Творения - Григорий Двоеслов

Деяния Вселенских Соборов. Т. IV. Казань, 1908. С. 327–330.

Из беседы в 3–ю неделю по Пятидесятнице

Из свидетельства священного писания мы знаем, что есть ангелы, архангелы, силы, власти, начальства, господства, престолы, херувимы и серафимы. О бытии ангелов и архангелов свидетельствует почти каждая страница священного писания. А о херувимах и серафимах часто говорят, как известно, книги пророков. Четыре названия чинов исчисляет апостол Павел в послании к Ефесеям, говоря: превыше всякаго начальства и власти и силы и господства (Еф. 1, 21). Он же опять, пиша к Колоссянам, говорит: аще престоли, аще господствия, аще начала, аще власти (Кол. 1, 16). О господствах, начальствах и властях он написал уже (в послании) к Ефесеям, но, намереваясь говорить о том же в послании к Колоссянам, он в первом месте поставил престолы, о которых ничего еще не сказал Ефесеям. И так, если к оным четырем (чинам), о которых сказал (в послании) к Ефесеям, то есть, к началам, властям, силам и господствам, присовокупить престолы, то будет пять чинов, которые изображаются отдельно. А если к сим присовокупить ангелов, архангелов, херувимов и серафимов, то, очевидно, найдется девять чинов ангельских.

Но для чего было бы нам и исчислять оные лики непадших ангелов, если не изъяснить и служений их? Ангелами, на греческом языке, называются вестники, а архангелами — самые высшие вестники. Но надобно знать, что слово ангел есть имя должности, а не природы. Ибо святые оные духи небесного отечества, хотя всегда суть духи, но никак не могут всегда называться ангелами, потому что они тогда только ангелы, когда чрез них что–нибудь возвещается, почему и говорится у Псалмопевца: творяй ангелы своя духи (Пс. 103, 4), как бы так было сказано: «Который тех, коих всегда имеет духами, делает, когда хочет, и ангелами». Те, которые возвещают самое малое, называются ангелами, а те, которые возвещают самое великое, — архангелами. Посему к Деве Марии посылается не ангел, но Гавриил архангел; так как на сие служение стоило притти самому высшему ангелу, потому что возвещаемо было самое высшее из всего. Называются также они и особыми именами для того, чтоб самыми именами означить их действия. Ибо в святом оном граде, где граждане, от созерцания всемогущего Бога, имеют совершенно полное ведение, собственные имена не потому получаются, что будто без имен нельзя там узнавать лиц, по потому, что когда кто–либо из них приходит к нам для какого–нибудь служения, то от служения у нас и получает себе имя. Так Михаил значит: кто как Бог, Гавриил — сила Божия, а Рафаил — врачевание Божие. Потому всякий раз, когда совершается что–нибудь, показывающее чрезвычайпую силу, говорится, что посылается Михаил, чтобы чрез самое действие и имя дать уразуметь, что никто не может делать того, что может делать Бог. Потому и об оном древнем враге, который по гордости восхотел сделаться подобным Богу, говоря: на небо взыду, выше звезд небесных поставлю престол мой, сяду на горе завета (testamenti), в странах севера взыду выше облак, буду подобен Вышнему (Ис. 14, 13–14), говорится, что когда он, при кончине мира, пред низвержением в последнюю муку, оставлен будет в своей силе (Апок. 9, 3. 10–11. 16, 6 и сл.), то будет сражаться с архангелом Михаилом, как говорится у Иоанна: бысть брань с Михаилом архангелом (там же 12, 7), чтобы тот, который, по гордости, восхотел быть подобным Богу, будучи низвержен Михаилом, познал, что чрез гордость никто не достигает уподобления Богу. Также и к Марии был послан Гавриил, называемый силою Божиею, потому что он приходил возвестить о Том, Который благоволил явиться уничиженным для побеждения воздушных властей, и о Котором у Псалмопевца говорится: возмите врата князи ваша, и возмитеся врата вечная, и внидет Царь славы. Кто есть Царь славы? Господь крепок и силен, Господь силен в брани (Пс. 23, 7, 8); и далее Господь сил Той есть Царь славы (ст. 10). И так, надобно было, чтобы Тот, Который, будучи Господом сил и сильным в брани, пришел на брань против воздушных властей, возвещен был через силу Божию. Рафаил значит, как мы сказали, врачевание Божие, потому что он, коснувшись очей Товии, как бы по обычаю врачевания, стер мрак слепоты его. Следовательно, тому, который посылается для врачевания, прилично было и назваться врачеванием Божиим.

Но коснувшись изъяснения ангельских имен, объясним кратко названия и самых их должностей. Силами называются те духи, чрез которых чаще совершаются знамения и чудеса. Властями называются те, которые большую пред прочими в своем чине получили власть на то, чтобы подчинять своему начальству противные силы, дабы сии, будучи обуздываемы их властию, не могли искушать человеков столько, сколько сами хотят. Начальствами называются те, которые начальствуют и над самыми добрыми духами из ангелов, и, имея у себя в подчинении других, распоряжаются ими, когда надобно что–либо сделать, и начальствуют над ними при исполнении Божественных служений. Господствами называются те, которые далеко превосходят властно и самые начальства. Ибо начальствовать (собственно) значит быть (только) первым между другими, а господствовать значит и владеть своими подчиненными. Следовательно, господствами называются те чины ангелов, которые отличаются чрезвычайною властию, поелику прочие подчинены им для повиновения. Престолами названы те чины, на которых всегда восседает всемогущий Бог для произведения суда. Ибо поелику престолами на латинском языке называются седалища, то престолами Божиими названы те (из духов), кои столь великою исполнены благодатию божества, что Господь восседает на них и совершает на них суды свои. Почему у Псалмопевца и говорится: сел еси на престоле, судяй правду (Пс. 9, 5). Херувим означает полноту ведения, и высшие оные чины названы херувимами потому, что они тем совершеннейшее имеют ведение, чем ближе созерцают светлость Божию, так что по мере близости созерцания Творца своего, они, соответственно своему достоинству, знают все, сколько то возможно для твари. Серафимами называются те чины святых духов, которые, по особенной близости к Творцу своему, горят к Нему несравненною любовию. Ибо серафимы означают горящих, или воспламеняющих; поелику же они так соединены с Богом, что между ними и Богом никаких нет других духов, то они горят тем более, чем ближе видят Его. Их любовь, подлинно, есть пламень, потому что они чем яснее созерцают светлость божества Его, тем сильнее воспламеняются и любовию к Нему…

Но что нам пользы касаться сего о духах ангельских, если не будем стараться пользоваться сим с надлежащею разборчивостию и для собственного нашего преуспеяния? Ибо поелику горнее оное гражданство состоит из ангелов и человеков, и мы верим, что в оное столько входит рода человеческого, сколько осталось там избранных ангелов, как написано; постави пределы языков по числу ангел Божиих (Втор. 32, 8); то мы и должны извлечь что–нибудь из оных особенностей горних граждан в пользу нашей деятельности, и воспламенить в себе благую ревность к преуспеянию в добродетелях. Ибо поелику мы верим, что столь много войдет туда людей, сколь много там осталось ангелов; то надобно, чтоб и сами люди, которые возвращаются в небесное отечество, возвращаясь туда, подражали которому–нибудь из чинов оного, потому что деяния людей явно соответствуют степеням всех чинов, и люди по сходству деятельности, должны быть причислены к их жребию. Ибо очень много есть таких, которые приемлют немногое, однакож не престают сие немногое благочестно возвещать братиям: следовательно таковые идут в число ангелов. Некоторые, будучи преисполнены дарами Божественной щедрости, и сами могут принимать и другим возвещать самые высокие из небесных таин: куда же их причислить, как не к числу архангелов? Другие творят чудеса и производят знамения: где же им приличнее быть, как не в чине и числе горних сил? Некоторые изгоняют злых духов из обладаемых ими тел, прогопяя их силою молитвы и данной им власти: где же они должны получить соответственный заслуге своей жребий, как не в числе небесных властей? Некоторые произвольными добродетелями превосходят заслуги людей самых избранных. и так как они лучше и добрых, то начальствуют и над избранными братиями: где же они получат свой жребий, как не в числе начальств? Некоторые так господствуют над самими собою, над всеми своими слабостями и над всеми пожелания, что за чистоту (свою), по всей справедливости, называются у людей богами; почему и говорится к Моисею: се дах тя бога фараону (Исх. 7, 1): куда же они идут, как не в число господств? Некоторые, между тем как с неусыппым тщанием господствуют над собою и с заботливым вниманием за собою наблюдают, непрестано прилепляясь к страху Божию, в числе прочих даров добродетели получают и тот дар, чтобы быть судиями других; поистине, когда чьи умы заняты Божественным созерцанием, тогда Бог, восседая на них. как на престоле свосм, испытует дела других и мудро управляет всем с сего седалища: что же сии умы, как не престолы своего Создателя? или куда причислить их, как не к числу престолов. Когда ими управляется святая церковь, то ими часто судятся и самые избранные в некоторых своих слабостях. Некоторые такою исполнены любовию к Богу и ближнему, что, по справедливости, могут быть названы херувимами: ибо, поелику херувим, как мы выше сказали, означает полноту ведения, а из слов Павла научаемся, что исполнение закона любы есть (Рим. 13, 10); то все те, которые более прочих исполнены любви к Богу и ближнему, получают соответствующий заслугам своим жребий в числе херувимов. Наконец, есть такие, которые, быв распалены огнем горнего созерцания, горят желанием только зреть своего Создателя, ничего не желают в сем мире, питаются одною любовию к вечному, отвергают все земное, возносятся умом превыше всего временного, любят и горят и успокаиваются в самом своем горении, любя горят, а горя любят, и других, кого только касаются словом, тотчас воспламеняют любовию к Богу: чем же назвать их, как не серафимами, которых объятое огнем сердце и светит и воспламеняет; поелику они и просвещают очи ума для созерцания горнего и возбуждают в них слезы для очищения ржавчины пороков? и где им, так воспламененным любовию к своему Создателю, получить достойный заслуги своей жребий, как не в числе серафимов?