Нити ярче серебра - Кика Хатзопулу

– Я уверена, – ответила она, ни секунды не сомневаясь. – Он передо мной в долгу.

Ее бывший клиент, Роу, был уборщиком в банке. У него не хватило денег, чтобы заплатить ей, поэтому Ио согласилась простить ему долг в обмен на услугу в будущем. Сегодня услуга ей наконец потребовалась: час назад Ио подошла к Роу во время перекура, пока Эдей ждал снаружи.

– Просто мне кажется, что угроза получить тюремный срок за соучастие во взломе – слишком высокая цена за то, чтобы уличить любимую в измене или сына – в игорной зависимости, – произнес Эдей.

«Я работаю с обиженными любовниками и обеспокоенными родителями» – она сама сказала это в «Фортуне». Ладно. Неужели он вдобавок ко всему еще и умен? Неужели идеального подбородка и широких плеч недостаточно? Ну почему обязательно надо быть умным и проницательным? И почему – ну почему? – оттого, что он переиграл ее, Ио покраснела еще сильнее?

Она обдумывала варианты: промолчать – и полностью потерять его доверие, соврать – и быть пойманной на лжи или наконец сказать ему правду. Ио вздохнула и выбрала последнее – потому что, повинуясь какому-то глупому чувству справедливости, решила, что Эдей заслужил честный ответ.

– Время от времени, – сказала она, – я не просто узнаю, изменяет ли клиенту партнер или увлекается ли его ребенок азартными играми. Время от времени я перерезаю нить, которая ведет к любовниками или в казино.

Ио потупила взгляд. Она понимала, что это неправильно. Но что еще она могла сделать, когда ей постоянно приходилось наблюдать, как одни и те же люди снова и снова возвращаются к одним и тем же дурным привычкам? Как они падают на колени, прося о помощи? Она зарабатывала на жизнь, разбивая чужие сердца, – и не могла отказать, если ее вдруг умоляли склеить разбитые кусочки.

– Это не то, о чем ты думаешь, – поспешила добавить она – слова сами слетали с губ. – Я перерезаю только нити зависимости и только с согласия зависимого. Иногда это работает – разгоняет морок, помогает человеку вновь сосредоточиться на своей жизни, удерживает от рецидива. Но иногда нить отрастает заново. Я не…

Ио умолкла. Опять этот ненавистный ей извиняющийся тон. Где-то в ее словах закрался обман, заставляющий ее чувствовать себя виноватой. Ио боялась, что Эдей плохо о ней подумает. Но это был ее выбор и ее нити, которыми она жертвовала, когда обрезала чужие, – это на ней было клеймо. Когда-то Ио взвесила все это на своих внутренних весах и сочла, что ее работа того стоит. Так что стыдиться ей нечего.

Вдруг она ощутила теплоту прикосновения – ладонь Эдея легко дотронулась до ее руки и тут же вернулась в карман. Нежности этого жеста оказалось достаточно, чтобы Ио успокоилась и снова подняла на него глаза.

– Послушай, – сказал он, – если это того стоит, я понимаю. Иногда в доброте есть жестокость, а в жестокости – доброта.

Ио мысленно собрала эти мягкие слова в охапку и прижала к своей груди. Жестокость в доброте и доброта в жестокости. Они казались такими интимными и такими правильными – ее прошлое было буквально пронизано моментами, которые подтверждали их правоту. Поддержка Эдея не уменьшила груз вины, но Ио почувствовала себя так, будто ее наконец заметили. Приняли.

Она ответила легким кивком. Затем повернулась к зданию банка и сказала:

– Тогда вперед. Будем теми самыми кретинами.

Эдей усмехнулся и последовал за ней. Петляя между торговцами и покупателями, они пробрались в ближайший темный переулок. Эдей опустил специальную спасательную лестницу, которой пользовались во время приливов. Они бесшумно поднялись по ней, краем глаза наблюдая за теми, кто находился внутри здания, прокрались по воздуховодам и перекрытиям – и оказались на крыше банка, прямо напротив полицейского участка.

Внизу, возвещая о ночном приливе, звонили последние колокола. Вода достигла Холма: она ползла по мощеным улицам, словно полчище блестящих насекомых. В этой части города звон колоколов казался менее угрожающим: Сити-Плаза стояла на возвышении, а окружавшая площадь стена защищала район от значительного объема воды. Магазины были оснащены автоматическими жалюзи и сливными насосами, кафе и рестораны по необходимости переносили свои столики на балконы и крыши. Если не обращать внимания на мутную жидкость внизу, в которой скрывались злобные химерины, этот пейзаж можно было счесть идиллическим: вращающиеся неоновые вывески, гирлянды фонарей с зажженными свечами, пышная зелень, свисающая через перила, гладко выбритые мужчины в разноцветных костюмах и одетые в меха женщины с большими нефритовыми серьгами в ушах, потягивающие вино при свете луны.

Губы Ио искривились в гримасе презрения, но на самом деле какая-то ее часть тоже жаждала такой беззаботной роскоши. Разве не здорово было бы провести вечер в лучшем баре города, сплетничая с Розой и танцуя?

Она взглянула на часы:

– У нас две минуты.

Эдей осторожно проверил ногой балку – та прогнулась под его весом. Боги, она еще менее устойчива, чем кошачий мост – тот хотя бы сделан из металла. Эдей двинулся вперед, раскинув руки, – для равновесия. Через несколько дюймов он остановился и, обернувшись, посмотрел на нее через плечо.

– Ты как? Боишься высоты, да?

Желудок Ио скрутило.

– Откуда ты знаешь?

Эдей едва заметно пожал плечами – чтобы не потревожить балку.

– Твоя сестра часто рассказывает про тебя что-нибудь забавное.

«Моя сестра, – подумала Ио, – покойница. И умрет она медленной мучительной смертью».

Вслух же она произнесла:

– Со мной все будет нормально. Иди.

Не прошло и полминуты, как Эдей пересек балку и нырнул в тень строительных лесов. Когда он повернулся, чтобы взглянуть на Ио, висящий на его ремне медный кастет ярко блеснул, отражая свет. Чувство паники было весьма ощутимым, но в то же время весьма далеким. Ио ступила на доску и начала медленно продвигаться вперед, не отрывая глаз от уводящей ее все дальше полоски дерева, улавливая каждое мелкое колебание и прислушиваясь к бесконечным поскрипываниям. Она старалась не смотреть вниз, чтобы не видеть, что будет ждать ее там, если она упадет.

Уличные фонари замигали, готовясь зажечься. Если они включатся прямо сейчас, любители пропустить вечерком по бокалу вина на балконе тут же заметят ее и, без сомнения, вызовут полицию. Ио рванула вперед и успела ступить на леса всего за секунду до того, как фонари засияли. Она ухватилась за стойки и подождала, пока кровь не перестанет реветь в ушах. Пожалуй, лучше подыскать вакансию офисного клерка или стать официанткой в кафе Амоса – чересчур много волнений за последние сутки.

Когда Ио вновь открыла глаза, Эдей как раз наблюдал, как охранники банка ныряют обратно в здание после осмотра крыши. Они идеально рассчитали время.

Следующий этап был организован куда менее четко. Ио и Эдей осторожными шажками двигались по доскам строительных лесов. Она чувствовала его теплое дыхание на своем затылке, слышала сладкий запах стирального порошка, исходящий от его одежды. «Держи себя в руках».

Наконец Эдей указал на освещенный контур двери. Должно быть, полицейский участок находится прямо за ней. Ио достала инструменты и умело вскрыла замок. Прежде чем открыть дверь, она через плечо взглянула на Эдея.

– Эй! – позвала Ио. – Я должна натянуть Полотно, чтобы мы не наткнулись на охранников. Знаешь, как это работает?

– Ты видишь что-то вроде гобелена, – ответил он. – Я слышал, нити серебряные.

– Хм. Так и есть. – Этот парень полон сюрпризов. Мало кому хотелось узнать о рожденных мойрами хоть что-то, кроме той чепухи, которую болтали в новостях. – Я могу увидеть нити всех людей в этом здании и понять, где они находятся. Но есть побочный эффект: я перестану ориентироваться в реальном, физическом мире.

– Что мне нужно делать? – спросил он.

– Веди меня, – ответила Ио. Боги, она разговаривает как сумасшедшая.

– Понял. – Не медля ни секунды, он обошел ее, одной рукой взял ее ладонь, а другой схватился за дверную ручку – готовый вести Ио за собой.

Ио позволила Полотну расцвести вокруг себя. Нити ослепили ее – но лишь на мгновение. В участке находилось около десяти человек – больше, чем утверждал Роу: по его словам, в ночную смену дежурили пять офицеров. К счастью, ни за дверью, ни на всем этаже никого не оказалось.

– Идем, – скомандовала Ио.

Пальцы Эдея сжали руку Ио, и ее желудок подпрыгнул. Дверь распахнулась.

Они внутри.

Глава 8. Красное

Они стремительно