Однорогая жирафа (сборник) - Виктор Сапарин

— Гм… — многозначительно протянул заведующий бюро.

Он думал, наверное, что я просто не хочу говорить о новой идее, которая у меня появилась, пока не буду убежден в ее правильности.

— Пожалуйста, пожалуйста, — сказал он вслух. — Да хоть к Ивану Павловичу обратитесь. Он ведь вам уже помогал однажды. Кстати, вот и он.

В комнату вошел инженер Афанасьев. Он в свое время консультировал электрическую часть нашего «старшего бухгалтера».

Через минуту мы уже разговаривали с Афанасьевым в его кабинете.

Я рассказал всю историю с фонариком с самого ее начала. Иван Павлович слушал меня внимательно. Его молодое лицо было серьезно. Только один раз он улыбнулся, когда я сказал, что не решался сразу обратиться к кому-нибудь с этим делом, боясь, что мне не поверят.

— Да, это действительно маленькое чудо, — заметил он.

Затем задумался и добавил:

— Собственно, оно большое. Даже для нас, привыкших к чудесам техники, оно представляется грандиозным. Помню, когда я впервые узнал об этом открытии, я был поражен.

— Так вы знали об этом и раньше? — воскликнул я.

Афанасьев засмеялся.

— Скоро узнают о нем все. Это не из тех открытий, которые остаются достоянием узкого круга специалистов. Собственно, изобретение уже применяется, но еще в ограниченных пределах. Производится его испытание. Поэтому о нем и мало пока знают.

— Что же это за изобретение?

— Аккумуляторы новой системы.

— Это очень важное открытие?

— Огромное. Переворот в технике.

Иван Павлович встал и прошелся из угла в угол.

— Вы только подумайте, — сказал он, — за последние полвека в науке произошли колоссальные изменения, техника перешагнула самые смелые мечты недавнего прошлого, а способы хранения электрической энергии в принципе не изменились. Возьмите батарейку к карманному фонарику и разломайте ее. Она та же, что и полвека назад: сооружение из цинка и угля с электролитом из раствора нашатыря, описанное еще в старинных учебниках физики, наряду с гальваническим электричеством и прочими азами тогдашней несовершенной электротехники. Вам никогда не казалось, когда вы покупали новую батарейку, что вы берете в руки некий технический анахронизм?

Я сознался, что не задумывался над подобными вещами.

— А между тем это так, — продолжал Афанасьев. — Наука, проникшая в сущность строения атома, и техника, научившаяся создавать любые чудесные приборы, в течение длительного времени ничего не могли поделать с этой примитивной батарейкой, с ее собратьями — громоздкими щелочными и кислотными аккумуляторами, не могли дать человечеству другой, более удобный способ аккумулирования электрической энергии. Какая, значит, была трудная задача!

— Да, тут есть чем гордиться, — продолжал Иван Павлович после некоторого молчания. — Ведь дело в конце концов не в карманных фонариках. Победа одержана колоссальная. И трудно даже сразу сказать, сколько нового внесет это изобретение в нашу жизнь.

Я попросил Ивана Павловича хотя бы в немногих словах охарактеризовать значение нового изобретения.

— Возьмите, к примеру, практическое применение электрической энергии, — сказал он. — Она добывается сейчас разными способами, в том числе и с помощью атомных установок. Однако использование электрической энергии обычно связано с необходимостью тянуть провода к потребителю. А вот другой — очень простой — способ: энергия добывается в мощных стационарных установках и поступает к потребителям вот в таких крошечных бидончиках. Использование многих современных машин благодаря этому значительно облегчится и притом без существенных изменений в их конструкции.

— Каким образом?

— Дюжины портативных аккумуляторов, которые можно уместить в кармане, достаточно, чтобы электровоз доставил поезд из Москвы во Владивосток. А если вы снабдите его батареей из нескольких сот элементов, — а такая батарея займет по объему не больше места, чем ящик от этого письменного стола, — ваш электровоз сможет работать без перезарядки полгода. То же самое относится и к троллейбусам, электробусам, электромобилям, электроходам, электротракторам и так далее. Таким образом, все что движется и должно получать электрическую энергию на ходу, сможет иметь ее без посредства контактной сети, которая стоит дорого, требует внимательного ухода и все-таки, что ни говори, связывает действия всех этих машин. А благодаря этим крошечным аккумуляторам вы можете пустить электровоз и по неэлектрифицированному участку дороги, а троллейбус будет ходить без троллов по любой улице или загородному шоссе.

— Это одно применение аккумуляторов, — продолжал Иван Павлович, — но далеко не единственное. Ведь, используя ядерную энергию, мы не отказываемся и от других источников. Например, энергия рек. Она широко используется у нас. Колоссальные количества энергии, вырабатываемой нашими гидростанциями, рассылаются потребителям по проводам. Но вы знаете, что есть такие места, куда нет смысла прокладывать дорогостоящие линии высокого напряжения. Скажем, в Арктике много населенных пунктов, но они сравнительно небольшие и удалены друг от друга нередко на значительные расстояния. Есть ли смысл тянуть сейчас по всему необъятному северному побережью линию высоковольтной передачи? Новое изобретение подсказывает другой путь. Электрическую энергию в любом нужном количестве и все в той же удобной таре, — Иван Павлович подкинул в воздух фонарик и поймал его, — можно завозить сразу на год во время очередной летней навигации. Сгрузить по нескольку ящиков в каждом порту, взять «пустые» аккумуляторы на борт, вот и вся забота.

— Поразительно! — прошептал я, потрясенный картинами, которые рисовал передо мной инженер. — Но скажите, — воскликнул я, — кто же изобрел эту чудесную вещь?

— О, тут работал целый коллектив, — усмехнулся Иван Павлович. — Такие открытия требуют высокого уровня науки и техники и тесного их содружества. Теоретически возможность аккумулирования огромных количеств электрической энергии в небольшом объеме была известна сравнительно давно. Весь вопрос заключался в практическом решении задачи. А это барьер, который нужно суметь взять. Открытие, как видите, крупнейшее… Что касается владельца найденного вами фонарика, — Иван Павлович повертел в руках мою находку, — то, кажется, я могу вам его назвать. Это Геннадий Степанович Смирнов.

— Смирнов? — воскликнул я. — Геннадий Степанович?

— А что, разве вы его знаете? — в свою очередь удивился инженер.

— Плотный такой, широкоплечий? Очень энергичный. И жизнерадостный. Этакий русский добрый молодец…