Жена на замену - Сашетта Котляр

потому вокруг храма одуряюще пахло. На алтаре лежал чёрный обсидиановый нож. В храме не было ни сидений, ни тем более спальных мест, и я не представляла, как мы будем возвращаться из этой глуши обратно.

Однако, хоть кругом и было безлюдно, и не было других зданий, а всё же сердце странно замирало в этом месте. Я чувствовала силу, которой оно напоено, и невольно радовалась, что почти никто не знает, где мы. Это тоже Релан. Настойчиво рекомендовал скрывать, что мы прошли обряд, и уж тем более, что отправились сюда: чтобы не привлекать чрезмерного внимания врагов.

Если учесть, что Стефана до сих пор не то, что не поймали — даже не нашли, драконий принц был прав. Поэтому даже Никлас не знал, где мы. Думал, Рэй повёз меня показывать владения Геллерхольцев. Даже пытался отговорить от этой затеи, мол, очень опасно, а если объявится его брат. Тогда они «отправили» меня вообще под опеку отца Рэя, а версию с путешествием по владениям рассказали строго ограниченному кругу лиц. В общем, чтобы выполнить мою просьбу, Рэй соврал всем, кому мог.

Он считал, что принц его поймёт, когда узнает правду. Я — не вмешивалась, это их договорённости. Зато теперь я могла смотреть на звёзды над храмом, и ждать, когда начнётся обряд. Реллиниан вырвал меня из задумчивости:

— Мы на месте, так что вам нужно подойти к алтарю. Всё остальное — за мной, я знаю эту церемонию наизусть.

Рэй кивнул, взял меня за руку, и подвёл к выточенному из неизвестного камня алтарю. Он походил на переплетение двух разных минералов, неведомым образом собранных воедино. Один был белым с золотистыми прожилками, напоминая позолоченный мрамор — но тёплый, а не холодный. Второй — чёрным с серебряно-изумрудными прожилками, а такого я и вовсе не видела никогда. Оба камня как будто обнимали друг друга, образуя фигуру дракона, на крыльях которого и лежал нож.

Глава 35.5

На драконью спину с обеих сторон вели по три ступеньки — половина бело-золотистых, и половина черных с изумрудно-серебряными прожилками. Реллиниан велел Рэю встать с «черной» стороны, а мне — с белой. Вместе мы прошли ступени, каждый со своей стороны, и дракон вложил мою руку в руку Рэя, а потом начал… петь. Я не могла понять ни слова, но Рэй улыбался, и мне тут же захотелось улыбнуться ему в ответ.

И что-то произошло. Я даже не поняла сначала, что изменилось, но выточенный из камня дракон стал совсем тёплым, и каждая половина его лика смотрела нам в глаза, обернувшись на нас. Релан куда-то пропал, и лишь его голос, продолжавший петь, остался с нами. Цветочный запах стал сильнее, зазвучал какой-то гул, и вдруг Рэй стал от меня отдаляться, а моя рука выпала из его. Одновременно с тем мы продолжали находиться на драконе, но он как будто становился всё больше, отдаляя нас друг от друга.

Я чувствовала, что это неправильно. Мы должны быть вместе, и должны держаться за руки здесь! Рэй, очевидно, думал также, потому что вскоре моя ладонь снова оказалась в его руке, только держал он уже намного крепче. Как и откуда он явился, прошёл ли путь по крылу — я не видела. Просто ощутила, как он берёт меня за руку, и посмотрела ему в глаза. Звёздное небо, что раньше было над головой, теперь отражалось в его глазах, и наши руки неожиданно начали сплетать лозы.

Я не боялась, только шагнула ближе и обняла Рэйнера. И когда я это сделала, на некоторое время лозы оплели нас полностью, привязывая друг к другу. А потом храм осветила вспышка яркого света, и мы вернулись обратно, на каменного дракона. Там Релан, прекративший петь, прошептал:

— Боги признали ваше право на обряд. Теперь вы должны пожертвовать им свою кровь, подтверждая, что вы готовы быть вместе в этой жизни, и в следующей.

— Мы готовы, — одновременно отозвались мы с Рэем, а я поняла, что мы всё ещё стоим по разные стороны каменного ящера и держим друг друга за руку.

Драконий принц взял Рэя за левое запястье, и слегка надрезал его ритуальным ножом. Несколько капель крови коснулись морды каменного дракона, и мне показалось, что он нам приветливо улыбается. Потом холодный обсидиан коснулся уже моего запястья, и я сама капнула кровью на морду статуи-алтаря. На мгновение мне стало очень холодно, потом храм снова озарил звёздный свет, и я почувствовала какое-то щекотание на левом плече. Одновременно со мной Рэй расстегнул свой камзол, и высвободил плечо тоже. Там распустился синий ирис, плющом увивая его руку, и слегка поблескивая в темноте.

Я не могла распахнуть платье, и посмотреть, такой же у меня цветок или нет, но подозревала, что так и есть. Рэй, впрочем, не смутился своего друга-дракона, и подошёл ещё ближе, а затем осторожно расслабил шнуровку. Он погладил меня прямо по цветку, и я сначала ощутила тепло где-то в сердце, а потом он сказал вслух:

— Знак свершившегося благословения принято показывать тем, кто присутствовал на церемонии.

А затем я услышала эхом:

— К тому же, мне кажется, я умер бы на месте, если бы не убедился, что и у тебя тоже теперь обвивает плечо ползучий ирис. Забавно, это были любимые мамины цветы…

Глава 35.6

Этого он не говорил вслух, и когда я поняла, что слышу его мысли — на меня обрушился настоящий поток. Боль и сожаление — о моих чувствах, которые он сразу не принял. Горечь от того, что не смог защитить. И какая-то совершенно бесконечная любовь, от которой становилось тепло на душе. И где-то на фоне — досада, и блеклая пародия на эту любовь, давно отболевшая. Анна…

И ладно бы только это! Теперь я знала всё, что Рэй от меня скрывал. Побывала с ним на допросе духа Анны, «поговорила» с Никласом, знала, в каком состоянии расследование… и понимала также: супруг прекрасно осознавал, что я всё узнаю после обряда. Но считал, что так и должно быть. Просто не мог найти в себе смелости поделиться этим словами. Ему до сих пор было очень не по себе от того, что он столько лет свято верил в свою безумную любовь к совершенно недостойному человеку.

Мне, правда, Анну было скорее жаль. Наши судьбы были похожи, только меня ненавидела мачеха, а её — родная мама. Я даже представить не могу, насколько это больно.