Ожерелье королевы - Александр Дюма

– Нет, дорогой доктор, я пришла не по поручению королевы, – сказала она. – Я даже не знала, что ей плохо. Бедная королева! Если бы я знала… Простите, доктор, я сама не понимаю, что говорю.

– Да, я заметил.

– Мало того, я не понимаю, что со мной происходит.

– Зато я знаю, что происходит с вами: вы дурно себя чувствуете.

И действительно, Андреа отпустила руку доктора, и ее похолодевшая рука безвольно повисла, а сама она, залившись бледностью, пошатнулась.

Доктор поддержал ее, помог собраться с силами.

Андреа произвела над собой героическое усилие. Этот могучий дух, который не могли сломить ни моральные, ни физические страдания, был подобен стальной пружине.

– Разве вы не знаете, доктор, – спросила она, – что я ужасно нервная и темнота вызывает во мне чудовищный страх? В темноте я впадаю в странное состояние, вроде как сейчас.

– Так какого дьявола вы торчите в темноте? Кто вас заставляет? Никто и ничто не принуждало вас сюда идти.

– Я не говорила «ничто», я сказала только «никто».

– Ах, какие тонкости, дорогая моя больная. Этак мы ни к чему не придем. Перейдем к делу, тем более если оно у вас долгое.

– Доктор, я прошу у вас всего десять минут.

– Хорошо, пусть будет десять минут, но только не стоя, мои ноги решительно протестуют против такого рода бесед. Давайте присядем.

– Где?

– Да вот хотя бы на банкетке в коридоре, если вы не против.

– Доктор, а вы уверены, что нас никто не услышит? – испуганно спросила Андреа.

– Никто.

– И раненый, который лежит там? – тем же тоном продолжала Андреа, указывая на комнату, погруженную в синеватый полумрак, сквозь который девушка безуспешно пыталась проникнуть взглядом.

– И этот бедный юноша тоже, – ответил доктор. – Скажу больше: если кто-то нас паче чаяния может подслушать, то это явно будет не он.

– Господи! Ему так плохо? – воскликнула Андреа, прижав руки к груди.

– Я сказал бы, состояние его не самое лучшее. Но давайте говорить о том, что привело сюда вас. И поскорей, дитя мое, поскорей. Вы же знаете, меня ждет королева.

– Но мне кажется, доктор, – вздохнув, промолвила Андреа, – мы об этом и говорим.

– Ах вот как… Господин де Шарни?

– Да, доктор, речь идет о нем, и я пришла узнать у вас, как он себя чувствует.

Доктор Луи, в общем-то, должен был ожидать такого ответа, но молчание, с каким он его воспринял, очень смахивало на ледяное. На самом-то деле в этот миг он сопоставлял поступок Андреа и поступок королевы, придя к выводу, что обеими женщинами двигало одно и то же чувство, а по симптомам он, как ему казалось, распознал, что чувство это – страстная любовь.

Андреа, не знавшая про визит королевы и не имевшая возможности прочесть мысли доктора, исполненные грустной благожелательности и милосердного сострадания, сочла это молчание за неодобрение, выраженное, быть может, чересчур сурово, и хотя доктор не промолвил ни слова, она гордо выпрямилась.

– Мне кажется, доктор, вы должны извинить мой поступок, – сказала она. Господин де Шарни получил рану на дуэли, и рану эту нанес ему мой брат.

– Ваш брат? – удивился доктор Луи. – Вы хотите сказать, что господин Филипп де Таверне ранил господина де Шарни?

– Да.

Но я не знал этого обстоятельства.

– Теперь, когда вы знаете его, у вас, надеюсь, нет оснований сомневаться в том, что мне необходимо знать состояние здоровья господина де Шарни.

– Разумеется, дитя мое, – согласился добряк доктор, обрадованный тем, что у него появилась возможность быть снисходительным. Я не знал, не мог знать истинную причину.

На двух последних словах он сделал нажим, давая понять Андреа, что принимает ее объяснение с весьма большой долей сдержанности.

– Доктор, – попросила Андреа, положив обе ладони на руку собеседника и глядя ему в лицо, – скажите мне все, что вы думаете.

Но я уже сказал. Почему я должен что-то утаивать?

– Дуэль между двумя дворянами – вполне обычное дело, такое случается ежедневно.

– Единственное, что может придать дуэли особое значение, это если наши молодые люди дрались из-за женщины.

– Из-за женщины?

– Да. Например, из-за вас.

– Из-за меня? – Андреа испустила глубокий вздох. – Нет, доктор, господин де Шарни дрался не из-за меня.

Доктор сделал вид, будто он удовлетворен ответом, но решил любым способом узнать причину вздоха.

– А, теперь понимаю, – сказал доктор. – Это ваш брат прислал вас, чтобы иметь самые точные сведения о состоянии здоровья раненого.

– Да, доктор, да! – воскликнула Андреа. – Это брат послал меня.

Теперь уже доктор посмотрел ей в лицо. «Ах, непреклонная душа, – подумал он, – скоро я узнаю, что у тебя на сердце». Вслух же врач сказал:

– Ну, хорошо, я скажу вам всю правду, как сказал бы любому человеку, в интересах которого знать ее. Передайте своему брату, чтобы он принял соответствующие меры. Вы меня понимаете.

– Нет, доктор. Я не могу взять в толк, что вы подразумеваете под «соответствующими мерами».

– Вот что… Дуэли, даже в нынешние времена, неприятны королю. Конечно, он не требует соблюдения эдиктов против дуэлей, но когда дуэль получает скандальную огласку, его величество обрекает участников ее на изгнание или заключает в тюрьму.

– Вы правы, доктор.

– А когда в результате дуэли кто-то погибает, тогда король становится совершенно безжалостным. Так что посоветуйте своему любимому брату скрыться, пока еще есть время.

– Доктор, неужели с господином де Шарни так плохо? – вскричала Андреа.

– Послушайте, дорогая барышня, я ведь вам обещал сказать правду. Вы видите этого несчастного юношу, который спит или, верней, хрипит в той комнате?

– И что же, доктор? – сдавленным голосом спросила Андреа.

– А то, что ежели к завтрашнему дню он не выздоровеет, ежели лихорадка, которая недавно у него началась и пожирает его силы, не прекратится, то завтра в это время господин де Шарни будет мертв.

Андреа почувствовала, что сейчас она закричит, и сдавила себе руками горло, впившись ногтями в кожу, чтобы физическая боль хоть чуть-чуть подавила ужас, разрывавший ей сердце.

Доктор Луи не мог видеть, как исказились ее черты от этой борьбы с собой.

Андреа вела себя как спартанка.

– Мой брат не намерен бежать, – заявила она. – Он честно и мужественно дрался с господином де Шарни и ранил его, лишь защищая себя. Ну, а если он его убил, Господь ему судья.

«Нет, она пришла не по собственному почину, – подумал доктор. – Выходит, ее послала королева. Проверим, неужели ее величество до такой степени легкомысленна».

– А как отнеслась к дуэли королева? – поинтересовался он.

– Королева? Не знаю, – отвечала Андреа. – А при чем здесь королева?