Том 9. Стихотворения 1928 - Владимир Маяковский

[1928]

Электричество — вид энергии*

Культура велит,          — бери на учетчастных   чувств      базар!Пускай   Курой      на турбины течети жадность,        и страсть,         и азарт!

[1928]

Красные арапы*

Лицо     белее,     чем призрак в белье,с противным      скривленным ртиной,а в заднем кармане           всякий билет,союзный       или —          партийный.Ответственный банк,         игра —               «Буль»*.Красное      советское Монако*.Под лампой,         сморщинив кожу на лбу,склонилась     толпа маниаков.Носится      шарик,         счастье шаря,тыркается     об номера,и люди   едят        глазами            шарик,чтоб радоваться          и обмирать.Последний     рубль        отрыли в тряпье.Поставили,     смотрят серо́.Под лампой        сверкнул         маникюр крупье.Крупье заревел:         «Зер-р-ро!»«Зеро» —       по-арапски,         по-русски —               «нуль».Вздохнули неврастеники.Лопата   крупье      во всю длинув казну   заграбастала деньги.Ты можешь     владеть           и другим, и собою,и волю   стреножить,           можнозаставить       труса         ринуться в бой;улыбку   послав      побледневшей губой,он ляжет,       смертью уложенный.Мы можем     и вору        вычертить путь,чтоб Маркса читать,            а не красть.Но кто   сумеет      шею свернутьтебе,  человечья страсть?

[1928]

Точеные слоны*

Огромные     зеленеют столы.Поляны такие.      И —по стенам,     с боков у стола —            стволы,называемые —      «кии́».Подходят двое.      «Здоро́во!»              «Здоро́во!»Кий выбирают.         Дерево —              во!Первый   хочет          надуть второго,второй —        надуть          первого.Вытянув      кисти      из грязных манжет,начинает       первый           трюки.А у второго     уже         «драже-манже»,то есть —        дрожат руки.Капли       со лба         текут солоны́,он бьет   и вкривь и вкось…Аж встали     вокруг           привиденья-слоны,свою  жалеючи      кость.Забыл,   куда колотить,         обо што, —стаскивает     и галстук, и подтяжки.А первый     ему      показывает «клопштосс»,берет   и «эффе»        и «оттяжки»*.Второй   уже     бурак буракомс натуги   и от жары.Два  — ура! —      положил дуракоми рад —   вынимает шары.Шары      на полке      сияют лачком,но только       нечего радоваться:первый — «саратовец»*;              как раз                на очкобольше   всегда      у «саратовца».Последний     шар         привинтив к борту́(отыгрыш —         именуемый «перлом»*),второй   улыбку      припрятал во рту,ему  смеяться        над первым.А первый        вымелил кий мелком:«К себе   в середину        дуплет*».И шар      от борта      промелькнул мелькоми сдох   у лузы в дупле.О зубы   зубы     скрежещут зло,улыбка   утопла во рту.«Пропали шансы…        не повезло…Я в новую партию        счастья весло —вырву       у всех фортун».О трешнице        только           вопрос не ясен —выпотрашивает         и брюки           и блузу.Стоит       партнер,      холодный, как Нансен,и цедит   фразу      в одном нюансе:«Пожалуйста —          деньги в лузу».Зальдилась жара.        Бурак белеет.И голос   чужой и противный:«Хотите   в залог      профсоюзный билет?Не хотите?     Берите партийный!»До ночи   клятвы      да стыдный гнет,а ночью   снова назад…Какая      сила     шею согнеттебе,     человечий азарт?!

[1928]

Весенняя ночь*

Мир  теплеет        с каждым туром,хоть белье     сушиться вешай,и разводит     колоратурусоловей осоловевший.В советских        листиках         майский бред,влюбленный         весенний транс.Завхоз,   начканц,         комендант              и зампредиграют   в преферанс.За каждым играющим —           красный стаждлинит   ежедневно        времен река,и каждый       стоял,         как верный страж,на бывшем     обломке           бывших баррикад.Бивал      комендант          фабрикантов-тузов,поддав   прикладом        под зад,а нынче   улыбка      под чернью усов —купил      козырного туза.Начканц   пудами бумаги окидани все     разворотит, как лев,а тут     у него     пошла волокита,отыгрывает        семерку треф.Завхоз —       у него      продовольствия выборпо свежести        всех первей,а он  сегодня     рад, как рыба,полной   руке     червей.И вдруг   объявляет        сам зампредна весь большевизм            запрет:«Кто смел        паршивою дамой               бить —кого?     — моего короля!»Аж герб   во всю      державную прытьвздымался,     крылами орля.Кого  не сломил      ни Юденич, ни Врангель*,ни пушки       на холмах —того  доконала      у ночи в оврагемещанская чухлома.Немыслимый      дух        ядовит и кисл,вулканом —         окурков гора…А был же       — честное слово!! —                 смыслв ликующем слове —         «игра».Как строить         с вами            культурный Октябрь,деятельной     лени          пленные?Эх,  перевесть          эту страсть           хотя б —на паровое отопление!

[1928]