Рождение «Сталкера». Попытка реконструкции - Евгений Васильевич Цымбал
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Стены портала я декорировал так: в металлическом тазу разогревал гудрон до совершенно жидкого состояния и плескал его на стены и колонны. И они становились черными, будто оплавившимися. Это было очень опасно: если на тебя расплавленный гудрон попадет, ожог будет такой, что мало не покажется. Он прилипает к коже, как напалм. А сверху, пока он не застыл, я своими тампонами насыпал бронзу, охру или серебрянку. Шикарная фактура получалась. Тарковский очень радовался. И хоть в кадре она видна всего чуть-чуть, но все же, это не просто кирпич.
Параллельно велось строительство «Заставы ООН» в Таллине, рядом с рыболовным портом. Еще одним объектом была «Насыпь», откуда после проезда на дрезине персонажи спускались в Зону. Она находилась у моста через реку Пирита на шоссе Ленинград — Таллин. Там на отлогом берегу реки расставили в нужном порядке семь танков, орудия и БТР. Но их нужно было декорировать.
* Рашит Сафиуллин: Для них выбрали место на реке Пирита, и они туда заезжали своим ходом. При Боиме с ними ничего особенного сделать не успели. Позже Шавкат Абдусаламов придумал облить их цементом и бетоном, а потом задекорировать как расплывшиеся металлические формы. Идея красивая, но военные и дирекция встали на уши. Это действующая военная техника, абсолютно уникальная, настоящая, историческая, и никаким бетоном ее заливать нельзя. Эти танки ездили, стреляли, у них поворачивались башни — короче, в полном порядке. Их нужно возвращать в таком же виде, в каком мы их получили. Каким бетоном их заливать? Кто потом этот бетон будет отковыривать, и где гарантия, что он не повредит механизмы этой техники? Естественно, Абдусаламову это сделать не дали. Он теперь в интервью рассказывает, как он много там сделал. На самом деле он их только начал декорировать, но сделать ничего не успел, потому что с ним тоже расстались.
Тарковский надеялся, что успеет переснять путь героев к «Комнате исполнения желаний» до наступления серьезных холодов.
Административная группа была усилена опытным заместителем директора Михаилом Орловым и еще несколькими заместителями. Вместе с Вилли Геллером они были полны решимости завершить работу в кратчайшие сроки. Работники группы, жившие в Таллине уже пятый месяц, вздохнули с облегчением.
«Сталкер–2»: неудавшаяся перезагрузка
Шестнадцатого сентября после почти сорокадневного простоя (!) мы начали снимать то, что уже много раз снимали. От группы, которая начинала съемки в мае, осталось считанное количество людей. Полностью сменились операторы, художники и их команды, осветители, бутафоры, декораторы и часть администрации.
Абдусаламов и Калашников держались вместе. Обсуждали каждый кадр, уточняли, советовались с Тарковским, но режиссер ориентировал их так, что в целом манера съемки и ее характер практически оставались теми же, что при Рерберге и Боиме. Снимали большими кусками, как и прежде, много времени занимало декорирование кадра и репетиции. Тарковский почти не менял маршруты героев последнего варианта съемок с Рербергом. Изменились диалоги и манера поведения Сталкера.
Раньше он был жестоким и брутальным, командовал и помыкал своими спутниками. Теперь он стал неуверенным, иногда просто жалким. Это был юродивый, но совершенно стерильный, без присущей этим персонажам энергетики и похабства (как, например, Ролан Быков в «Андрее Рублеве»). Более всего он походил на героя фильма Робера Брессона «Дневник сельского кюре». Больной, физически слабый, обиженный жизнью, но последовательный в своем служении Зоне. Его попутчики, наоборот, становились более сосредоточенными на своих проблемах. Актеры перенесли эти изменения безропотно, переучивая текст, который иногда получали на площадке в день съемок. По ходу работы он менялся и уточнялся множество раз. Все изменения вносил Тарковский. Аркадий Стругацкий после принятия режиссером нового образа Сталкера уехал в Москву и на съемочную площадку не приезжал больше ни разу.
19 сентября. Письмо АН — БН: Как видишь, я все еще в Москве. Сегодня жду Тарковского, чтобы с ним участвовать на худсовете (цели коего мне, правду говоря, не очень ясны).
Тарковский так торопился снимать, что не стал ждать утверждения Госкино нового сценария. Да это уже трудно было называть сценарием, поскольку снимали теперь по маленькой брошюрке, которая называлась «Сталкер. Уточненные диалоги». Оттуда было изъято все, что касалось описания объектов и физических действий персонажей. Тарковский заявил, что он и так все знает, по оформлению объектов. Шавкат был очень удивлен: как художнику делать картину, создавать стилистику и предметную среду фильма, не читая сценария? Тарковский зачитывал ему и Калашникову диалоги из брошюрки, объяснял содержание кадра, а потом требовал его организации, сводившейся главным образом к декорированию и очередным икебанам.
Студия и Госкино во избежание дальнейших сюрпризов требовали утвердить сценарий двухсерийного фильма.
Двадцатого сентября произошло экстраординарное событие, о котором сообщили даже центральные газеты, включая «Правду». В городе Петрозаводске и его окрестностях, частично в Ленинградской области, между 4.00 и 4.20 утра на небе наблюдался неопознанный летающий объект (НЛО), от которого отходили длинные светящиеся полосы, из‐за чего он напоминал медузу или осьминога. Его наблюдали сотни людей. В газетах его объясняли падением метеорита, остатков искусственного спутника или ракеты-носителя. Это вызвало оживленную дискуссию в съемочной группе. Кто-то вспомнил инопланетян, на незамеченном визите которых строился сюжет нашего фильма. Тарковский очень заинтересованно отнесся к этому феномену и в какой-то степени чувствовал себя причастным к его смыслу. Он улыбался со значительным видом, как человек, прикоснувшийся к тайне, доступной лишь избранным. Но комментировал это событие Андрей Арсеньевич лишь одной фразой: «Это все не просто так и совсем не случайно. Но всяким пришельцам мы совершенно бесполезны и оттого неинтересны». В этом Тарковский полностью разделял точку зрения братьев Стругацких. Кто-то попытался спорить с ним, но нужно было работать, и Тарковский решительно прекратил дискуссию.
Тем временем Госкино решило не брать на себя ответственность за решение по «Сталкеру», а заручиться мнением «мастеров кинематографа». Было организовано заседание бюро Художественного совета «Мосфильма». Собрали выдающихся кинорежиссеров, операторов, редакторов. Его членам предварительно раздали двухсерийный вариант сценария для прочтения, уже отвергнутый Госкино. Им показали 2160 полезных метров отснятого материала из 2700. Тарковский заявил, что считает весь этот материал браком и не может взять
