Жизнь мага. Алистер Кроули - Мартин Бут

На следующий день о ревности временно забыли, потому что всех обеспокоила Пупэ. Ребёнок перестал есть и чахнул день ото дня. Кроули, очень обеспокоенный здоровьем девочки, телеграфировал в Неаполь, чтобы ему прислали лекарство от желудочных колик. Он снова и снова проверял гороскоп своей дочери, но не находил там ничего утешительного. Нет никаких сомнений в том, что Кроули любил ребёнка: он даже писал об этом в своём дневнике. Однако сейчас он не знал, что предпринять, чувствуя собственное бессилие перед лицом её болезни.

Тем временем для двух маленьких мальчиков жизнь была сплошным развлечением. Они бегали по вилле и её окрестностям, ласково называли Кроули Старым Зверем и ходили с ним купаться, гулять и лазать по скалам. Идея Кроули о раннем образовании была направлена на то, чтобы побудить мальчиков обнаружить их собственные устремления. Кроули был убеждён, что очень важно позволить ребёнку развить собственную индивидуальность, которую формальное образование стремится подавить. Ребёнку следует давать как можно больше интеллектуальных стимулов, но, нельзя силой заставлять его реагировать на них. Кроули считал, что нет смысла в целенаправленном обучении, но, если ребёнок проявляет к чему-нибудь любопытство, предмет его интереса должен быть разъяснён ему во всех подробностях. Обоим мальчикам разрешалось от начала до конца присутствовать при ритуалах сексуальной магии, что, по мнению Кроули, должно было искоренить любые сексуальные комплексы, которые могли зародиться в их детских душах.

Кроули утверждал, что поскольку мальчики имели возможность удовлетворить любое своё желание, они никогда не плакали, не лгали и не путались под ногами; тем не менее он иногда сам бежал от них, пресытившись обществом женщин и детей. Альма, сестра Лии, была другого мнения. Она считала мальчиков маленькими дикими демонами, которые если когда-нибудь и обнаружат свои истинные желания, неизбежно окажется, что эти желания отвратительны. Ханси в возрасте пяти лет уже пристрастился к курению и называл себя Зверем номер 2.

Вскоре на виллу начали прибывать первые посетители. Жизнь в Чефалу показалась им невероятно свободной — и несущей освобождение, — но в то же время строго контролируемой проводимыми ритуалами. Большинство приезжих проводило время за чтением, прогулками, купанием, приёмом наркотиков и занятиями сексом, как магическим, так и обыкновенным. В доме царил беспорядок. Дети бродили, где им заблагорассудится, собаки (в том числе та, которую недавно приобрёл Кроули, назвав её по своему капризу Сатаной) входили в дом и выходили из него без всякого присмотра, на полу валялись бутылки вперемешку с ритуальными принадлежностями. Неудивительно, что эконом, нанятый из местного населения, набожный католик, подобно большинству жителей Сицилии, не задержался в доме надолго. После того как он ушёл, за домом уже никто не следил. Еды хватало, чтобы насытиться, э она была плохого качества, потому что никто не хотел готовить на всех. Процесс поиска своих истинных желаний э включал составления графика дежурств по дому.

Существовал разработанный Кроули курс обучения, оторый посетители и жильцы дома должны были пройти, но большинство людей игнорировало его или относи-ось к нему чисто формально. Членам А.˙.А.˙., позволялось э время церемоний облачаться в свои магические одеяния, но все остальные должны были носить просторные плащи1 ярко-голубого цвета с капюшонами и широкими рукавами, похожие на академические мантии. Если в таком одеянии человек поднимал руки и держал их горизонтально, его силуэт должен был напоминать букву «Т». Мантии имели алую подкладку и подпоясывались золотыми кушаками. Мужчинам предписывалось брить головы, оставляя лишь одну прядь волос на лбу, как это делал Кроули, женщины должны были красить волосы хной. Каждый обязан был вести персональный магический дневник, читать который позволялось всем.

День начинался с рассветом, когда Лия била в гонг, созывая всех на богослужение, посвященное Ра, Солнцу. Магическая молитва предшествовала завтраку, который состоял из козьего сыра, хлеба и кофе и проходил в тишине. Молитва, которую Кроули называл Молитвой Воли, звучала так: «Делай что желаешь — таков весь закон. Что такое Желание? Вот моё желание есть и пить. Для чего? Чтобы этим укреплялось моё тело. Для чего? Чтобы я мог выполнить Великий Труд. Любовь — это Закон, любовь по желанию. Принимайтесь за еду!» Остаток дня проходил в свободном режиме, если не считать ритуалов, проводимых в определённое время, а также молитв, возносимых к Ра в полдень, вечером и в полночь. Время от времени Кроули проводил Гностическую Мессу, во время которой каждый выпивал бокал вина и ел Пирожные Света. Обедали в полдень, а ужин подавался перед самым закатом солнца, после чего читали «Книгу Закона». Вино подавали часто, и, в отличие от еды, оно всегда было превосходного качества.

В дополнение к обычным занятиям на открытом воздухе Кроули изобрёл новый вид спорта, которым можно было заниматься во внутреннем дворе виллы. Он назывался Игрой Телемы. Играли футбольным мячом, а правила игры слегка напоминали игру в пятёрки. При этом внутренний двор размечался точно так же. К мячу разрешалось прикасаться любой частью тела, а сама игра была очень быстрой и утомительной.

Наркотики в Аббатстве Телемы были, разумеется, в открытом доступе. Кроули учил, что единственный способ освободиться от пристрастия к наркотикам — это принимать их по собственному желанию и подчинить их себе при помощи Воли. В противоречие позднейшим утверждениям прессы в Аббатстве не проводились оргии с наркотиками, но кокаин и гашиш имелись в изобилии. Каждого, с кем случалась передозировка, Кроули наказывал за злоупотребление наркотиками, тогда как их нужно было лишь использовать для собственного духовного роста.

Несмотря на такое достаточно спокойное отношение к употреблению наркотиков и злоупотреблению ими, Кроули был очень обеспокоен проблемой наркотиков, но хранил это беспокойство глубоко в себе. Причиной волнений Кроули была развившаяся у него зависимость от героина. Он знал, что попал на крючок, и испытывал в связи с этим фактом одновременно стыд и раздражение: он нередко пытался порвать с пагубной привычкой, но каждый раз с новой силой к нему возвращалась астма, и он снова брался за героин, чтобы облегчить свои страдания. При всём этом, однако, он не перестал давать героин другим. В мае 1920 года Лия, когда у неё поднялась температура, получила от него дозу, которая должна была помочь ей уснуть. Ещё через два месяца Кроули упоминает в дневнике, что принял дозу героина, чтобы составить компанию Лии.