Кая. Полукровка (СИ) - Бегун Анна

Настроение у гладира было на удивление прекрасным. Казалось бы: впереди опасность, он совершенно один и неизвестно, чем всё закончится. Ан-нет, шёл вприпрыжку, насвистывал и готов был чуть не танцевать под беззвучную музыку. Всё-таки он вырос не среди камня и древесины, а в лесах, в кустах да на берегах диких горных рек, и теперь, почувствовав запах свободы, трепетал от охватившего всё тело счастья. А ведь дальше, в нескольких часах пути, его ждёт тепло, зелень и ярко-алые ягоды по обе стороны узкой лесной тропы. Никакой зимы, никакого снега, никакого кашля и лихорадки! Конечно, за прошедшие годы его организм успел адаптироваться к климату человеческого королевства, но всё равно что ни зима – то обязательно простуда.

А вот и ручей, плещется, падая по камням всё ниже и ниже, и, виляя меж кустов, скрывается в землях человеков. Улыбнувшись в предвкушении, Хельг подошёл к самой воде, так что капли долетали до его сапог, присел на корточки и жадно выпил несколько горстей чистейшей воды. Потом склонился вперёд и начал плескать в лицо. Прохладная вода оживляла, бодрила. И притупляла слух.

Гладир не услышал, когда неизвестный подошёл со спины, и развернулся только когда было уже слишком поздно. Времени на размышления не было и, повинуясь древнему инстинкту, он вскинул руку, прищёлкнул пальцами, отправляя в незнакомца крошечную успокоительную молнию. Тот замер в неестественной позе и тут же завалился в сухую, давно мёртвую траву.

Каю Хельг распознал слишком поздно. А поняв, что натворил, мысленно выругался. Около мгновения ушло на то, чтобы определиться со следующими действиями. Забыв о мокрых руках, он бросился в сторону упавшей девушки, раздвинул кусты, из-за которых та выскочила и, навострив уши, всмотрелся вдаль. Признаков преследования не было, но что-то заставило её бежать, а значит, времени может быть мало.

Первым делом гладир попытался отправить сообщение королю, но браслет отказался реагировать.

– Как можно было забыть провести настройку, – буркнул Хельг, снимая с плеч небольшую походную сумку. В переднем кармане её, вставленные в маленькие пазы, рядком покоились колбочки с разноцветными жидкостями. Выудив одну из них, Хельг сверил название на бирке. Пробормотал: – Что ж теперь... – выдернул зубами пробку и залпом выпил содержимое.

Он знал, что эликсир подействует не раньше, чем через полчаса, но и их у него не было. Поэтому гладир ждать не стал. Он закинул сумку обратно за спину, подхватил девушку на руки и быстро пошёл сквозь лес.

И радости на его лице больше не было.

***

Сознание вернулось вместе с тупой болью под рёбрами и звоном в ушах. Попытавшись приоткрыть глаза, поняла, что это было плохой идеей: всё вокруг, смазанное в цветные пятна, плясало тысячами солнечных зайчиков и кружилось, словно летний небосвод. Попыталась вдохнуть, но рёбра так заломило, что из груди невольно вырвался стон.

– Очнулась, – услышала я успокаивающий старческий голос. – Пришла в себя девочка. Да подай же воды, сынок.

Кто-то промакнул мой лоб холодной мокрой тряпкой и ласковыми движениями прощупал жизненные точки за ушами, на шее и подбородке. Я снова попыталась разлепить веки. Ничего не изменилось, всё по-прежнему скакало в безумном танце.

– Лежи, малышка, – проговорила старушка. – Лежи, милая. Тебе нужно время.

– М-м-м, – выдавила я и с трудом, хрипло проговорила: – Рёбра...

– А, это, наверное, я виноват, – сказал мужской голос. – Когда тяжело стало, перекинул её через плечо и какое-то время так нёс.

Старушка не ответила. Она расстегнула мою рубаху и мягкими пальцами пробежалась по оголённому животу.

– Ничего, – заключила потом. – Синяки. Поболит и перестанет.

– Вы простите, госпожа Тише, – мужской голос оказался совсем рядом с моим ухом. – Нам, наверное, опасно здесь находиться. Как только она встанет на ноги, мы сразу же уйдём.

– Да что ты, сынок. Я привыкла быть меж двух огней. Подлечим твою ненаглядную, не переживай. Как бишь её звать?

– Кая, род Веда.

– Ве-еда, – с уважением в голосе протянула старушка. – Я уж думала, перевелись они все. Где же схоронили девочку? Среди человеков чёль?

– Насколько мне известно, она ни разу не была по эту сторону Леса.

Молчание.

Третья попытка открыть глаза оказалась более успешной. С трудом сфокусировавшись, я обнаружила над собой густую листву, сквозь которую едва ли пробивались редкие солнечные лучи. Мягкое старушечье лицо склонилось, чтобы снова утереть лоб прохладной водой, и я замерла от неожиданности.

– Бабушка?.. – только и удалось выдавить из себя.

– Тише, моя хорошая тише, – сказала она и хохотнула. – И ты тише, и я – Тише.

– Здравствуй, Кая, – над её плечом показалось лицо Хельга. Он улыбался радостно и облегчённо.

– Ничего не понимаю, – я приподнялась на локте, превозмогая боль под рёбрами. – Ты тоже умер?..

Нет, я не сошла с ума, но старушка была никем иным, как моей покойной бабулей! Только лицо чуть изменилось на гладирский манер, но в остальном – точно она! А учитывая, что она вполне могла быть одной из них, совершенно не удивилась ни заострённым ушам, ни выраженным скулам. Но ведь я сама, лично похоронила бабулю! Не могла же она восстать?

– Всё с нами в порядке, деточка, – ответила старушка. – И ты жива, и мы живы.

– Но как?! – я протянула руку, в неуверенности касаясь бабушкиной щеки. – Я ведь сама тебя похоронила вот уже четыре года скоро будет!

Хельг со старушкой переглянулись.

– Она, когда падала, головой не ударялась? – уточнила старушка, повернувшись к Хельгу. Тот с озадаченным видом помотал головой.

– Ты что-то путаешь, – Хельг встал на колени рядом с моей койкой. – Мы с тобой неподалёку от Сурового Леса, эта почтенная госпожа – Кая Тише, хранительница Поляны.

– Поляна... Гард что-то говорил про... Гард! – дыхание перехватило и, не замечая боли, я резко села. Одеяло упало на колени, открыв обнажённый торс. – Его схватили ищейки! Там, в лесу! Его надо спасти!

Но, стоило мне только попытаться встать с постели, как старушка с Хельгом дружно уложили меня обратно.

– Лежи, деточка, – проговорила бабуля. – Тебе нужен отдых.

– Какой отдых! Они же его в Пещеры сошлют! Или того хуже... Ох, Великое Солнце, он же предатель родины, его могут и к смерти приговорить. Да пустите же меня, надо Гарда срочно спасать.

Хельг прижал меня к кровати и покачал головой:

– Как ты его спасать собралась? Одна в незнакомой стране с клеймом рода, который Прокурор методично истребил ещё двадцать лет назад?

И тут я начала соображать. Медленно, но верно собирать воедино разрозненные куски реальности.

– Хельг? Ты-то что здесь делаешь?..

Он отвернулся и некоторое время смотрел в окно – овальный просвет в стене, которую формировали густые ветви незнакомого мне куста. Затем глубоко вдохнул и пояснил:

– Я здесь по поручению его величества. Должен разведать обстановку, выяснить, какие настроение внутри народа и готовы ли они восстать против действующей власти. В идеале бы даже поднять восстание или организовать гражданскую войну, но тут уже по ситуации.

– Ох, Глад Великий, – выдохнула старушка. – Это правда? Неужели нашлась таки управа на Доблестного? Давно пора! Да боятся его все...

– С поддержкой человеков может и решатся на сопротивление, – задумчиво добавил Хельг.

– Он всем нам кровь попортил. Даже не сомневайся, народной ненависти хватит, чтобы прекратить это безобразие.

– Ладно, – перебила я их. – С этим понятно. А со мной что случилось?

Хельг виновато потупил взгляд.

– Ты выскочила прямо на меня среди леса, я испугался и... шарахнул тебя вот этим, – он показал на один из кожаных браслетов, который очень походил на тот, что отдал мне Гард. – Поляна – ближайшее безопасное место, пришлось тащить тебя сюда.

Я поморщилась от боли и откинулась на подушку.

– А понежнее тащить не мог?