Последний довод королей - Джо Аберкромби

Глокта помедлил.

«Но только по привычке. Я должен повернуться к инквизиции своей изуродованной спиной. Как меня назовет Сульт? Предателем? Без сомнения. И хуже тоже. Но человек должен прежде всего заботиться о себе самом. Я уже достаточно пожертвовал».

— Нет, ваша честь. Я пришел от имени Занда дан Глокты.

Он дохромал до стула, выдвинул его и уселся, не дожидаясь приглашения.

«Конечно, это не похоже на изящные манеры».

— Сказать по правде, я нуждаюсь в вашей помощи.

«Сказать по правде, вы моя последняя надежда».

— В моей помощи? Не сомневаюсь, что у вас есть могущественные друзья.

— По моему горькому опыту, могущественные люди не могут позволить себе иметь друзей.

— К сожалению, это правда. Моего положения, да и вашего, не достигнешь без понимания, что каждый сам за себя.

Маровия взирал на него с видом благодетеля, усаживаясь в свое высокое кресло.

«Но я не могу расслабиться. Его улыбка может быть такой же убийственной, как нахмуренный лоб Сульта».

— Наши друзья те, кто может быть нам полезен. Учитывая это, что я могу для вас сделать? А еще важнее понять, что вы можете сделать для меня в ответ?

— Здесь потребуются кое-какие разъяснения. — Глокта сморщился, потому что судорога сковала его ногу. Он напрягся и выпрямил ее под столом. — Могу ли я говорить с вами совершенно откровенно, ваша честь?

Маровия задумчиво потрогал бороду.

— Правда — очень редкий и ценный товар. Я удивлен, если такой опытный человек, как вы, запросто выдаст ее. Да еще тому, кто находится на противоположной стороне баррикад, если можно так выразиться.

— Однажды мне сказали, что путник, заблудившийся в пустыне, берет воду у того, кто ее предложит.

— Заблудившийся? Тогда говорите откровенно, наставник, и посмотрим, смогу ли я предложить вам что-то из моего запаса.

«Вряд ли это обещание поддержки, но это лучшее, на что я мог надеяться от человека, еще недавно бывшего моим злейшим врагом. Итак… мое признание».

Глокта перебирал в уме события последних двух лет.

«Какой грязный, постыдный, безобразный список. С чего начать?»

— Это произошло некоторое время назад, когда я начал рассматривать злоупотребления уважаемой гильдии торговцев шелком.

— Я хорошо помню ту прискорбную историю.

— Во время своих изысканий я обнаружил, что торговцев финансировал банк. Очень богатый и могущественный банк. «Валинт и Балк».

Глокта осторожно глянул, проверяя реакцию Маровии, но тот и бровью не повел.

— Я знаю о существовании такого банка.

— Я заподозрил, что они замешаны в преступлениях гильдии. Магистр Каулт многое рассказал мне перед своей несчастной кончиной. Но его святейшество не позволил продолжать расследование. Слишком много трудностей в и без того трудное время.

Левый глаз дернулся и начал слезиться.

— Прошу прощения, — пробормотал он, вытирая глаз пальцем. — Вскоре после тех событий я отправился в Дагоску, чтобы заняться обороной города.

— Ваше особое усердие в том деле тревожило меня. — Маровия кисло улыбнулся. — Мои поздравления. Вы проделали исключительную работу.

— Я не могу приписать эту заслугу только себе. Архилектор дал мне невыполнимое задание. Дагоска была полна предателей, а снаружи ее окружали гурки.

Маровия усмехнулся.

— Достойно сочувствия.

— Если бы хоть кто-то сочувствовал. Нет, все были заняты своими делами здесь, стараясь обойти друг друга, как всегда. Укрепления Дагоски находились в состоянии, совершенно неприемлемом для обороны. Я не мог укрепить их без денег…

— Его преосвященство не спешил помогать.

— Его преосвященство не поучаствовал ни единой маркой. Но совершенно неожиданный благодетель появился именно тогда, когда я так нуждался в нем.

— Какой-то богатый дядюшка? Вот уж везение.

— Не совсем.

Глокта облизнул солоноватую пустоту на том месте, где когда-то находились его зубы.

«И секреты начали разливаться, как дерьмо из потрескавшегося горшка в уборной».

— Моим богатым дядюшкой оказался не кто иной, как банкирский дом «Валинт и Балк».

Маровия нахмурился.

— Они снабдили вас деньгами?

— Только благодаря их щедрости мне удалось удержать гурков так долго, как получилось.

— Помня о том, что могущественные люди не имеют друзей, что эти Валинт и Балк получили взамен?

— В сущности, — Глокта прямо взглянул Маровии в лицо, — все, что им требуется. Вскоре после возвращения из Дагоски я расследовал смерть кронпринца Рейнольта.

— Ужасное преступление.

— За которое был повешен посланец гурков, причем совершенно невинный.

Маровия изобразил едва заметное удивление.

— Вы уверены?

— Без сомнения. Но смерть наследника престола породила другие проблемы — проблемы, касающиеся голосования в открытом совете, — и его преосвященство был рад найти простое объяснение. Я попытался расследовать дело, но мне помешали. Валинт и Балк.

— Вы подозреваете, что банкиры причастны к смерти кронпринца?

— Я много в чем их подозреваю, но доказательства ничтожны.

«Подозрений всегда много, а доказательств недостаточно».

— Банки, — проворчал Маровия. — Они продают воздух. Они делают деньги из догадок, лжи, обещаний. Секреты — их валюта, даже больше, чем золото.

— Именно это мне и открылось. Но человек, заблудившийся в пустыне….

— Да, да, пожалуйста, продолжайте.

К собственному удивлению, Глокта чувствовал, что очень собой доволен. Он путался в словах от страстного желания выложить все.

«Да я просто разбрасываюсь секретами, которые так долго держал в себе. Я не могу остановиться. Я как скупердяй, который решил потратиться: напуган, но чувствует великое облегчение. Мучается, но радуется. Наверное, это как перерезать себе горло: огромное облегчение, но испытать его можно только раз. И, как перерезанное горло, это, скорей всего, закончится моей неприглядной смертью. Ну и ладно. Такое случается. И вряд ли я стану спорить с тем, что заслужил ее уже раз десять».

Глокта наклонился вперед.

«Даже здесь, даже сейчас мне нужно выражаться мягко».

— Архилектор Сульт не очень доволен нашим новым королем. В особенности ему не нравится влияние, которое на короля оказывает Байяз. Сульт чувствует, что его влияние уменьшается. Он думает, что за всем этим каким-то образом стоите вы.

Маровия нахмурился.

— В самом деле?

«В самом деле. И я не уверен, что я сам отметаю эту возможность».

— Он просил меня найти способ устранить Байяза… — Его голос понизился почти до шепота. — Или устранить короля. Я подозреваю, и пусть я буду не прав, что у него имеются свои планы. Планы, как-то связанные с Университетом.