Черчилль. Биография - Мартин Гилберт

К концу конференции был достигнут ряд договоренностей. Решено было утвердить эмира Фейсала правителем Ирака, эмира Абдуллу – Трансиордании; Абдулле оказать финансовую поддержку при условии, что он не допустит антисионистских выступлений; сократить на две трети британский гарнизон в Ираке и обеспечить защиту границ британскими военно-воздушными силами, тем самым сократив военные расходы на две трети в течение трех-четырех лет; организовать воздушное сообщение между Каиром и Карачи, наладив гражданские перелеты между Англией и Индией.

В полночь 23 марта Черчилль поездом отправился из Каира в Иерусалим. Рано утром следующего дня во время краткой остановки в Газе его приветствовала большая толпа арабов возгласами: «Слава министру!», «Слава Великобритании!», но еще более бурными: «Долой евреев!», «Перерезать им глотки!». Не понимая смысла, Черчилль был польщен бурной встречей. В Иерусалиме он остановился в обители Августы Виктории, некогда самом грандиозном сооружении, построенном кайзером Вильгельмом в Леванте, в тот момент служившим домом правительства.

На следующий день после прибытия Черчилля в Иерусалим в Хайфе вспыхнули волнения арабов. Они требовали прекращения еврейской иммиграции. Полиция, чтобы рассеять толпу, открыла огонь. Погибли тринадцатилетний арабский мальчик-христианин и арабка-мусульманка. На следующий день Черчилль посетил британское военное кладбище на горе Скопус и побывал на богослужении в память двух тысяч похороненных здесь британских солдат. Вечером, ужиная с эмиром Абдуллой, он объявил желание Британии видеть эмира в Аммане правителем Трансиордании и попросил его не поощрять никаких антисионистских и антифранцузских настроений. Что касается Палестины, куда будет разрешено приезжать евреям, Черчилль заверил, что права живущего там нееврейского населения будут строго соблюдаться. Абдулла принял предложение, но местные арабы – нет. В петиции, поданной Черчиллю, они предупреждали, что если Британия не прислушается к требованию положить конец еврейской иммиграции, «то, возможно, голос арабов когда-нибудь будет услышан Россией и Германией». Цель сионистов, утверждали арабы, создать еврейское царство в Палестине и постепенно захватить власть над миром.

Арабы просили Черчилля отменить декларацию о создании еврейского государства, создать правительство, избранное палестинским народом, и до этого прекратить иммиграцию. Черчилль ответил, что не в его власти удовлетворить их требования, а если бы он даже и обладал такой властью, то не имел бы желания. «Совершенно справедливо, – добавил он, – чтобы евреи, рассеянные по всему свету, обрели наконец национальное государство, в котором могли бы воссоединиться. А где это еще может быть сделано, кроме Палестины, с которой они так глубоко и тесно связаны на протяжении более трех тысячелетий? Палестина может принять больше народа, чем в настоящее время, а евреи принесут процветание, которое пойдет на пользу ее жителям. Ни один араб не будет ущемлен. Создание управления еврейским большинством потребует слишком значительного времени. Все мы, здесь присутствующие, а также наши дети и дети наших детей исчезнем с лица земли, прежде чем это сможет произойти».

Палестинским евреям, депутацию которых он принял сразу же после арабов, он заявил, что «сионизм – великое явление в судьбе мира», и пожелал им успеха в преодолении серьезных трудностей. «Если бы я не верил, что вами движет высочайший дух справедливости, – сказал он, – и что ваша деятельность принесет процветание целой стране, я не питал бы больших надежд на то, что ваше движение когда-нибудь завершится успешно».

29 марта Черчилль посадил дерево на горе Скопус, на месте будущего Еврейского университета. «Здесь воплотится надежда, которую хранил ваш народ на протяжении многих веков, – сказал он, – не только на ваше собственное благо, но и на благо всего мира. Но нееврейское население не должно пострадать. Каждый шаг, предпринятый вами, должен приносить моральную и материальную пользу всем жителям Палестины – и евреям, и арабам. Если вам это удастся, Палестина станет счастливой и процветающей, здесь всегда будут править мир и согласие, она в действительности станет землей, текущей молоком и медом, где страждущие всех наций и религий найдут утешение».

Черчилль собирался проехать из Иерусалима до арабского города Наблус, а оттуда – к еврейским поселениям в Галилее. Но неделей раньше, еще в Каире, он получил известие, что тяжелая болезнь вынудила Бонара Лоу оставить пост лорда – хранителя печати и главы палаты лордов. Его место должен занять Остин Чемберлен, оставив вакантным пост канцлера Казначейства. «Бедняга Уинстон, как ему не повезло оказаться в Каире в такой момент!» – записал Генри Уилсон в дневнике. В Лондоне ждали, что Черчилль поспешит вернуться домой, но он отправился в Иерусалим, откуда решил как можно быстрее вернуться в Александрию. Он узнал, что вскоре в Геную уходит итальянский пароход, и рассчитывал успеть на него. Проработав менее трех месяцев министром по делам колоний, он очень хотел стать канцлером Казначейства – пост в кабинете министров, который занимал и досрочно покинул его отец.

Из Иерусалима Черчилль возвращался на машине. По дороге он заехал в Тель-Авив, основанный в 1909 г., и в еврейскую сельскохозяйственную колонию Ришон-ле-Цион. В колонии, первой на Сионе, основанной еще в 1880‑х годах, его сначала поразили пятьдесят молодых евреев, встречавших его на лошадях у входа, затем девушки в белых одеждах, которые ждали в центре, и, наконец, виноградники и апельсиновые рощи. «После того как я увидел такие результаты, – сказал он в палате общин после возвращения, – достигнутые огромным трудом и умением, я буду против любого, кто скажет, что британское правительство, добившись нынешнего положения, должно от этого отказаться, чтобы все там было уничтожено дикими фанатиками-арабами».

Черчилль попал в Александрию вовремя, чтобы успеть на корабль в Геную. Он не знал, что министр торговли, член парламента от Консервативной партии сэр Роберт Хорн, который в момент отставки Бонара Лоу находился на юге Франции, уже вернулся в Лондон и должен быть назначен канцлером. «Уинстон до сих пор очень досадует на премьер-министра, – записала Фрэнсис Стивенсон в дневнике через две недели после его возвращения. – Какая насмешка судьбы, что он оказался в отъезде, когда произошли такие изменения».

Черчилль остался на юге Франции в Кап-д’Ай. Он направил приветствие Остину Чемберлену, на первой речи которого после избрания главой палаты общин в 1892 г. присутствовал на гостевой галерее палаты. «Когда я вспоминаю проекты национальной партии, которые лелеяли ваш и мой отцы в восьмидесятых годах, чрезвычайно приятно сознавать, что мы оба сейчас принимаем участие в их реализации, – написал ему Черчилль. – Я вернусь к концу недели, но после пяти недель непрестанной суеты и переездов должен взять несколько дней передышки. Я возвращаю вам 5 с половиной миллионов в этом году и надеюсь вернуть еще 20 в следующем».

Но надежды Черчилля сэкономить на Палестине не оправдались. Непрекращающиеся протесты арабов против еврейской иммиграции привели в начале мая к беспорядкам в Яффо, в ходе которых были убиты тридцать евреев и десять арабов. Сэмюэл вынужден был временно прекратить еврейскую иммиграцию. Черчилль поддержал решение верховного комиссара, посоветовав тому объявить, что, пока не абсорбируются люди, уже прибывшие в страну, дальнейшая иммиграция не будет открыта. Сэмюэл рассказал Черчиллю о фанатичных еврейских коммунистах, которые провоцируют арабские выступления. Черчилль ответил, что на Сэмюэле лежит ответственность очистить еврейские колонии и вновь прибывших от носителей коммунистических идей и без промедления и колебаний выдворить из страны всех агитаторов. В равной степени его гнев вызывали и попытки арабов использовать насилие, как способ прекратить проведение сионистской политики. «Британия, – сказал он Сэмюэлу, – должна твердо поддерживать закон и порядок и делать уступки по заслугам, а не под нажимом».

Надеясь успокоить арабов, Сэмюэл решил не взимать штрафы, наложенные на бунтовщиков, но Черчилль был против такого решения. «На мой взгляд, – написал он Сэмюэлу, – необходимо, чтобы Яффо и другие поселения незамедлительно понесли ответственность. Мы не можем допустить, чтобы целесообразность восторжествовала над справедливостью. Если трудно взимать штрафы силой, мы направим военный корабль для поддержки».

31 мая, обсуждая на заседании кабинета министров долгосрочные перспективы подмандатной Палестины и требования арабов, Черчилль заявил, что решил приостановить там деятельность представительных институтов, поскольку любой избранный орган несомненно запретит дальнейшую иммиграцию евреев. В то же время, стремясь ослабить опасения арабов, он одобрил предложение Сэмюэла, согласно которому отныне еврейская иммиграция будет ограничена в соответствии с экономическими возможностями Палестины принять новых поселенцев.