Мир позавчера. Чему нас могут научить люди, до сих пор живущие в каменном веке - Джаред Даймонд

“На Филиппинах дети зовут всех взрослых “тетя”или “дядя”. Мы бывали в любом доме деревни. Когда приходило время обеда, мы ели в том доме, где оказывались в этот момент, вместе с другими детьми”.

“Американские дети менее общительны, чем на Новой Гвинее. На Новой Гвинее я всегда улыбалась и говорила “привет” всем, кого встречала, и вступала в разговор. Но американские дети проходит мимо друг друга или мимо незнакомых людей, не вступая в разговор и не здороваясь. Когда я улыбаюсь и говорю “привет”, они отвечают, но сами инициативы не проявляют”.

“В Соединенных Штатах люди нуждаются в развлечениях, они не знают, как самим себя занять”.

“В Африке, если вам что-то нужно, вы сами это делаете и в результате знаете, как этот предмет сделан и как он работает. В Соединенных Штатах, если вам что-то нужно, вы идете и покупаете это и не знаете, как оно устроено”.

“Американские дети менее изобретательны, чем новогвинейские, потому что для них все уже приготовлено. На Новой Гвинее, если вы видите самолет и хотите иметь его модель, вы делаете модель самолета из дерева или палочек. Потом вы играете с самолетиком, заставляя его летать и издавая звуки. Мы с братом в деталях изображали полет самолета — своих самодельных моделей. А американские дети просто получают готовые игрушечные самолеты и не изображают в деталях их полетов”.

“В Африке вы делитесь вещами. Например, когда я учился в школе, я заполучил красную резиновую камеру от автомобильного колеса. Резина ценилась, из нее делали рогатки. В течение долгого времени я делился кусками моей драгоценной красной камеры с другими мальчишками, чтобы они могли сделать рогатки. Но в Соединенных Штатах, если вам достается что-то ценное, вы пользуетесь этим сами и не делитесь. К тому же в Соединенных Штатах никто и не знал бы, что делать с резиновой камерой”.

“При переезде с Новой Гвинеи в Соединенные Штаты труднее всего мне было приспособиться к отсутствию свободы. На Новой Гвинее дети пользуются гораздо большей свободой. В Соединенных Штатах не разрешается залезать на деревья. На Новой Гвинее я постоянно это делал, я до сих пор люблю лазить по деревьям. Когда мы с братом оказались в Калифорнии и поселились в своем доме, первым делом мы влезли на дерево и устроили там домик. Другие семьи сочли это странным. В Соединенных Штатах столько правил и запретов из-за опасения судебного иска, что дети лишаются возможности лично исследовать окружение. Бассейн должен быть огорожен, чтобы не оказаться “привлекательным источником неприятностей”. У большинства новогвинейцев бассейнов нет, но даже у рек, в которых мы часто купались, нет табличек “нырять опасно”, потому что это и так очевидно. Не стану же я нырять, если не готов к последствиям? В Соединенных Штатах ответственность отобрана у человека и возложена на владельца земли или строителя дома. Большинство американцев старается винить в неприятностях кого-то другого, а не себя. На Новой Гвинее мне было позволено расти, изобретательно играть, свободно исследовать природу с обязательным элементом риска, с которым было нужно справляться. Все это отсутствует у американских детей, избегающих риска. Я получил богатейшее воспитание, немыслимое для среднего американского ребенка”.

“Здесь, в Соединенных Штатах, испытываешь беспокойство из-за постоянного давления — нужно работать. Если вы сидите и наслаждаетесь чашечкой кофе после обеда, вы должны испытывать чувство вины из-за того, что упускаете возможность заработать деньги. Однако если вы один из тех людей, которые зарабатывают деньги вместо того, чтобы наслаждаться чашечкой кофе, вы эти дополнительные деньги не копите, вы просто ведете более дорогостоящую жизнь, чтобы пришлось работать все больше и больше. Соединенные Штаты по большей части потеряли способность находить равновесие между работой и отдыхом. На Новой Гвинее магазины среди дня закрываются и снова открываются вечером. Это совершенно не по-американски”.

“Я был шокирован отсутствием моральных рамок у моих американских сверстников. В обществе столь плюралистическом имеется мало оснований держаться за то, что считаешь истинным и правильным. На Новой Гвинее истина, несомненно, культурно интерпретируется, но ее существование и познаваемость признается”.

“Здесь, в Соединенных Штатах, дети, а может быть, и вообще американцы одержимы вещами. Во время нашего последнего приезда в Калифорнию на нас большое впечатление произвела новейшая мода на то, что “нужно иметь”, в данном случае большие плазменные телевизоры. А что будет в моде через шесть месяцев?”

“Все в Соединенных Штатах сидят в собственных тесных коробочках. Та африканская молодежь, которую я знал, активно интересовалась тем, что происходит в других частях мира; они знали географию. Одним из наших развлечений было задавать друг другу вопросы о расположении разных стран, об именах мировых дилеров, о выдающихся спортсменах. Конечно, африканцы знали имена кенийских чемпионов-футболистов, бегунов на дальние дистанции, но они были хорошо знакомы и с американскими, британскими, немецкими звездами. Они слышали о фильме “Одинокий рейнджер”, о баскетболисте Уилте Чемберлене и о Мухаммеде Али и постоянно спрашивали меня, как живется в Соединенных Штатах. Когда я в первый раз приехал в США, я ожидал, что меня будут спрашивать о жизни в Африке, но скоро понял, что очень немногие интересуются чем-то кроме того, что прямо влияет на них в повседневности. Образ жизни, обычаи, события где-то в мире вызывали мало интереса, и я перестал говорить об Африке. Многие американцы приобрели огромное количество вещей, но они остаются нищими в том, что касается знания и понимания остального мира. Они производят впечатление с удобством закрывшихся в стенах своего старательно выстроенного выборочного невежества”.

Чему мы можем научиться? 

Мир до вчерашнего дня сформировал гены, культуру и поведение современного Homo sapiens, появившегося 60,000-100,000 лет назад. Как показывают данные археологии, изменения в стиле жизни и в технологии происходили чрезвычайно медленно, до того как начали ускоряться с появлением сельского хозяйства примерно 11,000 лет назад в Плодородном полумесяце. Древнейшие государства возникли, опять же в Плодородном полумесяце, только примерно 5,400 лет назад. Это означает, что 11,000 лет назад предки всех ныне живущих людей жили в мире до вчерашнего дня, а предки многих из нас жили так совсем недавно. Прямые контакты с внешним миром начались только при жизни последних поколений в наиболее населенных частях Новой Гвинеи; контакты с внешним миром и государственное управление все еще не достигли некоторых групп жителей Новой Гвинеи и Амазонии.

Конечно, вчерашний мир все еще в значительной мере с нами сегодня, даже в наиболее плотно населенных районах современных индустриальных стран. Жизнь в редко населенных сельских местностях западного мира сохраняет особенно много черт традиционных сообществ. Тем не менее между традиционным миром и нашим миром WEIRD имеется много различий. Традиционные сообщества неосознанно проводят тысячи экспериментов в области управления человеческим коллективом. Мы не может осознанно повторить все эти эксперименты в контролируемых условиях и посмотреть, что получится. Однако мы все же можем учиться на примере того, что на самом деле произошло.

Кое-что из того, чему учит нас вчерашний мир, заставляет нас быть благодарными современному обществу и не ругать его. Почти все мы рады прекращению постоянных войн, детоубийства, избавления от престарелых. Мы понимаем, почему малочисленные сообщества часто бывают вынуждены совершать эти жестокости. К счастью, в силу наличия государственного управления мы не оказываемся с неизбежностью в ловушке племенных войн, а благодаря оседлому образу жизни и излишкам продовольствия мы не вынуждены прибегать к детоубийству и оставлять на произвол судьбы стариков. Мы также избавлены от необходимости душить вдов и совершать другие жестокости, которые практикуются в некоторых традиционных сообществах как их культурная отличительная особенность, хотя окружающая среда и способ добывания средств к существованию их к этому не вынуждают.

Однако существуют и такие черты вчерашнего мира, которые не ужасают, а могут привлечь многих читателей этой книги. Некоторые из них — такие как отказ от досаливания пищи — легко могут быть использованы в нашей повседневной жизни независимо от того, примет ли их все общество. Другие, вызывающие наше восхищение, труднее практиковать, если не изменится окружающее нас общество: например, было бы трудно воспитывать детей так, как это делается на Новой Гвинее, если все дети вокруг воспитываются, как принято у современных американцев. Некоторые попытки применить обычаи традиционных народностей потребовали бы участия всего общества в целом. Понимая, что использование привлекательных особенностей традиционного образа жизни требует одновременно решений индивида и социальных перемен, что мы все-таки могли бы сделать?