Дваждырожденные - Дмитрий Морозов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чараны любят истории о кровавых поединках из-за женщин. На самом деле майя страсти, которую навела на них Тилоттама, просто лишила их сердца гармонии и покоя. Брахма, накопленная за годы аскетических упражнений, ушла из них, как вода из разбитого кувшина. Для Высокой сабхи они после этого были уже не соперники. Тилоттама с почетом вернулась в братство. Я не знаю, как сложилась дальше судьба Тидоттамы, известно только, что она отправилась странствовать в трех мирах, возжигая огонь страсти во всех, кто встречался ей на пути. Увы, мы знаем множество подобных историй. Страсть к женщине разрушает гармонию мыслей, рассеивает внимание. Сердце, пылающее страстью, никогда не примет в себя огонь брахмы: эти огни, встречаясь, тушат друг друга.
Так что же делать? — в отчаянии спросил я Учителя.
Быть верным начатому пути и не бояться потерь. Невозможно сохранить то, что имеешь, на тропе восхождения. Но ты должен воспринимать утраты как освобождение от оков привычной жизни. Все, чем ты дорожил, отдай, ибо, это — майя, которая мешает тебе стать дваждырожденным.
Но у меня не получается…
Потому, что твои мысли путаны, чувства несовершенны. Не научившись быть хозяином собственной жизни, как ты можешь брать на себя ответственность за чужую судьбу? Колесо не может катиться, если под него подложены камни, реку губит запруда, твои эмоции разрушают тебя изнутри, не находя выхода в правильном действии. Научись не думать о пище и сне, стань хозяином ненависти и любви, будь терпелив в ожидании исполнения желаний. И тогда перед тобой откроются новые миры, высокие поля, а дыхание жизни, войдя в твое сердце, будет превращаться в светлую брахму.
Но, может быть, я такой же, как все…
Нет, ты изменился, ты был уже непохожим на других в день нашей первой встречи. Ведь никто другой в общине не задавался целью сломать скорлупу привычной жизни, никто не созерцал захода солнца. Ты один решился пойти в лесную хижину…
Я пожал плечами:
Если я уже тогда отличался от других, то зачем понадобилось заточение в лесу? Зачем пытка одиночеством, чуть не помутившая мой разум?
А как иначе я мог проверить искренность и силу твоих стремлений изменить собственную жизнь? Как узнать твою готовность идти на жертвы?
Я готов на любые жертвы, только скажи, каким богам их приносить?
Причем здесь боги? — улыбнулся Учитель.
— Они не властны над твоей кармой. Только ты сам способен изменить русло жизни. Я не хочу за ставлять тебя отказаться от Нанди. Я просто пыта юсь объяснить, почему не в твоих силах удержать ее возле себя! В твоем теле забродили все жизнен ные соки, затуманили сознание. Но смятение чувств не в силах изменить тока кармы. Как бусинки че ток, нанизанные на нить, как бык с продернутой в носу веревкой, отдан человек во власть неумоли мых законов, повелевающих миром.Это и есть дхар ма. Они не добрые и не злые, эти законы, как не может быть злым или добрым дождь или ветер. Они есть, и ты можешь познать их, чтобы действовать в соответствии с их установлениями. Можешь и по пытаться пойти против них, сократив' тем самым срок своего пребывания среди живых. Может быть, в следующем воплощении ты станешь умнее. В этих рамках ты свободен выбирать.
Значит, все предрешено?
Стань хозяином собственной воли, познай дхарму, и ты обретешь возможность осмысленного выбора. Но сейчас ты волен распоряжаться своей жизнью не более, чем дерево, упавшее в середину потока. Может оно поплыть вверх по течению? Свободен ли аромат цветов идти против ветра? Тонким силам не пробиться сквозь пелену гнева, для праны нужны открытые каналы! Все важно: тело, разум, душа. Телесные соки может расстроить даже пристрастие к лакомству. Важна мера в телесных упражнениях, любовных утехах, еде, даже.сне. Дхарма ученика в первом ашраме вообще запрещала общение с женщинами. Юный брахман не должен входить в мутный поток вожделения! Сейчас времена изменились, и тебя ждет иное поприще. Поэтому я не требую от тебя, чтобы ты одевал на себя валкалу
— одежду из коры и мочалы.
— Каждому свой путь! — продолжал Учитель.
— Но ты должен открыть его сам… И тогда ты станешь брахманом. Запомни, брахман не должен внушать чувства страха ни одному из живых су ществ. Это высочайший закон общины дважды– рожденных, также как закон кшатриев — суро вость, держание скипетра и защита подданных. Ни происхождение, ни богатсво не может считаться заслугой перед нашим братством. Только труд во имя общей пользы в глазах дваждырожденных зас луживает уважения. Это должен знать, каждый ученик. Только на этом пути откроются для него врата во второе рождение. Но если ученик ведет
себя неподобающим образом, то учитель, желая проявить заботу о нем, не должен прощать его. Дела ждут меня за пределами этой деревни. Но не успеет луна потерять и половины своего света, как я вернусь. Тебя я приговариваю к смирению. Не встречайся с Нанди, выполняй предписанные обряды… Свасти! (Счастьятебе!)
Учитель ушел по дороге на север. А я остался. Очевидно, мне следовало быть окрыленным его словами. Но ничего подобного я не испытывал. Зато прибавился тревожный вопрос: почему Учитель, прощаясь со мной, употребил восклицание, положенное лишь при обряде жертвоприношения.
Как показал последующий месяц, для дурных предчувствий были серьезные основания. Засуха поразила обширные районы, и деревни были просто не в состоянии отчислять обычную часть плодов земли городам и, главное, двору раджи. По рассказам Нанди я вскоре узнал, что в ее деревню несколько раз за месяц наведывались вооруженные всадники из столицы и требовали прислать в город зерно. Крестьяне отправили пару телег, нагруженных доверху, но большую часть урожая закопали в землю, справедливо полагая, что если у них заберут все, то в деревне не окажется никого, кто сможет встретить следующий сезон дождей.
— О том, где спрятано зерно не знает никто, кроме моего отца и нескольких доверенных чле нов общины, — сказала мне Нанди, не скрывая гордости. И у меня сердце сжалось от тревоги. В последние дни я старался не заходить в деревню, наивно полагая, что беда, приближение которой я ощущал так же явственно, как стук копыт спеша щих всадников, минует меня.
Разумеется этого не случилось. Однажды на закате дня в мою ветхую хижину пришел Сома-сундарам. Он выпил воду, которую я собрал из медленно сочившего влагу источника, и уселся на сухую траву прямо перед входом в мое жилище. Я ждал, что он скажет, опасаясь, что разговор пойдет о нас с Нанди, но старейшину беспокоили совсем другие мысли:
— Если засуха не прекратится в ближайшие дни, то всадники раджи не уедут, не разграбив де ревни, — сказал Сомасундарам. — Мы много тру дились в этом году, но судьба повернулась против нас, и не в наших силах ее изменить. Жизнь де ревни повисла на тонкой нити дождя, но мы не можем повелевать небесами… Это, я слышал, до ступно только дваждырожденным… Ты — дваж– дырожденный. Поделись тайной, открой священ ные заклинания… Нам надо знать…
Я почувствовал, как кровь прилила к моему лицу.
Ста смертями умру, искуплю все кармические грехи, но и тогда будет со мной горячий, липкий стыд, что породила в моей душе безоглядная, детски-доверчивая речь главы общины.
И надо было врать, ибо не было во мне — юном и окрыленном — тех сил, что позволяют человеку обрести ясность слов и чистую силу действия.
— Я не могу вам помочь, — сказал я. — Я все го лишь ученик в начале пути. (Впрочем, это была правда.)
Сомасундарам грустно кивнул:
— Ты не обманешь меня своим смирением. Я знаю, Сокровенные сказания запрещают дважды рожденным раскрывать свою силу. Карма — го ворят наши жрецы. Я бы и сам так сказал. Для этого не надо знать священные заклинания и об ряды жертвоприношений. Должен быть другой путь. Путь, достойный вайшьев, не желающих проливать кровь людей и животных, не имеющих драгоценностей, чтобы купить расположение бо гов. Только дваждырожденные знают путь к серд цам богов, — сказал Сомасундарам и, повернув шись, посмотрел мне в глаза.
Солнце огромной каплей крови сползло за далекие синие горы. Листья пальм над нашими головами сухо и безнадежно шептали слова молитвы. Глядя на солнце выцветшими сухими глазами, Сомасундарам тихо спросил:
— Как изменить карму деревни?
Вот так же совсем недавно вопрошал я Учителя и слышал в ответ: «Есть только один путь, но ты должен найти его сам… Следуй по пути изменений….»
Если б я уже прошел ашрам ученичества, то великие силы брахмы собрал бы я в своем сердце и огненный вихрь испепелил бы подлых грабителей, что угрожали моей Нанди…Почему боги не дают мне этих сил? Разве мало им моей веры, разве не благое дело собираюсь я совершить?
Что может заставить жестокого бога времени Калу ускорить свою поступь? Я знаю, я чувствую, что огненная сила где-то рядом, но сколько лет понадобится мне, чтоб досягнуть до ее тонкого ручейка, обратить его в поток, в руку моей воли и меч моего гнева?