у земли, мы крадем у будущего, и мы крадем у самих себя. Мы крадем у нашей возможности вырасти в человека, который имеет право жить такой жизнью, какой ему хочется.
Кража у другихСосредоточенность на внешнем мире заставляет нас сравнивать себя с другими и нездоровым образом внедрять свою энергию в их жизнь. Сравнивая себя с другими, мы обнаруживаем, что нам чего-то не хватает и это заставляет нас чувствовать себя в некотором роде обманутыми, либо мы начинаем ощущать свое превосходство над другими и это заставляет нас испытывать высокомерие. Внимание, направленное на других при недовольстве самим собой, может заставить человека жить жизнью других людей или пытаться управлять ими, контролировать и манипулировать, дабы укрепить свое слабеющее эго. Человек будет стараться превзойти другого, имеющего свою историю успеха, ходя за ним по пятам и рассказывая ему свою выдуманную потрясающую историю. Такое поведение можно расценить как попытку выглядеть лучше в собственных глазах.
Сравнивая себя с другими, мы обнаруживаем, что нам чего-то не хватает и это заставляет нас чувствовать себя в некотором роде обманутыми, либо мы начинаем ощущать свое превосходство над другими и это заставляет нас испытывать высокомерие.
Скажем, наш собеседник делится с нами волнением по поводу предстоящего ему путешествия. И тут мы начинаем рассказывать ему о поездке в гораздо более экзотическое место, которую планируем совершить, или говорим, что уже побывали там, куда он собирается отправиться. Так или иначе, беседа уходит в сторону нашего рассказа о самих себе и о нашей поездке, и таким образом мы крадем у этого человека его приятное возбуждение по поводу его собственной поездки. То же самое относится даже к теме смерти. Например, умирает мать какого-то человека. И вот в разговоре с ним мы пускаемся в воспоминания о смерти нашей собственной матери, увязывая эту тему с нашей прошлой потерей, вместо того чтобы посочувствовать другому.
А бывает, что мы крадем у других людей, не уделяя им внимания или просто игнорируя. Во всех случаях, когда мы обкрадываем других, мы превращаем их рассказ о какой-то их ситуации в монолог о наших собственных обстоятельствах. Какие бы слова мы при этом ни произносили, мы намерены угодить себе, а не другому человеку. Испытывая недовольство собой или своей жизнью, мы склонны либо наводить тоску на других, либо из зависти мучить их язвительными комментариями. Когда мы по-настоящему заботимся о других, мы выражаем эту заботу благосклонно, мягко и тактично.
Когда я училась у йога Бхаяна, он имел обыкновение говорить: «Вы должны всегда поднимать настроение другим людям». Вот какой вопрос мы должны всегда задавать себе, общаясь с людьми: испытывает ли человек после нашего с ним контакта душевный подъем или ощущение, будто у него отняли что-то ценное? Украсили ли мы его день, уделив минутку, чтобы его выслушать, искренне похвалить или просто улыбнуться?
Кража у землиМы крадем не только у других людей, но также и у земли. Мы забываем, что мы — это дух, переживающий человеческий опыт. Мы — лишь гости в человеческом теле; мы гости в прямом смысле этого слова. Ведь вы, явившись в дом друга на обед, не стали бы бранить еду или мусорить и не ушли бы, прихватив с собой подсвечники, потому что они вам приглянулись. Тем не менее именно таким образом мы обращаемся с нашим миром.
Мы — гости на этой земле, гости в наших телах и в наших умах. Осознавать эту реальность означает признать, что ничто на физическом плане не принадлежит и не может принадлежать нам. И тогда «владение» чем-либо становится формой кражи. Мы используем термин «я» и «мое» применительно почти ко всему: мой дом, мой автомобиль, моя одежда, мои дети… Мы даже говорим: «У меня колесо спустило». Мы считаем вещи своей собственностью, и это так глубоко укоренилось в нашем языке и культуре, что нам очень трудно понять, до какой степени всё на самом деле не является нашим. Эта заповедь (неприсвоение чужого) призывает рассматривать все вещи, находящиеся в нашем распоряжении, как нечто ценное, данное нам взаймы, и в течение времени, когда мы пользуемся этими — вещами, мы должны о них заботиться.
Представьте, что произошло бы, если бы всякий раз, когда мы что-то берем, мы что-то и отдавали.
Пропасть между имущими и неимущими на земле все расширяется. Было бы нелепо полагать, будто все материальные богатства земли могли бы делиться поровну, но ведь это неправильно, когда голодают дети и бездомные старики. Богослов Вальтер Брюггеманн пишет, что щедрость земли предназначена для всего общества, а не для отдельного человека. Я часто думаю, каким мог бы быть этот мир, если бы мы осознали всю глубину этого утверждения и жили так, будто все, что мы считаем «своим», могло бы использоваться на благо общества.
Понятие «неприсвоение чужого» означает не только не брать того, что нам не принадлежит. Это врожденное понимание того, что