Жена на замену - Сашетта Котляр

уголках губ запеклась кровь, а правую руку он прижимал к себе левой. Словом, серьёзных повреждений не было — всё это даже я могу вылечить без особых сложностей. Но то, что у них с Лейе не вышло хоть сколько-нибудь нормального диалога, было очевидно.

Моя кровная мать совершенно не щадила бывшего возлюбленного, и закрадывалось подозрение, что она его не прикопала по-тихому только потому, что это расстроило бы меня. Или потому, что тогда он бы не дал нужных ей ответов. Хотелось надеяться, что первая причина была весомее, хоть мы и едва знакомы.

— Кори, не верь ничему из того, что говорит эта женщина! — сказал отец, видимо, не дождавшись какой-то реакции от меня. Я промолчала, и тогда он развернулся к Рэю: — Герцог Геллерхольц, вы же всегда были законопослушны, то, что она делает — варварство!

Рэй брезгливо скривился, и даже отошёл от купола на шаг:

— А отбирать новорожденное дитя у родной матери, и притаскивать его к законной жене, к тому же, к злобной стерве, надо полагать, совершенно правильный поступок?

— Всё было не так! — отчаянно воскликнул дорогой родитель.

Только мне почему-то совершенно не хотелось ему верить. Я чувствовала фальшь даже в этом отчаянном крике, хотя не смогла бы внятно объяснить, откуда у меня подобное чувство. Лейе с ним не спорила. Она удивительно ласковым тоном проговорила:

— Ну что же, дорогой, расскажи-ка нам, как всё было на самом деле. Что произошло в ночь рождения Коринны и за неделю до этого, а?

От мнимой ласки вздрогнула даже я — маска взбалмошной вспыльчивой дамочки потрескалась и рассыпалась в пыль, и теперь я видела перед собой очень могущественную волшебницу. И ладно бы только это — оная могущественная волшебница была в совершеннейшей ярости, которая копилась давным-давно, и, наконец, нашла выход.

Рэй тихо пробормотал:

— Так вот почему все её так боятся…

Лейе то ли тактично сделала вид, что ничего не услышала, то ли была слишком сосредоточена на отце. А тот странно задрожал, открыл рот, взвизгнул, и вдруг сказал:

— Чары правды работают не так! — а из уголков губ снова потекла кровь.

Понятия не имею, что она сделала, но явно ничего хорошего. Улыбка Лейе сделалась хищной:

— Специально для тебя модифицировала, дорогой. Я, видишь ли, занимаюсь развитием магической науки нынче, и это дело всей моей жизни. Меньше будет поводов увиливать. И поверь мне, эффекты будут разными. У меня богатая фантазия. Особенно для тебя. Так что в твоих интересах быть очень, очень, очень честным мальчиком. Повторяю вопрос: что произошло в ночь рождения Коринны и за неделю до этого?

Судя по ужасу, мелькнувшему во взгляде отца, он ей поверил. Я хотела бы знать, что именно она сделала с чарами, но сейчас не время и не место задавать ей вопросы. Как бы горько ни было мне это признавать, но Лейе в своём праве. Это я не могу на отца по-настоящему разозлиться, а для неё я, по сути, восстала из мёртвых сразу взрослой. На мгновение представила, что было бы, если бы я родила дочку от Рэя, а он бы так с нами поступил, и вздрогнула. Нет, я не имею никакого права мешать Лейе вершить свою месть. Такое не прощают.

Рэй, чувствуя, что мне не по себе, подошёл и обнял со спины. А отец, видимо, осознав, что ему тут никто не поможет, бросил на меня несчастный взгляд, и начал рассказывать:

— Когда я впервые увидел Лейелеринн, мне показалось, что у меня пропал дар речи. Никогда ни до неё, ни после я не видел в эльфийках женщин, и не испытывал такого сильного желания прикоснуться, — это прозвучало неожиданно романтично, но Лейе только скривилась с отвращением. — Однако, это были греховные мысли. Светлейший учит нас, что люди должны быть лишь с себе подобными, и не испытывать страсти к инородцам.

После этой фразы скривилась уже я. Вот я кто для тебя, отец. Инородец, получившийся в результате «греховной» связи. Просто восхитительно, всю жизнь мечтала об этом узнать. Объятия Рэя стали крепче, и на мгновение мне даже показалось, что он зло рычит, словно не человек, а дикий зверь. Не знаю, как бы я дальше выслушивала эту грязь, если бы не муж. Только его поддержка и давала силы молча внимать совсем не светлой родительской истории.

— Я оказался слаб, — продолжал отец. — И у нас случился роман, который безмерно меня удивлял. Я никогда не думал, что эльфийка может ответить на ухаживания жалкого человечишки, тем более такая могущественная. Но я чем-то привлёк её внимание…

Глава 34.6

— Сама теперь задаюсь вопросом, чем, — презрительно бросила Лейе. — Видимо, это было нужно Матери исключительно ради того, чтобы Коринна появилась на свет.

— Разумеется, я не говорил ей о Белинде — ни одна, ни другая меня бы не поняли, а я был уверен, что Лейе всё расскажет жене. И скорее всего до того, как от меня останется кучка пепла, — действительно, изменять жене надо так, чтобы она ничего не знала.

— Ну, в проницательности тебе не откажешь, милый мой, — криво усмехнулась Лейе.

Я поёжилась. Кажется, честный рассказ отца нравился ей не больше моего. Может даже и меньше.

— Так продолжалось больше двух лет. Я много раз давал себе зарок бросить это эльфийское наваждение, ходил в единственный храм Светлейшего, какой есть в Заморской Империи. Но у меня не получалось. Лейе была как глоток свежего воздуха, как ураган, как вихрь! Белинда казалась мне жалким подобием, и от того я чувствовал себя ещё хуже. Но я не думал, что Лейе понесёт дитя. Если бы я вообще предполагал, что это может случиться, я никогда бы к ней не притронулся!

— Какая неожиданность, от плотской любви без зелий для остановки зачатия — бывают дети, — закатил глаза Рэйнер. И погладил меня по спине. Я вдруг осознала, что мелко дрожу, пока отец добирается в своём рассказе до изначальной сути вопроса. Нет, я определённо не знаю, как вынесла бы эти отцовские признания без его поддержки. Наверное, просто никак?

— Я думал, что раз дети у эльфиек рождаются редко, то нам это точно не грозит. Вряд ли я был её единственным любовником за полторы сотни лет, эльфы все распущенные, — усмехнулся отец, не глядя, впрочем, на Лейе.

У той в глазах что-то мелькнуло, отчего я вывернулась из рук Рэя и крепко обняла её. Она не отстранилась, но её била знакомая мне мелкая дрожь, не слишком заметная глазу. Наверняка