Семя скошенных трав - Максим Андреевич Далин

— А меня сразу убьют, — говорит Экхельдэ. — Даже не попытаются ловить. Я перешёл Межу. Человек Сю потому и решился нас выпустить. Пришёл и говорит: Хель, ты тест не прошёл, тебя убьют током. Тебе надо попытаться бежать. А я говорю: без сестёр и братьев не пойду.

— Человек Сю здорово мучился, — говорит Мыиргю. — У людей всё на лице отражается, по лицу прямо волны идут от мыслей, как от ветра. Говорил: Хель ничего не стоит, он для них уже отработанный материал, а вы стоите громадных денег, особенно девочки. Если они узнают, скажут, что я вас украл. А мне за вас не заплатить никогда, мне за всю жизнь столько не заработать…

— Да, — складывает ладони Риа. — Говорил: вы-то ещё несколько лет в безопасности… а мы слушали и думали, что у нас будут забирать бельков.

— Они нерождённых бельков забирали, — говорит Хэдгри. — Вытаскивали из нас и убивали. Я сказала человеку Сю: разве тебе не жаль? Наших бельков? Им ведь даже родиться не дадут… А он взял, укусил себя за палец — даже кровь пошла.

— Он хорошо понимает язык Архипелага, кстати, — говорит Экхельдэ. — А вот язык Атолла ему не даётся вообще. Он со мной пытался говорить — но ему вообще не выговорить… он сначала на очень простом языке говорил. Какой с бельками учат: я шедми, где пляж, хочу есть…

— Потом научился у нас, — говорит Мыиргю. — Он с нами много разговаривал. Но язык Атолла всё равно только понимал, а выговорить не мог.

— Дал мне рюкзак, — говорит Экхельдэ. — Положили туда планшет, два фонарика, моток пластыря, который не размокает, четыре банки с рыбой, одну — с нашими витаминами. Человек Сю сказал: больше ничего не удалось украсть у медиков. Витамины для людей могут нас убить.

Люди, друзья Сильвии, слушают. Мне кажется, что они тоже хотят кусать себя за руки. Сильвия плачет, шмыгает носом. Вытирает лицо тем… носовым платком.

— Что за странное имя — человек Сю? — спрашивает Бобби. — Он что, китаец?

— Человек Сю-ар, — старательно выговаривает Мыиргю. — Сю-ар Ко-лин.

— Стюарт Коллин? Стюарт Коллинз? — спрашивает Саид.

— Как ты второй раз сказал, — говорит Экхельдэ. — У людей трудные имена.

— Какая разница, — печально говорит Джок. — Не хочу тебя огорчать, Саид, но думаю, что этот «человек Сю» уже давно мёртв. Вы давно прячетесь, ребята?

— Я рисовал в пещере палочки каждый день, — говорит Экхельдэ. — Но забыл посмотреть.

— Пять рук, — говорит Риа.

— Больше, — возражает Хэдгри. — Семь или даже десять. Ужасно долго.

— В общем, когда мы сбежали, было гораздо холоднее, — говорит Экхельдэ. — Снег, свежий ветер… приходили шторма. Потом начало теплеть. Было очень тепло, даже жарко. А сейчас стало хорошо, как летом на Атолле…

— Стюарт умер, без вариантов, — кивает Шерли. — Не сомневаюсь, что его убили.

— Всё же я проверю, — говорит Саид.

— Интересно: сколько в здешних местах живёт людей по имени Стюарт Коллинз? — усмехается Джок.

Саид вздыхает.

— Не очень люблю использовать особые возможности на Земле, — говорит он, — но… всё равно уже начал, когда прикрыл корабль от радаров. Продолжу.

Он, как настоящий шаман, выходит на середину каюты. Вскидывает руки — между ладонями клубится, сгущается серо-голубой туман, течёт вниз, течёт вверх, постепенно образует подобие человеческой фигуры.

Люди смотрят потрясённо, дети — с любопытством.

— Дети, — говорит Саид, — вспоминайте. Вспоминайте его как можно подробнее, дорогие, думайте для меня. Какая у человека Сю была голова?

Ребята сосредоточиваются, Экхельдэ хмурится, Хэдгри закрывает глаза. Я вижу, как Саид ловит своим туманом, лепит их воспоминания. Чётче и чётче — и у смутного абриса появляется грива цвета красноватой охры, взъерошенная. Потом — лицо: черты мнутся и текут, но постепенно становятся определённее. Нос — длинный, острый, как клюв. Глаза — маленькие, без цвета, как льдинки, взгляд грустный. Над глазами — пучки взъерошенных волосинок. Подбородок, как у многих людей, торчит вперёд, жёстко, смешно. Рот — маленький, узкий. Всё лицо забрызгано бурыми пятнышками.

Тело под головой образовалось будто само собой. Белый халат накинут на непонятную одежду. Голограмма или призрак человека сутулится под халатом, будто ему тяжело от тонкой материи.

— Молодцы, дорогие, — говорит Саид. — Я понял. Теперь я его найду, смогу с ним связаться… если он жив. Впрочем, жив. Мне кажется, что он поступил достаточно хитро… Вы удрали в хорошую погоду?

— Так себе, — говорит Экхельде. — Штормило.

— Штормило. Вот-вот, — непонятно говорит Саид и гладит Экхельдэ по голове, по отрастающей гриве.

И людей тянет касаться отрастающей гривы наших мальчиков на Меже, мягкой и упругой сразу, думаю я. В последний момент, когда ещё можно гладить шедми, как ребёнка — и пока он кажется себе ребёнком.

Но Экхельдэ уже мужчина. С тех пор как началась эта война, наши дети начали взрослеть куда раньше, чем переступают Межу.

* * *

С человеком Сю Саид связывается этим же вечером.

Наше судно покачивается на волнах в крохотной бухточке между скал; оно прикрыто шаманским оберегом от любого чужого глаза, хоть вооружённого радаром или сонаром, хоть нет. Дети спят. Спят и многие люди, бодрствуют лишь мои товарищи с Океана Второго — Бобби, Шерли и Джок. Я сижу на неудобном стуле в салоне, пока Саид с помощью своих друзей общается с духами.

Шерли загоняет призрачный образ в компьютерную программу, будто это обыкновеннейшая голограмма, а не проекция из мыслей наших детей. Саид связывается с женщиной по имени Нелл, чтобы получить какой-то особый доступ. Я понимаю, что все поисковики, все видеокамеры и все дроны слежения в этом месте на Земле подключаются к нашей машине, которая ищет изображение человека Сю по всей суше, принадлежащей звёздно-полосатым.

Оказывается, у людей невероятно много камер слежения — везде, где только можно, не только в опасных местах. Люди следят друг за другом; я подумала, что они друг другу особенно не верят. Наверное, это началось ещё до войны, если они умеют так привычно, так обыденно найти с помощью электронных глаз в каждом углу кого угодно.

— Захвати и Канаду, — говорит Шерли. — Захвати и Мексику.

Саид слушается, и там, в месте, которое называется Мексикой, машина находит следы человека Сю. Мы рассматриваем изображения с видеокамер. Человек Сю не очень похож на себя. Он носит плоскую шляпу, его грива теперь растёт и на лице: на подбородке словно заросли бурых водорослей. Лицо красное, оно осунулось, в бесцветных глазах — привычная тоска. Если бы не взгляд машины, который нельзя обмануть деталями, я бы не узнала его.

— Больше я ничего не могу, — говорит Шерли.

— Больше ничего и не надо, дорогая, — улыбается Саид. —