Революция (СИ) - Андрей Гудков

— Маэл, — произнес Тирион, молча сопровождавший меня все это время, — ты сказал, что этого Торпа отравили рихином. Но он ведь действует не так.

Видя, что я молчу, парень продолжил.

— Это больше похоже на действие…

— Рихина в смеси с алшеем. И яд бы не в пиве, а в воде, но подействовал он только на одного человека, потому что я об этом позаботился.

— То есть, ты его отравил?! Зачем?!

— Разве не понятно?

Тирион зло сплюнул и вопросов больше не задавал.

После этого Совет профсоюзов перестал идти на контакты с Союзом промышленников. Ссор и конфликтов среди лидеров профсоюзом стало гораздо меньше и Греду Шанову быстро удалось убедить всех в своей правоте.

У Майка Торпа осталась жена с маленькими детьми на руках. Ей Совет профсоюзов пообещал выплачивать пенсию.

Убийство Реджинальда Малькольма стало для меня той чертой, после которой я не собирался щадить врагов. Они зашли слишком далеко, и ограничивать себя в средствах и методах я больше не собирался.

Все республиканцы окружили себя большой охраной. Подступиться к ним было тяжело. Племянник Галла Маэрханта тоже постоянно был под охраной, но стоило Шеале назначить встречу, как он сам скрылся от своей охраны и совершенно один пришел прямо к нам в руки.

Он зашел в квартиру с букетом алых роз, буквально светясь от счастья. Увидев, что в комнате никого нет, парень подошел к зеркалу и начал поправлять прическу. В этот момент из шкафа выскочили мои бойцы и в два счета скрутили его. Розы упали на пол и во время короткой схватки их безжалостно растоптали.

Конечно, Шарль Маэрхант попытался гордо молчать. Пытался он до тех пор, пока ему не отрезали палец. После этого нам оставалось только задавать вопросы и записывать ответы. И только время от времени напоминать влюбленному идиоту, где он находится.

Хотя Галл Маэрхант не делился своими планами даже с ближайшим окружением, кое-что интересное узнать удалось. Запинаясь, парень рассказал, что его дядя хочет дождаться нового бунта в городе, а потом ударить войскам в спину и, захватив дворец, заставить императора отречься от престола. Именно об этом он вел переговоры с Адамом Гайером.

— Как они собрались власть делать?

— Я не знаю. Честно!

— Допустим. С кем еще Галл Маэрхант ведет переговоры о союзе?

— С южанами. Но они не хотят помогать ему.

Хм, значит, Аврелий как нельзя вовремя решил породниться с южными дворянами.

— А с магами?

— Нет… я не знаю.

Тщательно расспрашивая его, я понял, по какому вопросу Галл Маэрхант и Адам Гайер никак не могли договориться. Кроме этого мне ничего узнать не удалось.

Осталось только решить, что делать с пленником. По идее его надо было убить, с другой стороны он мог бы быть свидетелем против своего дяди, но… слишком много но. Нет других доказательств, а показания, выбитые под пыткой, уже лет двести в суде не принимаются.

Будь бы он сыном Галла Маэрханта, его можно было бы использовать как заложника, но племянников у него хватало. Я дал знак помощнику и тот вогнал нож в основание черепа, практически мгновенная и безболезненная смерть. Чтобы избавиться от тела, я вызвал из Изнанки пару вечно голодных бесов.

Полученную информацию я использовал сполна, распустив слухи и подкинув герцогу и Гайеру несколько подложных документов. Взаимное недоверие не даст им договориться, и мы сможем, сыграв на противоречиях расколоть этот опасный альянс.

Война шла неудачно. На море флоты совершали осторожные маневры, не решаясь перейти к активным действиям. После нескольких стычек, даже крейсера перестали делать рейды, ограничиваясь короткими вылазками.

А на суше все боевые действия шли в Восточной области. Ни у одной стороны не хватало сил для проведения полномасштабной десантной операции, вроде создания Приморского фронта. Тогда наша армия смогла занять богатые ресурсами южные провинции Кунакского патриархата, что и привело к победе. А в этой войне главным театром боевых действий стала пустыня на границе империи и Кунака.

Наши войска продолжали планомерное отступление на линию обороны Эль-Ламейн — Аркас. Противник превосходил в численности как минимум в три раза.

Республика Нархел вступила войну, как и договаривалась, но пока ничем нам не помогла. Её эскадры совершили несколько дерзких рейдов к берегам Кунакского патриархата и даже успешно обстреляли стоявший на якоре линкор «Священная ярость Анура». Нархельцы примерялись к колониям кунакцев и нескольким спорным островам, но пока серьезных операций не проводили, что расстраивало наш генштаб. Там надеялись, что это отвлечет кунаских генералов и заставит их перебросить часть войск с фронта на юг.

Кроме войны, у нас была еще и проблема с Западной армией. В ней традиционно было много дворян, и теперь немалая их часть перешла на сторону республиканцев. Несколько полков уже официально присягнули Сенату.

Никто не знал, что с ними сейчас делать. Попытка их разоружить может привести к кровопролитию, а это сейчас смерти подобно. Но не обращать на это внимания тоже нельзя было. Аврелий приказал прекратить снабжение этих полков и заявил, что этим отныне должен заниматься Сенат.

В Сенате сначала обрадовались и передрались за право контроля над этими полками. А потом за голову схватились, когда узнали что такое снабжение солдат. Теперь они спихивают этот груз друг другу, а солдаты голодают и злятся.

Главная опасность была в том, что они попробуют поднять мятеж против власти или пойти маршем на Райхен. Но к последнему мы были готовы. Диверсионные группы взорвали бы мосты перед ними, а железнодорожники обещали заблокировать железную дорогу.

Союз промышленников не сдался после поражения. Я знал, что они на последние деньги вербуют наемников и пытаются подкупить офицеров. Промышленники словно не понимали, что в следующий раз их щадить никто не будет, достанется и правым и виноватым.

Тайная канцелярия активно следила за всеми членами Союза промышленников. За малейшую провинность, любого из них ждало бы наказание. Конечно, можно было бы поступить проще и всех сразу арестовать под каким-нибудь предлогом, но не все так просто.

Неожиданно встречи со мной потребовала моя старая знакомая Катерина Левингстон. Встречаться с ней у меня не было никакого желания, но попытаться договориться с ней стоило.

Мы встретились в пустом ресторане, одном из немногих, что еще продолжали работать. Катерина выглядела как всегда элегантной и красивой, но под темной вуалью и макияжем все равно были видны следы усталости.