Обрученные грозой - Екатерина Юрьева

— В Пруссии, конечно! — воскликнул Рейнец. — Разве можно там насытиться русскому человеку, ежели пруссаки не в состоянии испечь ни нормальный хлеб, ни подать к столу хорошее мясо? Помню, в одной корчме мне на обед принесли молочный суп с несъедобным и каким-то мокрым салатом да яичницу. Пруссаки толка в еде не ведают-с, скажу я вам.

— Зато французы в ней отлично разбираются, — заметил Жорж-Сибиряк. — Супы у них прекрасны, соусы — великолепны, десерт — превосходен, а вино — лучшее в мире.

— Мой французский повар на волне любви к России и ненависти к Бонапарте отказывается готовить французскую пищу, — хохотнула княгиня Думская. — Можете себе представить: заказала я давеча soupe a l’oignon — он мне щей наварил. Каково?!

— Один мой дальний родственник — во времена мира — решил поехать в Европу — попутешествовать, — к кружку присоединилась графиня Логачева, привлеченная аппетитной темой. — А надо сказать, большую часть жизни он провел в провинции и в языках был не силен, в том числе во французском. Потом жаловался, что во Франции все обманщики. Спрашивают его: не хочет ли он отведать свежие пети-пуа, мол, только доставили. Он заказывает, приносят ему горошек, а он в обиде: я кушанье с таким красивым названием ожидал, а они обыкновенный горох на блюде подают…

Все рассмеялись. Сербина-старшая обратилась к Палевскому.

— Граф Поль, а как кормят в Англии? Пудингами и этими… ростбифами? — она подтолкнула к Палевскому свою робкую дочь в очередном белом платьице. — Надин мечтала услышать ваш рассказ об этой стране. Ее весьма интересует география, не так ли, моя дорогая?

Надин потупилась, а взоры всех обратились к Палевскому.

— Пудинги, ростбифы, черепаший суп, — кивнул он с едва заметной улыбкой. — Надобно сказать, мясо, ветчины у них хороши, но пудинги я есть избегал — не пришлись мне они по вкусу.

— Соглашусь с вами, — заметил один из гостей. — Пудинги отвратительны, но супы и ветчины вполне съедобны.

— А что в английской кухне вы бы отметили особо? — поинтересовалась Логачева.

— Чистоту, — усмехнулся Палевский.

— Прекрасно сказано! — хихикнула Думская. Судя по смешку, пробежавшему среди публики, шутку генерала оценили почти все. Лишь графиня Сербина озабоченно нахмурилась.

— На стенах, полах, столах в кухне, которую я наблюдал, — ни пятнышка, — продолжал Палевский. — Плиты, кастрюли и сковороды вычищены так, будто ими ни разу не пользовались. Все бело, светло, просторно — увидеть это было весьма поучительно.

— Иной раз стоит посмотреть чью кухню, чтобы навеки лишиться аппетита, — согласилась Думская.

— Поэтому мы стараемся туда не заглядывать, — рассмеялась графиня Логачева.

— Но зачем вы пошли смотреть кухню? — спросила Сербина-старшая. — Вам, в вашем положении, вовсе не следовало опускаться до осмотра хозяйственных помещений.

— Я никогда не пренебрегаю возможностью увидеть что-то новое и извлечь из этого пользу, мадам, — с поклоном сказал Палевский.

— А как вы восприняли обычай англичан после обеда разделяться на мужскую и женскую компании? — поинтересовался Жорж-Сибиряк. — Надо признать, меня этот обычай весьма удивляет. Англичан никак нельзя назвать варварами, но некоторые их традиции кажутся таковыми.

— В том есть свои преимущества. Ежели вы не стремитесь оказаться в обществе дам, что обычно вызвано желанием увидеть определенное лицо, к коему питаете склонность, — Палевский бросил быстрый взгляд на Докки, отчего ее сердце забилось сильнее, — комфортно провести время в мужской компании, не стесненной присутствием прекрасного пола, за рюмкой хорошего вина и свободными разговорами.

— Или английским джентльменам надобно разгорячить вином свою холодную кровь, прежде чем приступать к общению с дамами, — добавила Думская, озорно поводя глазами. — К счастью, русские мужчины не нуждаются в подобных средствах, чтобы суметь выказать свой темперамент, хотя порой злоупотребляют гораздо более крепкими напитками, чем какой-нибудь портвейн или мадера за английским столом.

— А английские женщины? — спросила Логачева. — Говорят, влажный климат острова в немалой степени способствует белизне их кожи.

— Да, да, — оживилась Думская. — Ну-ка, признавайтесь, Поль, каковы там женщины.

— Как выразился один поэт: англичанок нельзя назвать розами — для этого они слишком бледны, но лилии, по его словам, — вот весьма подходящее слово, — с усмешкой сказал Палевский. — Одеваются они просто, имеют довольно изящные фигуры и приятные лица, в основном белокуры, хотя встречаются и темноволосые. Весьма образованны: даже служанки на постоялых дворах со знанием дела могут порассуждать о поэзии, о романах, ими прочитанных.

— Вы хотите сказать, служанки там обучены грамоте? — удивилась Сербина. — Куда только смотрят их хозяева?! Учить чтению крепостных последнее дело, скажу я вам. Вместо того чтоб трудиться, они начнут читать, наберутся из книг вздорных идей.

Нина Палевская обменялась взглядами с княгиней Думской и осторожно заметила:

— Элен, в Англии нет крепостных, там все свободны.

— Господи, да как же такое возможно?! — искренне поразилась Сербина. — Государство развалится, коли каждый объявит себя свободным и начнет делать, что ему вздумается. Кто ж будет работать? Вы, верно, шутите, дорогая.

— Англия не разваливается уже несколько сотен лет, — сказал Палевский. — Напротив, только крепнет и богатеет. Свободный труд, соразмерно затраченным силам оплачиваемый, служит только на благо процветания страны. Англия и прочие европейские государства тому являются ярким примером.

— Вот странно, — покачала головой Сербина. — По-вашему, выходит, что каждому лакею да служанке надобно жалованье платить? Так и разориться недолго. А на что живут местные помещики? Сами пашут? Воля ваша, вы шутите!

Гости насмешливо переглядывались, пока Палевский терпеливо объяснял своей малопросвещенной родственнице, что всякий работник в Англии получает вознаграждение за труд, земли сдаются в аренду фермерам, благодаря чему аристократия получает весьма приличный доход, а также растолковывал прочие нюансы заморской жизни, столь отличной от привычного российского уклада.

— Не думала, что еще встречаются настолько невежественные дамы, — шепнула Ольга Докки. — Она пребывает в явном шоке от услышанного, многое из которого стало для нее настоящим откровением.

— Видимо, графиня ожидала, что будет обычный светский вечер, — тихо ответила ей Докки. — Могу представить ее разочарование, когда оказалось, что здесь обсуждаются не сплетни, а жизненный уклад дальних и неинтересных ей стран.