Меч Шаннары - Терри Брукс

Остаток дня пролетел для Мениона незаметно. Грустные мысли о пропавшем друге и разлуке с друзьями отступили на второй план. Впервые с тех пор, как Ши пришел в его горное королевство, принц Лиха отчетливо понимал, с кем им предстоит сразиться, и готов был призвать на помощь все свои умения и способности. Ныне им угрожал не король Черепа и его прислужники из мира призраков. Враги, осадившие Керн, были существами из плоти и крови, они жили и умирали по тем же законам, что и люди, и горец вполне мог просчитать их поведение. Но одним из главных залогов успеха его плана по одурачиванию вражеской армии было время, и Менион всецело отдался самому важному делу своей жизни — спасению целого города.

Вместе с членами Совета он руководил постройкой огромных бревенчатых плотов для переправы большинства жителей Керна вниз по течению полноводного Мермидона к безопасному пока Тирсису. Грузиться на плоты было решено на юго-западном берегу, чуть ниже городских стен. Там располагалась широкая, но надежно укрытая бухта, откуда и будут отчаливать с наступлением темноты плоты и небольшие лодки. Вдоль речного берега напротив бухты тянулась цепь невысоких обрывистых утесов. Менион подумал, что несколько воинов могли бы перейти реку вброд именно здесь, когда начнется ночная атака на вражеский лагерь; оказавшись на берегу, они бы обезвредили патруль, который наверняка будет небольшим в этом глухом месте. После того как часовые будут сняты, лодки и плоты начнут отчаливать вниз по течению, держась южного рукава Мермидона, чтобы достичь Тирсиса. Нет никакой уверенности, что враг не заметит плоты, но иного выхода у них нет. Впрочем, Менион был убежден, что горожанам удастся незаметно покинуть город, если, конечно, небо к тому времени не очистится, а часовых отзовут в главный лагерь вверх по реке, для отражения ложной атаки.

Однако к концу дня дождь начал ослабевать, и в плотной серой завесе клубящихся туч появились голубые прорехи. Ненастье стихало, и стало совершенно очевидно, что к ночи тучи развеются окончательно и свет молодого месяца и тысяч мерцающих звезд зальет землю. Менион сидел в одной из маленьких комнат Совета, когда заметил в окне голубое небо. Он тотчас отвлекся от огромной карты, расстеленной на столе. Рядом с принцем сидели два воина из расформированного Пограничного легиона — капитан-лейтенант Янус Сенпре и офицер из гарнизона острова, седовласый ветеран по имени Фандрез. Никто лучше Фандреза не знал окрестности Керна, и именно он помогал спланировать отвлекающую атаку на армию северян. Сенпре был выше его по званию и удивительно молод для такой должности, но, несмотря на молодость, это был опытный и отважный воин, у которого за плечами уже имелся десяток лет службы и сражений. Капитан был преданным сторонником Балинора, и, как и Мениона, его сильно беспокоило отсутствие вестей о принце. Несколькими часами раньше он уже выбрал две сотни бойцов из распущенного Пограничного легиона, чтобы сформировать основную ударную силу, которая обрушится на вражеский лагерь.

Менион предложил свою помощь, и она была охотно принята. Ноги горца все еще болели от синяков и ссадин после сумасшедшего бега по каменистой равнине, однако он отказался выехать из Керна вместе с горожанами, потому что ложная атака на вражеский лагерь была именно его идеей. Флик наверняка не нашел бы в решении принца ничего, кроме упрямства и гордости, однако Менион Лих не хотел прятаться за спины других, пока за рекой идет бой. Долгие годы он мечтал найти в своей жизни нечто большее, чем только неистребимая жажда новых ощущений. И вот теперь он наконец знал, за что стоит сражаться, и не собирался оставаться сторонним наблюдателем, когда всему человечеству угрожала чудовищная опасность, равной которой не было уже много столетий.

— Мы высадимся вот здесь, возле Спин-Бар.

Неспешный скрипучий голос Фандреза вплыл в его мысли, возвращая горца к составленной в мельчайших подробностях карте. Янус Сенпре согласно кивнул и вопросительно взглянул на Мениона.

— Они расставят часовых вдоль луга над отмелью, — произнес он в ответ. — Если мы не обезвредим их, все пути к отступлению будут перекрыты.

— Твоя задача не допустить этого, путь должен быть свободен, — заявил капитан.

Менион открыл рот, чтобы возразить, но не успел.

— Я понимаю твое горячее желание быть с нами, Менион, но нам придется передвигаться гораздо быстрее врага, а твои ноги пока еще не зажили для долгого и быстрого бега. Ты знаешь это не хуже меня. Поэтому ты возьмешь на себя прибрежные патрули. Держи свободным проход к лодкам, этим ты поможешь нам гораздо больше.

Менион молча кивнул, хотя и был сильно расстроен. Ведь он мечтал сам участвовать в штурме. В глубине души он все еще лелеял надежду отыскать во вражеском лагере пропавшего друга. Он снова вспомнил об Алланоне и Флике. Быть может, они уже нашли Ши, как ему обещал друид. Менион печально покачал головой. Ши! Почему это должно было случиться именно с ним, ведь больше всего на свете он хотел, чтобы его оставили в покое! Но человек вынужден мириться с безумием жизни, принимая все ее сюрпризы либо с бессильной яростью, либо с унылым безразличием. И никто не может найти выхода, разве что выбрав смерть.

Совещание быстро закончилось, и унылый Менион Лих понуро бродил по комнате Совета, погруженный в свои мысли. Так, печальный и задумчивый, он дошел до каменной лестницы и спустился вниз. Выйдя на улицу, он медленно побрел обратно к дому Ширл, стараясь держаться ближе к галереям и стенам домов. Что же с ними будет? Страшная тень Повелителя чародеев нависла над миром, словно гигантская несокрушимая стена. Как можно надеяться одолеть это существо, лишенное души, которое живет по законам, совершенно чуждым их привычному миру? И почему единственный смертный, способный уничтожить это непостижимое создание, — обычный парень из глухой деревушки? Менион отчаянно мечтал приоткрыть хотя бы крохотную щелочку в этой непроницаемой завесе тайн, которая окружала его и разбросанных по свету друзей.

Неожиданно он обнаружил, что стоит перед домом Рейвенлоков; тяжелые створки дверей были закрыты, холодные железные засовы казались примороженными серым туманом, который клубился в стылом вечернем воздухе. Менион быстро отвернулся от дверей; разговаривать ни с кем не хотелось, и он решил остаться на пустынной веранде. В маленький садик рядом с домом вела выложенная камнями дорожка, с напитанных дождем деревьев и цветов на лужайке медленно стекала вода, мокрая трава поблескивала под ногами. Печальный, подернутый туманом сад словно чувствовал его настроение. Отчаяние и безысходность вдруг охватили принца, захлестывая душу ощущением невыносимой утраты. Никогда прежде Менион не чувствовал такого беспросветного одиночества, даже в пустынных темных горах Лиха, когда охотился вдали от родного дома и друзей. Что-то в душе его с пугающей настойчивостью твердило о невозвратности прежней жизни. И родной дом, и милые сердцу друзья навсегда остались в прошлом. Менион тряхнул головой, прогоняя невольные слезы, а ледяной дождь зябкой сыростью окутывал его, просачиваясь в самое сердце.