Следы помады. Тайная история XX века - Грейл Маркус

Auster, Paul. TheLockedRoom. Los Angeles: Sun and Moon, 1986. Рус. пер.: ОстерП. Запертая комната ⁄⁄ Остер П. Нью-йоркская трилогия. М.: Эксмо, СПб.: Домино, 2005 (переизд. 2010). Пер. с англ. С. Таска.

Ball, Hugo. Flight Out of Time: A Dada Diary (1927, Die Flucht aus der Zeil), ed. John Elderfield, trans. Ann Raimes (1974). Berkeley: California, 1996. Рус. пер. отрывков дневника Хуго Балля «Бегство из времени» см. в: Седельник В. Дадаизм и дадаисты. С. 397–438, а также под названием «Цюрихский дневник» в: Дадаизм в Цюрихе, Берлине, Ганновере и Кёльне: Тексты, иллюстрации, документы ⁄ Пер. с нем. С.К. Дмитриева М.: Республика, 2001. С. 93–108. См.: Raabe.

Ball, Hugo. “Tenderenda the Fantasist” (1914-20). Опубл, в сб.: BlagoBungBlago Bung Basso Fataka! The First Texts of German Dada by Hugo Ball, Richard Huelsen-beck, Walter Serner, trans. Malcolm Green et al. London: Atlas, 1995. Pyc. nep.: Балль X. Тендеренда-фантаст: Роман 1920 года ⁄ Пер. с нем. Т. Набатниковой; науч. ред. и коммент. К. Дудакова-Кашуро. М.: Гилея, 2013. Аллегория Спасителя как шарлатана или как конферансье, особенно в главе «Взлёт пророка». «Истинно, ни одна вещь не такова, какой выглядит», — говорит пророк, «зачарованный музыкой собственных слов». Он машет руками и взлетает — но толпа внизу, собравшаяся приветствовать «нового Бога», реагирует лишь презрением. Как и в случае Дэвида Гросса в роли Аллена Гинзберга и Кейт Бланшетт в роли Джуда, танцующих перед статуей распятого Христа в фильме Тодда Хейнеса «Меня там нет» (2007), где Джуд это Боб Дилан в 1966 г., кричащий: «Давай раннее!», пророк поддаётся на просьбы исполнить свой лучший хит — единственное, чем он именит. Он достаёт «увеличительное стекло», огромное зеркало, поднимает его над головой перед улюлюкающей толпой и затем исчезает, «а осколки разбитого волшебного зеркала порезали дома, порезали людей, скот… всех неверующих, так что число порезанных нарастает день ото дня». Далёким неясным эхом это отозвалось в песне The Adverts 1978 г. “Great British Mistake”: «Я пролечу птицей над вашим городом ⁄ Я заберусь на высокие ветки и осмотрюсь ⁄ В самый рот, в самую душу ⁄ Я брошу тень, что поглотит вас полностью ⁄ Я наброшусь, я заберусь на вас, я уцеплюсь, я высосу ⁄ Я вас проглочу».

Bataille, Georges. “The Notion of Expenditure”, trans. Allan Stoekl. Raritan, no. 3 (1984). Впервые опубл, в: “La Critique Sociale” (Paris), no. 7 (1933). Pyc. пер.: БатайЖ. Понятие траты ⁄⁄ Батай Ж. Проклятая доля ⁄ Пер. с фр. П. Хицкого. М.: Гнозис, Логос, 2003. С. 183–205.

Benson, Timothy О. Raoul Hausmann and Berlin Dada. Ann Arbor, MI: UMI Research Press, 1987.

Berger, John. “Lost Prophets”, “New Society” (London, 6 March 1975). Рец. на составленную Кристофером Греем антологию Leaving the 20th Century.

Berger, John and Alain Tanner. Jonah Who Will Be 2y in the Year 2000, trans. Michael Palmer. Berkeley: North Atlantic, 1983. Сценарий фильма «Йонас, которому в 2000 году будет 25 лет» (1976), а также интервью с режиссёром Таннером о событиях Мая 1968-го.

Berna, Serge. “APropos de Notre-Dame” (Avril 1950). Текст, найденный среди бумаг Анри де Беарна в ходе исследований Жана-Мари Апостолидеса. В виде дополнения это эссе было включено в изд.: Jean Michel Mension. La Tribu. Paris: Allia, 2018. Приводим его полностью (пер. С. Михайленко):

«Я считаю, что тепло, излучаемое подлинным присутствием в священном месте, заставляет статуи двигаться в великом танце живого культа.

В этот славный пасхальный день камень в Нотр-Даме остался недвижимым. Но эта безучастность относилась не только к камню; в церквях царит тяжесть смерти — тяжесть, которая в этот день, именуемый днём Возрождения, была полным окостенением всякой жизни.

Месса — ещё более неторопливая и величественная игра, чем самая неторопливая и самая величественная игра, сочинённая великим драматургом. Но во время мессы ощущается это странное чувство, которое создаёт зал зрелища, только что полный присутствий и богатый взаимодействиями, который вдруг — несмотря на то, что всё осталось на месте: актёры, освещение, зрители — лишается неосязаемого элемента. Потому ничто не может сдержать этот великий немой смех в отношении всех этих действий, внезапно проникнувшихся глупостью. Смех, который будет первым шагом истинного иконоборца.

В прошлом Церковь, эта великолепная механика, несомненно, запускала мотор необычайного душевного водоворота, в который втягивалась жизнь каждого. Постепенно ресурс мотора был окончательно исчерпан: отныне месса остаётся реликтом прошлой жизненной формы, превосходно смазанным механизмом, налаженным, чтобы привлекать всё внимание (визуальное, обонятельное, слуховое, сексуальное) верующих к сцене. В моих глазах месса могла бы иметь определённое (и даже весьма значительное) обаяние, как им могло бы обладать слово Атлантида, если бы только было решено объявить церковь общественным памятником, но общественным памятником в той истинной области, наделённой уважением и поэзией, в которую выбыли менгиры, сфинксы, пирамиды и прочие термы Каракаллы. Жизнь покинула эту прекрасную машину, которая всё ещё продолжает вращаться, — золотую карусель, где нет недостатка ни в органах, ни в зазывалах.

Чтобы побудить вас взять билеты, открывающие доступ в балаганы Таинств, контора располагает, помимо прочего, «активными методами» убеждения. Нет смысла уточнять. Это займёт слишком много времени. Потому мы сочли, что будет неплохо прийти к ним, на их радиотранслируемую кафедру, чтобы известить их, насколько нам смешон этот танец вокруг истлевших костей.

Одновременно смешное и ненавистное (поскольку мы не разделяем определённой терпимости, склонной оправдывать это движение, свойственной тем, кому нравится молиться) движение, заставляющее становиться на колени, совершать покаяние и осуществлять определённые антропофа-гические действия, такие как причастие, управляет всем Западом. От Норвегии до Португалии Европа находится в руках людей церкви, причём отнюдь не опосредованно (как было бы, если бы они скрывались под чужим именем, действовали заговорщически или используя рычаги воздействия), потому что христианские партии — весьма непристойно — находятся у власти. И это неслучайно. Наше время — это время СТРАХА.

Если в мире слева и справа управляются с какими-то бомбами, чья разрушительная мощь всё менее и менее вообразима, то эти орудия должны возыметь в психике всех подряд существенные разрушительные последствия, первым из которых является страх, иначе изящно называемый беспокойством перед лицом всеобщей смерти, которая не пощадит никого и ничто. Эти орудия создают вокруг себя притяжение людей и идей к своей безразмерной величине и сулят события, понимание которых постоянно наносит удары по