Жизнь мага. Алистер Кроули - Мартин Бут

Джоунс написал Кроули письмо, убеждая его предпринять против Боттомли какие-то действия. Пытаясь уговорить Кроули подать на Боттомли в суд, он заставил вмешаться даже Оскара Экенштайна, хотя тот был серьезно болен (ему оставалось жить не более года). Но Кроули был твёрд.

Боттомли продолжал свои нападки, однако не слишком долго. Вскоре Боттомли поссорился с одним из своих деловых партнёров, который, как утверждал Боттомли, затем подал на него в суд. Этот суд закончился не в пользу Боттомли. Во время судебного процесса была обнародована значительная часть как личной, так и деловой жизни Боттомли, и судом был назначен специальный человек для расследования и анализа его деятельности. В марте 1922 года его обвинили в мошенничестве, а через два месяца он был признан виновным. Его приговорили к семи годам тюремного заключения. Лишённый своего парламентского статуса, он был освобождён из тюрьмы в 1927 году и умер через шесть лет в нищете и безвестности. Кроули впоследствии утверждал, что это он при помощи магических средств спровоцировал гибель своего мучителя.

Однако определённый ущерб Кроули был нанесён. Его скверная репутация, сгладившаяся в общественном сознании в течение трудных военных лет, обрела новую жизнь. Отныне она не покинет его никогда.

Во время обличительной кампании, развязанной газетой John Bull, Кроули не было в Англии. 2 января 1920 года он отправился в Париж не для того, чтобы избежать нападок прессы, но потому, что он неуютно чувствовал себя в своей стране. Ему было скучно, он ненавидел английскую ограниченность, присущую англичанам узость взглядов и осторожность. Он знал также, что теперь, когда его ославили как мошенника, мерзавца и предателя, у него не осталось никаких возможностей провозгласить Закон Телемы и проповедовать доктрину, выраженную лозунгом «Делай что желаешь…», среди представителей столь закоснелой нации. Полуголодная жизнь, которую ему нередко приходилось вести в Америке, ослабила его здоровье. Он жестоко страдал от астмы и бронхита, ему необходимо было перезимовать в более мягком климате. Он чувствовал себя настолько больным, что, будучи в Лондоне, нанёс визит доктору Гарольду Бэтти Шоу, который был его личным врачом с 1898 года и работал в хирургической клинике на Гоуэр-стрит. Шоу прописал своему пациенту препарат, который считался действенным при заболеваниях бронхов. Это был героин.

Героин, который изготавливали из морфия, в свою очередь получаемого из опиума, с начала века прописывался в качестве средства от респираторных заболеваний, причём поначалу считалось, что он не вызывает привыкания. Тем не менее к 1910 году об опасности привыкания к этому наркотику было хорошо известно. Несмотря на это, некоторые врачи продолжали прописывать его своим пациентам вплоть до середины 1920-х годов. Героин применялся как для лечения респираторных заболеваний, так и в качестве мощного обезболивающего. Кроули не отказывался принимать наркотик: у него было j более чем достаточно опыта в экспериментах с наркотиками, и привыкание совершенно его не волновало. В своей статье о приёме наркотиков, напечатанной в 1916 году в Vanity Fair, он написал: «Единственный недостаток, касающийся употребления наркотиков, заключается в том, что организм слишком быстро приспосабливается к наркотику и эффект от него уменьшается; для слабых людей всегда существует опасность привыкания, тогда наркотик из слуги превращается в хозяина, и за мимолётную иллюзию пребывания на небесах приходится платить вечными адскими страданиями». Если человек обладает достаточно сильным характером и волей, утверждал Кроули, никаких проблем нет. Чтобы не поддаться привыканию, нужно только проявить волю. Кроули проверил это на себе самом. Он принимал гашиш, ангалониум и кокаин, и у него не возникло привыкания: даже опиум не смог поработить его. Однако Кроули не учёл, что гашиш и кокаин вызывают привыкание на психологическом, а не физиологическом уровне и что в небольших количествах опиум также может переноситься организмом без физиологического привыкания.

С героином всё обстояло совсем не так. Он вызывал сильное и притом физиологическое привыкание. Так что Кроули с самого начала, несомненно, оказался на крючке.

Помимо всего прочего, у Кроули сохранилась острая проблема нехватки денег. Его имущество представляло собой не что иное, как стопки непроданных экземпляров им же написанных книг, а также библиотеку ценной оккультной литературы, которую он для сохранности оставил в Болескине, предполагая, что в один прекрасный день вернётся туда, а также надеясь таким образом сохранить некоторые права на дом. Желая понять, какое количество наличных он всё же может получить, Кроули должен был выяснить, чем ОТО владеет в Британии. Перед отъездом в Америку Кроули поручил ведение финансовых дел ОТО Джорджу Макни Коуи, который был художественным редактором эдинбургского издательства Нельсона и главным казначеем ОТО. Коуи, по словам Кроули, изменился за время войны. Поначалу он время от времени посылал Кроули чеки, чтобы тому было на что жить в США, но с 1915 года превратился в ярого противника Германии и, считая Кроули предателем, начал систематически — как утверждает Кроули — обворовывать его самого и ОТО, присваивая те деньги, которые должны были поступать в организацию и её лидеру. Если верить Кроули, Коун взял всё управление Болескином на себя и за бесценок распродал всё, что было в доме. Когда Кроули наконец удалось заглянуть в счета, он пришёл в ужас: мебель, общая стоимость которой превышала 1000 фунтов, была продана за 143 фунта.

Но последний удар обрушился на Кроули в 1919 году, когда Коуи продал Болескин. Поместье, которое время от времени сдавалось внаём, постепенно ветшало, и на содержание его стало вскоре уходить больше денег, чем платили арендаторы. Имение было куплено некой Дороти К. Брук, жившей в Лондоне по адресу Норт-гейт, 60, у Рид-жент-парка, за 2500 фунтов, сумму, которую заплатил за него сам Кроул и много лет назад. Кроул и и Лейла Уаддел, будучи в это время в Нью-Йорке, подписали отказ от всех прав на имение. Подпись Кроули гласит: «Алистер Святой Эдвард Кроули (прежде именовавшийся Алистером Мак-Грегором)».

Тот факт, что Кроули не получил от продажи дома ни пенни, мучил его многие годы. В конце 1930-х годов Кроули попросил своего друга-литератора Чарлза Ричарда Кэммела, с которым он познакомился в 1936 году и который стал впоследствии первым его биографом, когда тот поехал в Шотландию, побывать в Болескине и выяснить, что стало с библиотекой Кроули. Кэммел обратился с этим вопросом к тогдашним владельцам дома и выяснил, что все книги Кроули были проданы с аукциона в Инвернессе. В таком провинциальном городе за них, разумеется, нельзя было выручить ничего даже приблизительно напоминающего их истинную стоимость.