Ф.М.Достоевский. Новые материалы и исследования - Г. Коган

Посылаю вам за №№ 1, 4 и 7 — 120 рублей (считая по 25 копеек за строчку стихов и по 9 копеек за строчку прозы, следует 119 р. 21 к.). Если же согласны работать на этих условиях, позвольте считать вас постоянным участником "Искры" и рассчитывать на возможно частую присылку ваших статей.

Не возьметесь ли вы сообщать в "Искру" постоянных корреспонденции из Москвы — в стихах и прозе, и в какой форме найдете удобным? Это было бы очень кстати для "Искры".

Я приделал окончание к "Ванне", потому что нужно было высказать несколько истин Достоевскому. Я подписал под статьей Хлеб<ный> Свистун, потому что не был уверен, что вы согласитесь на вставки и добавления в статье, подписанной вашим псевдонимом[838]. Напишите, пожалуйста, откровенно ваше мнение об этих вставках. Лучше всего, если при присылке статей вы будете указывать, когда, в какой статье не желаете изменений. Так делают петербургские участники "Искры". Кланяйтесь Плещееву. Что он забыл "Искру"?

Автограф // ЦГАЛИ. — Ф. 1024. — Оп. 2. — Ед. хр. 21.

Письмо на бланке редакции "Искры".

40. Н. Ф. Щербина[839] — М. Н. Каткову[840]

С.-Петербург. 16 марта 1863 г.

…Я вчера лишь на одном вечере прослушал новый роман А. Ф. Писемского[841] и нахожу те главы, которые мне удалось слышать, художественными и общественно-полезными в смысле нашего политического самосознания, — тем более в наш ребяческий момент, среди взбаламученного школярства, офицерства, пустозвонства, нигилизма и прочего тому подобного. Этому роману именно место в "Русском вестнике", где были напечатаны "Отцы и дети", в "Русском вестнике", родившем наше политическое понимание и государственное и общественное самосознание <…> Чтоб дать большее влияние журналу и еще больше распространить его в публике, в видах патриотических, при главном есть еще и кое-что аксессуарное. Публика, видя в "Русском вестнике" все лучшее силы литературы, заподозрит нигилистические периодические издания. Увидит, что все таланты пристали к "Русскому вестнику, — а это недаром, значит все умное, честное и даровитое на Руси ему исключительно сочувствует и на его стороне, — а петербургские журналы, потакающие темным инстинктам болванства и стихийным чувствам недорослей, спекулирующие даже интересы отечества — мало-помалу станут падать и падать <…> Роман Писемского пойдет, вероятно, на шесть книжек журнала: тут еще экономический расчет[842]. Вы теперь находитесь в весьма благоприятном положении: ни И. С. Тургенев, ни Л. Н. Толстой, ни Гончаров, ни Писемский уже невозможны для "Современника", им только и осталось, что печататься у вас[843]. Разве еще есть у вас соперник — ловкий заискиватель, комедиант — "Время" Достоевского. Он может кое-что переманить от вас, несмотря на безграмотность и тупость[844]. Но петербургский зазыватель "знай штуку", по выражению Тредьяковского[845]. Постарайтесь, чтоб и новая повесть Тургенева попала к вам, а не во "Время"[846]. Да нужно было бы заблаговременно и объявить об этом: тут есть своего рода экономические выгоды, без которых журнал держаться не может <…>

Теперь о новых отношениях к роману Писемского. В Петербурге толковали, что вы платили ему за роман его "баснословную цену". Говорили, что из-за этого романа нужно скостить деньги — тысячи с подписчиков. Роман, правда, хороший, но вы дали очень дорого, тем более что перебить его у вас было нелегко. "Время" бы не могло дать этого, Краевский тоже. На вашей стороне были шансы — вы все-таки дали дорого…

Автограф (обгоревший по краям) // ЛБ. — Ф. 120.13.53 и рукописная копия. ЛБ. — Ф. 120.21.

41. Неустановленное лицо — Начальнику III отделения

<С.-Петербург. 11 апреля 1863 г.>

Литературно-музыкальный вечер, данный 10 апреля 1863 г. в зале Благородного собрания в пользу Литературного фонда, привлек довольно многочисленную публику, хотя зала и не была совершенно полна. Распорядителями были студенты Медицинско-хирургической академии, в пользу которых — по их словам — и предназначен сбор[847].

Вечер начался чтением отрывка из ненапечатанного романа Помяловского "Брат и сестра" <…> За Помяловским следовал Федор Достоевский, который вместо назначенной девятой главы из "Мертвого дома" прочел очерк семейной жизни французского буржуа[848].

Стихотворения Полонского "Твой скромный вид" и "Одному из усталых" не произвели никакого впечатления, хотя последнее и оканчивалось стихом, явно рассчитанным на эффект:

…нужна

Для счастия законная свобода[849]…

Первую часть заключил Курочкин своим стихотворением "Тик-так", напечатанным в "Искре", кажется, нынешнего года[850] <…>

Общее впечатление вечера нельзя назвать утешительным <….> По моему мнению — если только я имею право его высказать, — подобные литературные вечера, в случае невозможности или неудобства запрещать их, должны быть допускаемы как можно реже…

Автограф // ЦГАОР. — Ф. 109. — Оп. 1а. — Ед. хр. 2006. Агентурное донесение.

42. А. Е. Разин[851] — М. М. Достоевскому

Любань. 28 <ноября 1863 г.>

…Вашу добрую записку я сегодня получил[852] и непременно увижу вас здесь на станции 29, 30 или 1 числа. Вы едете в Москву за получением, конечно, своих капиталов, тогда как Федор Михайлович свои уже получил[853]. Так вот в чем покорнейшая просьба: нельзя ли вам взять у Федора Михайловича обещанный мне капитал и дать его мне здесь, на Любани? Конечно, это слишком смелая просьба, но смелым бог владеет. Или иначе, нельзя ли мне прямо приехать в Питер и до вашего возвращения из Москвы воспользоваться долею капитала Федора Михайловича?..[854]

Автограф // ЛБ. — Ф. 93.II.8.7.

43. Н. Н. Страхов — Павлу Н. Страхову[855]

С.-Петербург. 2 декабря 1863 г.

…Журнал Достоевских будет называться "Почва". "Время" не позволили, хотели было назвать "Правда", но и это оказалось возмутительным и нетерпимым. Теперь все затруднения кончены, то есть согласие Валуева[856] и Долгорукова[857] получено, и остаются только формальности. Скоро, вероятно, будет объявление[858]. Как я устроюсь, не знаю. Меня тянут в "Библиотеку", предлагая сверх платы за статьи ежемесячное жалованье. Но едва ли это состоится[859] <…>

Я непременно пришлю тебе свои статьи: "Новый поборник нравственности" (против Щедрина) и "Спор об общем образовании".

Ф. Достоевский очень жаловался, что у него пропадает память и что вообще она разрушается. Я сказал ему твой совет; знаешь что? Пришли-ка мне рецепты твоих средств, я их отдам ему и заставлю принимать. А то он только и говорит: "А вот Павла Николаича и нет! А я не помню!" и пр. Мне кажется, тут та же история, что с Николаем Михайловичем[860]: малодушие! Неуменье владеть собою!

Советую тебе на следующий год подписаться на "День"[861]; стоит это недорого, а между тем газета такая теплая, задушевная, что дает истинную отраду, просто согревает душу.

"Библиотека", верно, будет недурна…

Автограф // ЦНБ АН УССР. — III.19091.

44. А. Н. Майков — А. И. Майковой[862]

<Москва. Январь 1864 г.>

…Посетил я всех моих знакомых в Москве — Яновского[863], Андреевых[864], Рамазановых[865], Уварова[866], Мокрицкого[867], Достоевского <…> Марья Дмитриевна ужасно как еще сделалась с виду-то хуже: желта, кости да кожа, просто смерть на лице[868]. Очень, очень мне обрадовалась, о тебе расспрашивала, но кашель обуздывал ее болтливость. Федор Михайлович все ее тешит разными вздориками, портмонейчиками, шкатулочками и т. п., и она, по-видимому, ими очень довольна. Картину вообще они представляют грустную: она в чахотке, а с ним припадки падучей. Стихотворения мои печатаются то там, то здесь, и, разумеется, я поисправил. Видел Фета, Боткина, которые ехали в одном поезде со мной; завтра пойду к ним… Много здесь я спорил, до многих дошел результатов, так что голова моя обогатилась очень многими идейками, не заимствованными от других, а выяснением моих собственных, так что с этой стороны я очень доволен…

Рукописная копия. ИРЛИ. — 17017. — С. IXб1.

На полях помета: До смерти Веры.

45. Н. Н. Страхов — Павлу Н. Страхову

<С.-Петербург. 22 февраля 1864 г.>

…В настоящую минуту дело стоит хорошо. Мы производим Эпоху в литературе. Подписка идет очень хорошо, и дело двигается. Ф. Достоевский приехал из Москвы[869] больной<…> — зато лицо его не имеет в себе ничего эпилептического. Я работаю, и стоит только работать — все дело пойдет отлично. Жаль, что работается не с прежнею охотою, не с тем рвением. Вообще Петербург нынче дохлый, и скучно в нем сильно <…>