Призма тишины - Роман Викторович Титов

– Или гадание в чистом виде.

Он отмахнулся:

– Да как тебе нравится. Но хотя бы признай, что мы все же победили.

– Победили?

«Победили? А это интересно!»

– Да ты, Райти, хоть представляешь, что происходит?

Мой вопрос его как будто озадачил.

– А что? Риоммцы ушли, Бавкида, как я понимаю, померла. Да, Цитадель пострадала, но ее можно и заново отстроить. Кто-то же из лейров спасся. Я видел, как корабли уходили в гипер. Соберем их всех и возродим Орден! Только теперь на наших условиях! Разве это не победа? Даже Обсерватория у нас! Только представь, какой мощи мы сможем добиться с ее помощью! Два великих Навигатора возрожденного Адис Лейр! Об этом еще потом сказок насочиняют, вот увидишь!

Я смотрел на него и не верил ушам. Словно все, чего я добился, чем пожертвовал и через что переступил, просто взяли и перечеркнули.

– Ты говоришь глупости, Райти.

Но тот будто и не слышал. Казалось, его целиком захлестнула волна внезапно открывшихся перспектив. Он меня словно уже и не видел, только бродил из стороны в сторону, тихонько бормоча себе что-то под нос.

– Янси! – позвал я, когда его блуждания стали слишком хаотичными, а бормотание почти бессвязным.

Он остановился, посмотрел на меня.

И я высказал все, о чем неосознанно думал, но, видимо, боялся признать.

– Все кончено. Адис Лейр больше нет. Лейров больше нет. Все кончено. Леди Рисса ушла, но вернется с еще большим флотом и превратит Яртеллу в пустошь, какой та всегда и считалась. За теми из лейров, кто будет пытаться сопротивляться, начнется охота. Травля. Рано или поздно их выследят и уничтожат. Лишь те, кто воспользуется шансом и сумеет построить новую жизнь, смогут обрести покой.

– Покой? В забвении? – Его глаза недоверчиво сузились.

Я развел руками.

– По-моему, это лучше, чем просто быть уничтоженным.

Он моргнул. Затем еще раз. Постепенно на его синем лице проявилась слабая улыбка, но не из тех, что внушала надежду, а какая-то безумная.

– Я бы сказал, что ушам не верю, да только ты, Сети, никогда и не скрывал своей натуры. Ведь правда? Ты же ненавидишь Адис Лейр. И Бавкиду, и лейров, и меня. Ты всегда кичился своей исключительностью. Ты мечтал отделаться от всего этого и жить один. Ну и? Какого это, когда мечты сбываются?

Он нарочито медленно опустил ладонь на рукоять своего ножа. Я покачал головой.

– Не надо, Райти.

– Нет? – Взгляд его скользнул по кулону у меня на шее. Кинжал с тихим мелодичным звоном покинул ножны. – И почему же, риоммский ты прихвостень?

Я вздохнул.

– Потому что я убью тебя.

Райт хохотнул:

– Ты ни разу не победил меня в честном бою, Сети. – И принял боевую стойку.

– Адис Лейр никогда не сражаются честно, – сказал я и еще до того, как ассасин успел сделать хотя бы шаг, обрушил на него нашу с Паяцем общую мощь.

Это было пламя, мощнее, чем я создавал когда-либо, яростнее, чем те протуберанцы, что рождались на поверхности звезд. Белое, словно самая ослепительная вспышка, оно свивалось вокруг Райта непроницаемым вихрем и устремлялось к небесам, постепенно забирая с собой и его.

Не могу сказать, как быстро он умер и мучился ли. Возможно, его сознание даже не успело отреагировать на угрозу и сразу же выгорело. В одном я был уверен – если бы он понимал все до конца и если бы оказался на моем месте, то поступил бы точно так же.

«Что ж, надеюсь, ты утешишься этим, когда придет твой черед».

– Надейся.

Глава 31

Остаток

Мы вернулись на «Шепот» – я и Паяц.

Он нес околесицу, время от времени сыпля угрозами, я же не обращал на это внимания. Заняв кресло пилота, я запустил двигатели и поднял звездолет в небеса. Цель моя оставалось ясной, как никогда – раз и навсегда избавиться от Обсерватории и сделать так, чтобы угроза, ею порожденная, никогда больше не воплотилась.

«И как ты поступишь? Взорвешь ее или что-то вроде?»

– Что-то вроде.

За иллюминатором проносились кристаллические пики Яртеллы, сверкая и переливаясь в свете бледного солнца всеми оттенками фиолетового. Там, где по небу расползалось темное дымовое пятно, виднелись и останки того, что когда представляло собой Цитадель. Мертвая, выжженная зона, а в центре нее темное, изломанное нечто, с трудом узнаваемое по форме. Часть полукольца обрушилась, образовав нечто вроде каверны. Другие детали конструкции торчали в разные стороны кривыми пиками; остальное оплавилось и уже не подлежало восстановлению.

«Даже любопытно, что такого вытворил твой синекожий приятель».

Глядя на разрушение, я попытался прислушаться к себе – сердце даже не екнуло. Цитадель, чем бы она ни была раньше и во что бы ни превратилась теперь, не вызывала в душе ничего, кроме желания убраться подальше.

Так я и поступил, направив острый нос «Шепота» к Обсерватории.

Космическое пространство вокруг Яртеллы полнилось обломками принимавших участие в битве звездолетов, но помимо этого, ничто не мешало нам добраться до станции.

«Ты оставил корабль подружки. А зря. Мог бы продать его и обеспечить себя финансово хотя бы на ближайшее время».

– Мне это не нужно.

«А чего так? Уж не помереть ли надумал? Я, чтоб ты знал, на такое не подписывался».

– Я помню, – ответил я, заводя «Шепот» внутрь сумрачного, как мое ментальное состояние, ангара. – Я очень хорошо это помню.

«Не нравится мне твой тон, парень».

Мы поднялись в центр управления. Тот был точно таким, каким я его оставил перед тем, как отправиться с Эйтн на планету. Из освещения только огоньки датчиков на панели и отраженное сияние Яртеллы снаружи. В воздухе стоял отчетливый запах чего-то протухшего, а саму консоль окутывало бледно-лиловое марево – единственное напоминание, что Бавкида существовала в действительности и ее смерть не плод моего воображения.

Взобравшись на возвышение, я ухватился за поручни и, припоминая свое первое знакомство с местным управлением, попробовал запустить Обсерваторию. План был довольно прост: вывести станцию в гипер и, погасив все системы жизнеобеспечения и приводные маяки, оставить ее вечно дрейфовать на призрачных волнах, которые унесли бы ее в такие дали, что никакими силами не обнаружить.

«Стало быть, не взорвать?»

– Чем? Пальцем? У «Шепота» не хватит огневой мощи причинить ей хоть сколько-то вреда, а взрывчатки у меня по карманам,