Что может быть лучше? (сборник) - Михаил Армалинский

Режиссёром и постановщиком фильма был Gerard Damiano, бывший парикмахер из Queens, женатый и при двух детях. Он любил женщин, а те любили его в ответ, и одним из проявлений этой любви были женские откровенничанья в процессе стрижек и перманента (сперманента?). Вот он и наслушался о массовой женской неудовлетворённости в браке, и решил парикмахер сделать фильмы про еблю, благо он и тем и другим давно увлекался.

В то время единственный доступный путь в кинематографию для простых смертных была порнография. Для многих прославившихся режиссёров порнографические фильмы были первым шагом для того, чтобы попасть в Голливуд. А вскоре на студии Paramount стали сниматься порнофильмы, тихо, без рекламы, тайно – киношники делали деньги.

К тому времени, когда к Gerard Damiano пришла идея Deep Throat, он уже имел некоторый опыт изготовления порнофильмов, и когда к нему на пробы привели молодую женщину Linda Lovelace и она продемонстрировала своё искусство, состоящее в полной подавленности рвотного рефлекса, то Damiano понял, что нашёл свою путеводную порнозвезду. Буквально за несколько дней он написал свой нехитрый сценарий, и понеслись съёмки. Однако он совершил одну ошибку, за которую ему пришлось дорого расплатиться.

Deep Throat – самый коммерчески успешный фильм в истории кинематографии: его изготовление обошлось в 25 тысяч долларов, а заработали на этом фильме 600 миллионов. Только из этих богатств Damiano ничего не досталось. А всё потому, что в деловые партнёры (ему нужны были деньги на создание фильма) он взял двух приятелей мафиози – Damiano ведь всё-таки итальянец. Так что после того, как на фильм обрушился успех, Damiano вынужден был «добровольно» переписать все права на своих партнёров, иначе бы он оказался с переломанными руками и ногами. Великая хуеглотательница Linda Lovelace (настоящая фамилия Boreman) получила за своё участие в фильме всего 1250 долларов. Плюс славу. Но и славой она не смогла толком воспользоваться. Произошло это потому, что хуеглотательство было её единственным талантом, а разума Linda была лишена основательно, что она неоднократно доказала своим поведением впоследствии. Но это отдельная тема.

Damiano был вполне разумен и вовсе не считал свой фильм произведением искусства ни с точки зрения актёрского мастерства, ни тем более режиссёрского. Это была добрая порнографическая шутка, которая рассмешила (возбудила) всю Америку, потому что в шутке была огромная доля правды.

Следует помнить, что хуесосание в христианской и других антимудацких культурах считалось одним из самых ужасных извращений, часто похуже анального секса. А в фильме ещё мужик женщине клитор лижет, о чём в библиях вообще помалкивают, потому как те мужики, что библии сочиняли, про клитор и не слыхивали – они требовали, чтобы гонимые проститутки им хуй сосали.

Фильм оказался таким успешным, ибо потакал мужской мечте, чтобы для женщины сосание хуя было великим наслаждением, и выдумка, будто в горле у женщины задействован клитор, подтверждала для мужчин, что женщинам сосать хуй должно быть чрезвычайно приятно и, чем глубже ты засаживаешь ей в горло, тем счастливей должна становиться женщина. То есть этот фильм насаждал ещё одну иллюзию и делал мужчин только более эгоистичными в сексуальных отношениях. А мужчинам только это и нужно.

Женщины же, клюя на всякую лестную ложь, небось думали, обделённые наслаждением, что, если попробовать сосать хуй да взять его поглубже, может, и впрямь приятней будет.

Так что после этого фильма хуесосание стало женщин прельщать как нечто самое желанное для мужчины и в то же время страшить, так как многие женщины не умели это делать или не хотели. Они стали спешно учиться, как не задохнуться и подавить рвотный рефлекс, засовывая хуй в горло. Началась народная оральная самодеятельность.

Но клитор пребывал на прежнем месте, а вовсе не переместился в горло из-за фильма. И это по-прежнему для женщин оставалось главной проблемой. Однако о ней впервые в Deep Throat заговорили вслух, причём громко. Женщина-актриса в открытую стремилась к наслаждению и не получала его – то, что было так близко большинству женщин. Linda Lovelace сразу стала символом обыкновенной женщины в поисках законного, причитающегося ей оргазма. А это мгновенно сделало Линду воплощением борьбы женщин за утаиваемые от них наслаждения.

Церковники и прочие хуепиздоущербные тоже не сидели сложа руки (на гениталиях) – начались громкие протесты и суды. Судья в Нью-Йорке признал фильм непристойным и запретил его к показу в городе, торжественно скаламбурив: «Это именно то горло, которое следует перерезать». Судья думал, что подписал смертный приговор фильму, а в действительности лишь вдохнул в него новую жизнь – фильм устремился по городам и весям Америки.

Мафия взялась за дистрибьютерство, продавая копии фильмов в кинотеатры и требуя половину дохода. Один владелец кинотеатра продал дело и вышел из бизнеса, только чтобы не быть связанным с мафией, другого, отказавшегося платить, нашли убитым, у третьего сожгли кинотеатр.

Моралисты каждого города были пронзены заглотанными хуями с экрана в самое сердце. Эта буча материализовалась в многочисленных судах, вспыхивавших в различных городах, где шло Глубокое горло.

Когда суды стали запрещать показывать «Горло», владельцы кинотеатров впервые не подчинились и подали апелляции – слишком велики были доходы, чтобы от них так легко отказаться. И опять-таки впервые на судебных заседаниях и в разговорах в открытую произносились слова «оргазм» и «клитор» – для многих: совсем незнакомые или шокирующие.

На одном из судов защитник убеждал присяжных, что фильм этот образовательный, просветительный, утверждающий, что женщины могут и должны испытывать оргазм. Прокурор же утверждал, что это фильм вреден для женщин, так как учит их неправильному клиторальному оргазму, тогда как правильный оргазм только вагинальный. Следует ли говорить, что прокуратура состояла только из мужчин, делавших своих жён счастливыми, ебя их по минуте раз в неделю, изо всех сил стараясь не прикасаться к клитору, чтобы, не дай бог, те не испытали неправильный оргазм.

Судья по-соломоновски решил проблему – взял всех присяжных в кинотеатр смотреть «Глубокое горло», чтобы они сами для себя решили, что же на экране происходит. В процессе просмотра присяжные смеялись сексуальным шуткам, и прокурор сразу понял, что проиграл дело, так как социальную значимость – смех – отрицать нельзя. (А социально значимую серьёзность похоти отрицать, увы, можно.) Напоминаю, что социальная значимость выволакивала на свободу любое порнографическое произведение из категории непристойности, которая запрещалась законом. Порнография же как таковая недавно заимела право на существование в специально отведённых местах (в чертах оседлости).

В 1973 году сливки американского дерьма подали в суд на более чем сто человек, причастных к Deep Throaty включая киномехаников в кинобудках, обвиняя всех их в ужасных нарушениях против нравственности. Козлом отпущения сделали Harry Reems, актёра, игравшего роль врача, поставившего Линде этот потрясший общество диагноз. Harry заработал всего 250 долларов на Deep Throat и не имел никакого отношения к производству фильма, кроме того, что обладал удивительной, всегда подручной эрекцией.

Впервые в истории США актёра осудили на пять лет за факт исполнения роли. В защиту Harry выступил весь Голливуд, включая Jack Nicholson и Warren Beatty. Всех осуждённых спасло, что вскоре избрали в президенты Картера, и демократы спустили это судилище на тормозах.

Многие порнографы того времени, и в том числе сам Gerard Damiano, были убеждены, что порнография вот-вот сольётся с традиционной кинематографией. Но этого не произошло, а образовалось ещё большее размежевание, так как изобрели видеомагнитофоны и порнографию поставили на конвейер. Одна постаревшая порнозвезда утверждала, что если сейчас молодёжь идёт в порно за деньгами, то тогда шли в порно из протеста. (Она не учла, что протестовать, как и любить, можно, получая деньги.)

В 1980 году общество любителей кино Гарвардского университета решило поправить свои финансовые дела и для этого придумало пустить Deep Throat Толпа феминисток, ставших бороться против порнографии, пыталась не допустить зрителей в зал, который в дневное время использовался как столовая – феминистки возмущались тем, что люди будут смотреть фильм за столами, за которыми едят, – видно опасались, что зрители станут в течение фильма изливаться на столы и на следующее утро придётся столы вылизывать. И вообще порнография унижает женщин.

После окончания фильма полицейские арестовали двух студентов, обращаясь с ними так, будто они совершили убийство. Все зрители встали и скандировали феминисткам и полиции: Fuck you![78]

Феминистки, которые начинали в авангарде сексуальной революции, принародно снимая и выбрасывая в мусор бюстгальтеры и предаваясь свободному сексу в процессе потребления наркотиков и пожирания горстями противозачаточных таблеток, теперь переокантовались (от слова cunt[79]) и ополчились против порнографии, которая якобы эксплуатирует (использует их богом данные отверстия) и унижает женщин (из стойки «смирно» кладёт их в лёжку «вольно»).