Идущие сквозь миры - Владимир Лещенко

Комната отдыха, куда мы поднялись на лифте, располагалась этажом выше. Она была такой же большой, как и гостиная, но только была начисто лишена мебели и окон. Матовые светильники на стенах под самым потолком давали мягкий приглушенный свет розоватого оттенка. На сплошь застеленном мохнатым толстым ковром полу были разбросаны подушки. Тут же было несколько низеньких подставок эбенового дерева, на одну из которых он водрузил поднос.

Внимательно я пробежала глазами убранство комнаты, некоторое время изучала строгий геометрический узор ковров — переплетенные зеленые, розовые, оранжево-красные линии.

«Тут, на этих коврах, все и произойдет», — с какой-то усталой горечью подумала я. Холодная апатия и равнодушие при этой мысли вновь с неожиданной силой навалились на меня. Пусть бы это случилось побыстрее, и я смогла бы уйти. Даже если предложит потом деньги — не побрезгую взять.

Как раз о таком состоянии души говорила моя подруга на базе, американка Джейн Хаксмур: «Проще дать мужику, чем объяснить, почему ты не хочешь».

Лицо мое, надо полагать, яснее ясного отразило мое настроение.

— Я все-таки вижу, что ты чем-то расстроена, — произнес он. — Может, я смогу помочь?

При этом как бы невзначай (а может, и впрямь невзначай) сделал движение, пододвигаясь поближе. Еще пара таких движений, и он сможет дружески обнять меня за плечи…

Чтобы отдалить данную перспективу, я встала (выпитое вино напомнило о себе краткой заминкой движения), подошла к стене, делая вид, что хочу получше рассмотреть рисунок шпалеры. Ворс ковра приятно ласкал босые ступни, тонувшие в нем почти по щиколотку.

Пожалуй, у меня дома, еще в родовом особняке, обстановка была менее шикарной — у нас не одобрялась показная роскошь.

Дом… я почти забыла его, свой дом.

С восемнадцати лет у меня его и не было.

Жалкие убогие каморки, по которым я скиталась после ухода из семьи…

Тюремная кордегардия, куда я приходила лишь отоспаться после каждодневных двенадцатичасовых дежурств — почти без выходных и праздников. Крошечная, узкая, как склеп, комнатка, где я жила во время службы… Казарма борделя с пятью десятками таких же, как я, измученных баб… Женский барак на базе… Тамошний же домишко с мышами и тараканами, которых не брали никакие магические штучки, равно как и самые новейшие яды из высокоразвитых миров.

Он вновь наполнил бокалы.

— Я выпью за решительных женщин, — сообщил он. — А вы… Ты, — поправился он, — именно такая, раз согласилась поехать с незнакомым человеком к нему домой. — Перейдя окончательно на «ты», он, как я почувствовала, внимательно ждал моей реакции.

— Ничего удивительного. Я сразу поняла, что вы, — сделала я упор на последнем слове, — вы порядочный человек. А кроме того, я могу постоять за себя.

— Ты так уверена в себе?

Подумав несколько секунд (предупрежденный — вооружен), я вытащила из сумочки разряженную кредитную карточку и, видя как ползут вверх его брови, разорвала упругий пластиковый овал пополам.

— Ого… — Он рассмеялся, несколько, как мне почудилось, натянуто. — Пожалуй, страшновато было бы доверить таким пальчикам свое мужское достоинство! Как ты этому научилась?

— Тут нет ничего сложного — всего лишь тренировка, — пожала я плечами, вспоминая, как целый год еще у себя дома обучалась этому. Сначала рвала тонкую стопку бумаги, с каждым днем подкладывая все новые и новые листочки, потом перешла на картон — сначала тоже тонкий, потом все толще…

Его фривольная шутка, надо сказать, не произвела на меня особого впечатления — я уже знала, что подобные высказывания тут в порядке вещей. Чем-чем, а чрезмерно строгой моралью и ханжеством Таххар не славился.

— Я даже могу при большом желании разорвать колоду карт, — сообщила я, усилием воли гася боль в горящих от напряжения пальцах.

Он недоуменно уставился на меня, и тут я вспомнила, что в этом мире игра в карты неизвестна.

— Ну, таких, — я ткнула пальцем в половинки кредитной карточки.

— А, ну да, конечно. А скажи, Тэльда — твое настоящее имя?

— Да, а что? — Я слегка забеспокоилась.

— Просто очень похоже на артистический псевдоним. А сколько тебе лет?

— Двадцать семь. — Я уменьшила свой возраст: мне всегда говорили, что я выгляжу моложе своих лет.

— Замужем была?

— Не случилось, — коротко ответила я и только потом спохватилась, что по документам у меня целых два мужа.

— А уже пора подумать о семейном гнездышке.

— Это намек?

Он коротко рассмеялся:

— Ну, пока нет. А…

— Простите, почтенный Тцар, вы, конечно, вправе расспрашивать меня, коль скоро я у вас в доме, — произнесла я, тщательно выстроив фразу в соответствии с местными правилами этикета, — но, может быть, вы захотите сначала рассказать о себе?

Он некоторое время внимательно разглядывал меня:

— Ну что ж, хорошо. Мое полное имя Килан Сонд Тцар, я полноправный имперский подданный. Я, как ты, наверное, уже поняла, достаточно небедный человек. Владею долей в сельскохозяйственных и рыболовных корпорациях, акциями кобальтовых рудников и Генеральной Космической Компании, ну и еще кое-что по мелочи… Двое взрослых детей, дочери. Мое любимое занятие — летать на планере. Кстати, если хочешь, можем как-нибудь устроить воздушную прогулку. Сегодня не получится, конечно. — Он бросил взгляд на подсвеченные полной луной тучи. — Ну, что ты еще хочешь узнать?

— Ну, например, — протянула я, — я очень хотела бы узнать, где в данный момент находится и что поделывает жена почтенного Килана Тцара и мать его детей?

— А, вот что тебя беспокоит. — Он непринужденно улыбнулся. — Хорошо, изволь. Моя бывшая… — нарочито выделил он, — бывшая жена проживает в Тиотиокуане, в обществе очередного любовника. По крайней мере, так было полгода назад, когда я последний раз с ней связывался. Моя старшая дочь сейчас в Хендийской провинции, где живет с мужем, правда, судя по их образу жизни, внуков от нее я дождусь еще нескоро, если вообще дождусь. Младшая, — лицо его на миг потеплело, — учится в столичном женском лицее.

Он замолчал, и мы некоторое время сидели молча.

И впервые за все время — за те годы, как я покинула родину, — мне пришла в голову эта мысль: насколько, в сущности, абсурдно все то, что со мной случилось.

Как вообще такое может быть: я (что бы там ни было, а благородная йооранская дама из знатного семейства, насчитывающего тридцать два поколения) сижу тут, за невесть сколько миров от своего родного мира, на мохнатом ковре. И какой-то местный обитатель раздевает меня глазами и совсем скоро собирается меня на этих коврах разложить, может быть даже не удосужившись раздеться самому…