Михаил Шолохов в воспоминаниях, дневниках, письмах и статьях современников. Книга 2. 1941–1984 гг. - Виктор Петелин

– Ну, как вам ездилось? Устали порядком? В Вешенской грузины уже давно не бывали. Самым первым здесь был 24 года назад Коля Шенгелая. Как вчера, помню его приезд…

Было уже поздно. Может быть, ему надо было работать, а мы отнимали драгоценное время. Но тем не менее ни на одну минуту ни один из нас не чувствовал себя лишним.

В его большой светлой рабочей комнате с письменным столом, заваленным уймой рукописей и писем, с расстеленной на полу шкурой огромного медведя, убитого писателем, мы преподнесли хозяину книгу академика Георгия Чубинашвили «Грузинская чеканка». Подарок очень понравился Михаилу Александровичу.

– Большое, сердечное спасибо за внимание, – сказал он, принимая книгу.

…В тот вечер мы не долго беспокоили хозяина, хотя и не успели сказать многого. Он уговаривал нас остаться ночевать, но мы отказались, так как уже устроились на ночлег в вешейском Доме колхозника. Тогда Михаил Александрович взял с нас слово, что мы обязательно в 8 часов утра придем к нему.

На следующее утро он сам встречал нас во дворе своего дома. Возобновился прерванный накануне вечером разговор. Мы заметили, что Вешенская очень красиво расположена.

– Вы, случайно, не комплименты мне говорите? – улыбается Шолохов. – Вы самолетом прилетели и много действительно красивого не видели. Поднимаясь вверх по Дону, вы обязательно заметили бы, как пейзаж постепенно становится все красивее. Степи очень красивы, но донской пейзаж особенно своеобразен. Впрочем, какой красотой природы можно удивить грузина?

– Вы никогда не были в Грузии? – невольно вырвалось у нас.

– Нет, и никак не могу простить себе этого. За границей часто бываю, а вот в Грузии не бывал. До войны не выкроил времени. Увлекла работа над «Тихим Доном». В 1944 году, когда закончил рассказ «Наука ненависти», Иосиф Виссарионович Сталин посоветовал поехать в Грузию на отдых, но и тогда не удалось побывать у вас.

Шолохов задумался, потом сказал:

– И сейчас не поздно. Как только возвращусь из Америки, непременно приеду в Грузию. Так, в конце декабря. Приеду и буду вашим гостем.

Еле сдерживая радость, мы сказали, что в Грузии его очень любят. Уже выпущены в свет первые три книги «Тихого Дона», а вскоре выйдет и четвертая. И первая книга «Поднятой целины» была напечатана на грузинском языке почти одновременно с изданием ее на русском языке. А например, рассказ «Судьба человека» на днях был издан отдельной книжкой. Раньше он печатался в журнале «Мнатоби».

– Весь грузинский народ будет вашим радушным хозяином, – сказали мы.

Михаилу Александровичу, видимо, это было приятно. Он провел рукой по высокому чистому лбу и сказал:

– Спасибо, дорогие, спасибо!

Потом тихо, медленно начал он читать стихотворение Николоза Бараташвили:

Цвет небесный, синий цветПолюбил я с малых лет.В детстве он мне означалСиневу иных начал.

И теперь, когда достигЯ вершины дней своих,В жертву остальным цветамГолубого не отдам.

Он прекрасен без прикрас,Это цвет любимых глаз.Это взгляд бездонный твой,Напоенный синевой.

Это цвет моей мечты,Это облик высоты.В этот голубой растворПогружен земной простор.

Это легкий переходВ неизвестность от забот,И от плачущих родныхНа похоронах моих.

Это синий, негустойИней над моей плитой.Это сизый зимний дымМглы над именем моим.

Михаил Александрович знает наизусть почти всего Бараташвили. Очень нравится ему творчество Важа Пшавела. Галактиона Табидзе он знал лично.

В комнате витал запах бараньего шашлыка. Михаил Александрович извинился:

– Шашлык-то зажарили, но, как грузинский, – он все-таки не удался.

Может быть, это слишком личные обстоятельства нашей встречи, но о них хочется рассказать, потому что в них проявились человечность и радушие этого большого писателя, творчеству которого такую высокую оценку дал посетивший его недавно Никита Сергеевич Хрущев.

Шолохов одинаково щедр и в беседе и за столом. Он заставляет вас забыть, что вы в гостях у перегруженного работой писателя и, может быть, отнимаете у него самое дорогое – время.

Кстати о времени. Мы попали к Шолохову накануне его отъезда в Америку. И думали, что он не захочет нас принять. Наверно, его и так журналисты беспокоят слишком часто. Михаил Александрович, считая себя старым «правдистом» («Вот уже 35 лет, как я печатаюсь в «Правде», – говорит он), не особенно избегает журналистов, когда у него есть время. Но все дело именно во времени. По этому поводу Шолохов шутит:

– Всем я доволен, кроме времени.

И мы поняли, познакомившись с ним, что тому, кто его знает, никогда не придет в голову мысль: почему Шолохов пишет медленно. Хорошо сказал об этом гостивший в Вешенской Н.С. Хрущев: «Как определить, много или мало написал литератор? Это определяется, конечно, не количеством страниц или книг, а тем, насколько глубоко и ярко отражается в произведениях писателя многогранная жизнь и дела народа, величие его борьбы за коммунизм».

– С вашими винами не сравнятся наши донские, но и их попробуйте, – говорит Шолохов. – Первый тост за ваш приезд. За жизнь. За мир. Чтоб люди имели возможность приезжать друг к другу. Вот приедем скоро в Америку и скажем американцам: давайте навещать друг друга. Какие причины у нас для войны и раздоров? Жизнь все равно своим путем идет, и все достигнут того, чего заслуживают. Чем стрелять из пушек, не лучше ли обмениваться книгами и выставками? Давайте познакомим наши народы друг с другом.

За столом, кроме нас, сидели младшая дочь Шолохова – Маша, студентка Московского педагогического института, ее муж и молодой человек – секретарь писателя. Мы заметили, что Михаил Александрович – крупнейший писатель-гражданин, депутат, академик, которому отовсюду звонят, которого приглашают на свадьбы, крестины, пленумы и собрания, любящий отец и дедушка, который не может, хотя бы на десять минут, не посадить к себе на плечи внуков. После завтрака мы несколько раз сфотографировались с Михаилом Александровичем. Сели там же на длинный диван.

Перед уходом мы не знали, как благодарить нашего гостеприимного хозяина, и лишь просили его об одном: чтоб он обязательно приехал в Грузию.

– Слово – есть слово, – снова повторил Шолохов. Извинившись, он вышел на минутку в свою рабочую комнату и, вернувшись, протянул нам листок бумаги:

«Сердечный привет родному грузинскому народу, читателям газеты «Комунисти».

До скорой встречи!

Ваш М. Шолохов

7.9.59 г.

ст. Вешенская».

Шолохов пообещал, что, как только завершит работу над последними главами «Поднятой целины», непременно пришлет их в газету «Комунисти». Может, пришлет и еще что-нибудь. Затем провел рукой по редким седым волосам и с улыбкой добавил: