Огнеслава (СИ) - Марина Гамаюн

Она почти бежала. Вот мост. Ворота Черного дворца. Коридор. Галерея. Выбежав из-за угла, едва не налетела на Чаяну.

— Где он? — только и спросила княгиня.

— В библиотеке, — отозвалась уже вслед молодой хозяйке тень, загадочно улыбаясь.

Огнеслава не вошла в двери, она вбежала в них, словно могла опоздать. Горан поднял на неё непонимающий взгляд. «Он! Это он!» — только и подумала про себя, едва не расплакавшись от счастья.

Глава 47 Кого ты видишь

Горан поднял взгляд на жену, пытаясь вспомнить. Ничего. Судя по тому, что она здесь, змей справился. Змей, а не он. Жгучая ревность кольнула сердце. Он желал всё сделать сам, потратил столько времени на поиски тех развалин, что показались ему в видениях, но не смог. Каждый день он летал над южными землями, а ночами пытался разузнать о новом убежище Братства. Месяц. Целый месяц поисков. Когда наступил вечер последнего дня, пришлось признать свое полное поражение. Из видения он знал, что только его появление спасет план Огнеславы и Аскольда, чтобы они не потерпели полный провал. Не зря он сомневался, что сможет так легко одолеть колдунов. Теперь-то ясно, откуда должна была взяться та великая сила. В видении Горан легким движением превратил пламя в столб света, который вернул Огнеславу домой. Он никогда так не умел…

— С тобой всё хорошо? — тихо спросил он.

— Да, — старательно моргая, чтобы справиться с подступающими слезами, произнесла она. — Прости меня.

— Простить? — занятый своими переживаниями, он не сразу понял, о чем она говорит.

— Прости, пожалуйста. Я говорила исключительно о себе тогда. Никогда у меня даже в мыслях не было обвинить тебя в трусости, — справившись с извинением, она вздохнула, будто камень с плеч свалился. — Из-за меня тебе пришлось туго, да?

— Иди сюда, — позвал Горан.

Огнеслава послушно подошла. Ей так хотелось обнять, но она всё еще сомневалась, простит ли он её необдуманные речи. Видя замешательство, Горан сам обнял супругу, утыкаясь носом в золотые косы.

— Я знаю, что ты сказала сгоряча, — тихо произнес он. — Если бы мужчины всерьез воспринимали всё, что говорят жены, то никто не дожил бы до старости.

— Смеешься? — подняла лицо Огнеслава.

— Люблю! — попытался улыбнуться он.

— Так ты меня простил? — уточнила она.

— Давно.

По-детски светлая улыбка озарила её лицо. Крепче сомкнув руки, прижалась всем телом и снова уткнулась в плечо.

— Я видела змея. Ты сделал это, чтобы помочь мне, да? — заговорила она. — Только когда поняла, что это не ты, осознала, как на самом деле виновата.

— Не говори никому. Нельзя, чтобы Аскольд узнал.

— Хорошо, — кивнула Огнеслава. — Змей тоже просил молчать.

— Просил молчать? — переспросил Горан, этого не было в видениях, похоже он знает не всё. — Расскажи мне подробно, что происходило.

— Ты не помнишь? — удивленно взглянула она.

— Если добровольно отдать змею власть над телом, разум засыпает. События не остаются в памяти. Именно поэтому предки завещали никогда не давать ему свободу, — нехотя признался Горан. — Я сделал это лишь потому, что не смог сам найти место из видений.

Она посмотрела на него такими глазами, будто виновата во всех несчастьях и несправедливости этого мира.

— Всё хорошо, — подбодрил её Горан. — Сейчас уже всё хорошо.

— Я едва не заколола Велимира, — призналась Огнеслава. — Когда поняла, что снова попаду в плен, так разозлилась, чуть не вонзила ему клинок в сердце. Но тут вокруг развалин поднялась стена из огня. Колдуны начали падать без сознания один за другим. Я думала, это ты. Вспомнила обещание, и когда твоя рука остановила меня, опустила кинжал. Но потом взглянула в лицо и поняла…

— Испугалась?

— Немного. Я помнила, что ты говорил, но всё равно было жутко. Велимир лишился сознания от одного взгляда. От тебя тогда исходило такое величие и сила, что тело цепенело. Сначала было очень страшно.

— Сначала? — насторожился Горан. — А потом?

— Потом ты положил кинжал в ларец, подал его мне в руки и приложил палец к губам, как будто попросил никому не рассказывать, — сказала Огнеслава, про последние мгновения перед расставанием она решила умолчать, слишком уж непонятные чувства будил в ней взгляд золотых глаз. — Тогда страх ушел.

Вспомнив свои ощущения, захотелось никогда более не отпускать его из объятий, никогда не терять из виду. В той жизни, которую она помнила, она никогда не была одна. Рядом всегда были любящие люди. Почему вдруг под взглядом золотых глаз змея, её душа испытала безграничное чувство одиночества, она не могла понять. Будто где-то в прошлом таилась неизвестная ей бездна печали, из которой удалось вырваться.

— Дальше, — тихонько произнес Горан, не понимая причину паузы.

— Дальше вокруг меня возникло кольцо из огня, которое превратилось в свет, и я вновь оказалась посреди палат, — поторопилась завершить рассказ Огнеслава.

— Это всё?

— Да.

Её глаза блуждали по его лицу. Она понимала, что муж, наверняка, переживает, раз ничего не помнит. Но стоя сейчас рядом, обнимая его, душа испытывала чистое искреннее счастье, которое растекалось по телу теплым медом. Не в силах выразить словами свое желание успокоить, унять грусть, она сделала то, что точно понравилось бы ему. Ласково касаясь щек, заставила наклониться и поцеловала. По тому, как расслабляется его тело, какими податливыми стали губы, поняла, что угадала.

— Сколько бы нам не было отведено богами на время рядом друг с другом, давай проживем его счастливо, — прошептала она. — Я более не буду перечить тебе, а ты не оставляй меня одну надолго.

— Договорились, — поцеловал в ответ он.

Блуждая руками по её стану, он вдруг почувствовал тепло на ладонях. В поисках его источника, медленно провел по изгибам расцветающего женской красотой тела. Добравшись, до ставшего слегка округлым, живота, ощутил легкое покалывание на пальцах, а после жар.

— Лекарка сказала, он родится в конце лета, — замирая от прикосновений, произнесла Огнеслава.

— Конец лета — прекрасное время, — согласился Горан.

Огонечек внутри неё окреп за время его отсутствия. Теперь он ощущался гораздо сильнее. Его сын растет и набирает силу с каждым днем. Эта мысль пробудила доселе неведомые чувства. Она говорила «жить счастливо». Возможно, её понимание счастья отличается. Наверное, для неё это процесс. Он же чувствовал, что его счастье вполне материально. В данный момент он просто держит его в своих руках.

— Нужно придумать ему имя, — сказал Горан, обходя супругу и становясь у неё за спиной, чтобы вновь обнять.

— Не нужно, — ответила Огнеслава. — Я знаю, как мы назовем его.

— Уже всё решила, — усмехнулся он, скользя ладонями по поясам её одежд, — даже не спросив