Ловчие Удачи - 2 книга - Вячеслав Седов

Неожиданно птица вернулась, бесшумно спикировав на верхушку все той же скалы, со скрежетом врезав мощные когти в камень. Задрав голову феникс гневно закурлыкал, расправив огромные крылья.

Камень ударился о скалу и скатился со стороны впадины.

Птица развернула голову, потом, неуклюже перебирая лапами, повернула в сторону звука весь корпус. Посидев так несколько минут и не услышав больше ничего, феникс уже собрался оставить свой пост. В этот момент на спину птице в диком прыжке, согнув ноги в коленях и раскинув руки, с коротким кличем обрушился «ловец удачи». Обхватив шею феникса он просунул ему под горло ножны с мечом, перехватив за рукоять правой и уперев в согнутую в локте левую руку стальной набалдашник. Птица не удержала равновесия и рухнула в гущу тумана под скалой, увлекая за собой полукровку. Карнаж собирался придушить противника и резко потянул ножны на себя, откидываясь назад. Это спасло его лицо от ожога. Птица громко завопила и сквозь оперение рванулось пламя, исторгнув вопль боли из опаленной груди «ловца удачи». Однако он не выпустил свою жертву. Соскользнув и вцепившись покрепче в хвост, он скрестил ноги на когтистых лапах, не давая пустить в ход страшные шпоры, которым позавидовал бы любой петух. Приближались камни и феникс изо всех сил замахал крыльями, но «ловец удачи» крепко держал лапы и приземление получилось жестким. Птица вместе со своим мучителем на хвосте пропахала добрую дюжину ярдов, разбрасывая осколки камней.

Карнаж не удержался и разжал хватку, покатившись в сторону.

Он еле поднялся на колени, истекая кровью, которая лилась из изодранных штанов и рукавов куртки. Грудь пылала, разрывая сознание нечеловеческой болью. Откинувшись на спину и с трудом набирая в измученные легкие тугой, влажный воздух, полукровка, стиснув зубы, поднес к глазам правую руку, в которой было что-то горячее и липкое. Это оказался пучок длинных перьев, что он с мясом выдрал из брюха птицы. Со стоном дернув левой рукой, вокруг которой был предусмотрительно повязан длинный шнур от ножен, Карнаж вернул себе меч.

В густой белой пелене вокруг ничего было не разобрать, но «ловец удачи» не собирался проверять жива птица или нет. Того шума, который они подняли, было достаточно, чтобы сюда слетелась вся свора фениксов, и полукровка решил убираться отсюда как можно скорее. Он встал и заковылял назад к скале.

Птица настигла неожиданно. Волоча по земле сломанное крыло, она возникла из тумана и, разинув клюв, полыхнула пламенем, метя в лицо. Он вывернулся.

Карнаж отбросил корпус назад, что помогло сгладить косой удар когтистой лапы. Та лишь немного задел опаленную грудь, но откинула «ловца удачи» далеко назад, наградив тремя косыми надрезами вспоротой кожи. С размаху грохнувшись на острые камни спиной, полукровка громко и протяжно взвыл. Из-под пластин на лопатках под курткой, когда он приподнялся на локтях, лилась кровь.

Ран'дьянская ярость поглотила весь рассудок без остатка. Птица бросилась в повторную атаку, но Карнаж сам рванулся навстречу, бешено сверкая огромными черными глазами, будто раскаленными углями из-под налипших на лицо мокрых волос. Стальной набалдашник ножен хлестко ударил в голову феникса, разбив в ошметки глаз, а лезвие меча безжалостно подрезало сухожилие у груди под еще целым крылом. Взметнулись когти, и птица в прыжке попыталась подмять и растоптать «ловца удачи». Полукровка прыгнул навстречу, вложив в таран плечом весь свой вес. Бросив на камни своего противника, он откинул ножны и меч, увернулся от отчаянного удара клювом и вцепился руками в шею феникса.

Голова птицы замоталась. Карнаж орудовал ей как молотом, разбивая о камни. Ему на глаза попался острый выступ скалы. Безжалостная идея зловещей подсказывала верный ход. Без колебаний подтащив туда слабеющего феникса, он со всех сил приложил птицу об острую кромку.

Все было кончено.

Полукровка выпустил феникса. Птица извивалась и жалобно охала, словно и впрямь умирал человек. Черные глаза остекленели, слушая это предсмертный плач.

— Ты сам этого хотел, — глухо прорычал «ловец удачи», быдто оправдываясь.

Шея феникса изогнулась, как змея в подступающей, последней судороге. Клюв распахнулся. Карнаж еле успел закрыть глаза, скрестив руки перед лицом. Но его обдало не пламя, а поток густой крови, фонтаном вырвавшейся из горла птицы…

Он возвращался, закинув меч за спину и сжимая в руке пучок вырванных перьев, когда сзади послышалось громкое хлопанье многочисленных крыльев и грозные вопли стаи фениксов, спешивших на помощь собрату.

Неожиданно поднявший ветер смел туман в расщелины скал.

Карнаж обернулся. Дождь продолжал лить как из ведра, смывая залившую его с ног до головы кровь. Кровавые капли стекали с багряных волос, падая на мокрые камни, когда он на развороте выхватил меч и встал, подогнув колени, готовясь к броску. На него, мерно махая крыльями, надвигалась вся стая…

— Поразительно, как ты легко отделался! — неподдельно изумился Даэмас, когда вылетевший из портала, как пробка из бутылки, Карнаж поднялся и встал перед ним в полный рост.

Одежда «ловца удачи» была сильно изорвана, один из ботфортов съехал почти до щиколотки, однако на самом Фениксе не было и царапины. Вся кровь, что лилась с рукавов и штанин была не его. Чернокнижник подозрительно прищурился, заметив, что до входа в портал на оголенной груди Феникса виднелись множество белых рубцов — следов, оставленные когда-то оружием. Теперь же их место заняли три кровавые полосы наискосок пересекшие гладкую кожу. Очевидное ранение от когтей птицы, но…

Даэмас нахмурился. Черт возьми, он же все видел! На полукровке не должно было остаться живого места!

Карнаж прошел к столу, где оставил свою поклажу и, сняв куртку, протянул руку к скомканной черной рубахе. Чернокнижник посмотрел на жилистую спину — следы от побоев тоже мистическим образом исчезли. Чтобы вот так выходить Феникса за каких-то несколько минут нужно две дюжины сильванийских целительниц, никак не меньше. Однако Даэмас ничего не сказал «ловцу удачи», еще больше заподозрив странные слова, которые бормотал полукровка там, на огненном рифе, зачем-то вцепившись зубами в собственную руку.

Чернокнижник знал довольно, чтобы не удариться в крайность и не превозносить странную островитянскую технику. Да, они умели заговаривать кровотечение, притуплять боль, подавлять страх и многое другое, что помогало в науке выживания, однако такой верх целительства в лучших традициях служительниц Сильвана вряд ли был им доступен. Здесь крылась какая-то другая сила, но спросить полукровку об этом было пустой тратой времени. Даэмас прекрасно знал последствия принудительного перемещения через портал, которое ему пришлось применить, чтобы спасти Фениксу жизнь. Наверняка «ловец удачи» не помнил даже этого.