Однорогая жирафа (сборник) - Виктор Сапарин

Я немного изобретатель.

В нашем учреждении я приобрел известность тем, что сконструировал вместе с двумя инженерами машину, которая автоматически производит многие вычисления, встречающиеся в бухгалтерской практике.

«Старший бухгалтер» — так назвали мы наш аппарат принадлежит к числу «читающих» машин. С помощью соответствующим образом подобранных фотоэлементов он прекрасно различает цифры. В него можно заложить большую ведомость, и он с быстротой, недоступной никакому другому прибору, сам складывает цифры по всем графам и по всем направлениям и печатает готовый итог в соответствующем месте. Так же быстро может он проверить, если нужно, любую ведомость, сигнализируя о малейшей ошибке. Он выполняет и многие другие операции, облегчая работу бухгалтера. И никакого шума, треска, никакой работы рук или усилий мозга человека.

Последнее требование может показаться странным: ведь труд бухгалтера — труд умственный. Но человеческий мозг должен использоваться для творческой работы, чтобы думать, а не для того, чтобы заниматься механическим трудом, даже если он математический.

В изобретении этого прибора мне, собственно, принадлежит только математическая идея, а механическая часть спроектирована инженерами, моими соавторами. Но я горжусь своим вкладом в создание этого весьма удобного механизма.

Это серьезная сторона моей деятельности. А вот пример другой крайности — легкомыслия: смешной и наивный поступок, в котором я не стыжусь сознаться.

Однажды к нам в бухгалтерию принесли заказ из типографии — бланки разных ведомостей. Пачки ведомостей были завернуты в яркую упаковку — листы, на которых в типографии, очевидно, делалась проба красок. Эта цветная обложка привлекла мое внимание, и я стал разглядывать смятые листы плотной бумаги.

На одном из них были какие-то желтые кружки с расходящимися лучами — рисунок повторялся, как на обоях. На другом — те же кружки, но только белые и на голубом фоне. На третьем — ярко-красные молнии.

Яркие ли краски привлекли мое внимание, или эти цветные пятна относились к числу тех мелких, но навязчивых впечатлений, от которых мы по странному капризу воображения иной раз никак не можем отделаться, но только цветные кружочки и молнии то и дело возникали потом среди рабочего дня передо мной на фоне цифр, которые я читал.

Не только меня заинтересовали эти яркие краски.

Наш младший счетовод Таня Голубева превратила одну из красивых оберток в папку для хранения старых бумаг. Эта цветастая папка выделялась на фоне обычных желтых конторских скоросшивателей, как роза, упавшая в песок (да простит мне читатель это сравнение).

И я, несмотря на более зрелый возраст, тоже соблазнился: вырезал ножницами полоску с молниями и полоску с кружками, склеил их и превратил в закладку для своей бухгалтерской книги.

Не думал я тогда, что мне еще придется встретиться с этими молниями и кружками в совсем иной обстановке.

С некоторых пор в нашем учреждении все больше стали поговаривать об объекте 21.

Впервые я услышал это название на нашей счетной фабрике. Но знает ли читатель, что это такое? Счетная фабрика — это небольшое по размерам, но огромное по размаху работы предприятие, настоящая «математическая мельница». Сюда поступают длинные колонны цифр, и в сопроводительной бумаге указывается, что нужно с ними делать. Оператор закладывает пачку таблиц в магазин соответствующего аппарата, нажимает рычаг и отходит в сторону, занимаясь другими делами. Механический вычислитель берет из магазина листок за листком, «прочитывает» числа и с поистине сказочной быстротой делает необходимые вычисления. Окончательный результат печатается на бланке, после чего автомат подзывает к себе оператора звонком.

Наша счетная фабрика по своему оборудованию — одна из лучших в стране. К нам поступают заказы от различных ведомств и учреждений с самыми разнообразными требованиями. Но мы не только производим вычисления, — наш главк занимается проектированием и производством различных счетно-вычислительных приборов.

Здесь, в одном из цехов фабрики, проверялся и наш «старший бухгалтер», перед тем как он был передан в серийное производство.

Как-то, придя на фабрику, я обратил внимание на стопы бумаги, испещренной цифрами, которые лежали на столе принимающего заказы.

— Подваливают вам сырья, — заметил я, кивая на стол.

— Да все объект 21, — ответил он. — Последнее время так и засыпает нас своей «цыфирью».

Однажды я застал на счетной фабрике незнакомого мне инженера. Как раз при нем принесли очередную партию таблиц с пометкой «21» наверху каждой страницы.

Принимавший заказ шутливо воскликнул:

— Опять от вас! Откуда вы только берете их, эти цифры?

— Не беспокойтесь, не с потолка, — улыбаясь, ответил инженер. По-видимому, это был заказчик. — Это совершенно реальные величины. Хотя происхождение их небесное.

— Значит, вы берете их с неба? — сказал я. — Хороший источник, нечего сказать!

— Нет, получаем мы их на Земле, на наших приборах, но своим происхождением они обязаны Луне.

— Я вижу, — заметил я, — вы, инженеры, даже Луну в покое не оставляете.

— А чего же ей зря крутиться вокруг Земли? Должна работать! — в тон ответил он мне.

— Гм… — решил я продолжить его шутку. — Пробуете пристроить к ней привод? Далековато будет тянуть!

Инженер перестал смеяться. Глаза его блеснули.

— Современная техника, — сказал он, — найдет способ вовлечь этого спутника Земли в работу, не сомневайтесь. Луна будет поставлять нам энергию.

На этом разговор был закончен.

С тех пор, заходя на счетную фабрику, я всякий раз видел большие кипы таблиц с цифрами лунного происхождения. Объект 21 становился одним из основных наших заказчиков.

Но вернемся к фонарику. Он продолжал светить в ящике моего письменного стола.

В нашем главке работают инженеры разных специальностей, и мне показалось весьма разумным показать кому-нибудь из них свою находку.

Захватив вещицу с собой на работу и улучив удобное время, я направился к заведующему конструкторским бюро.

— Чем могу служить? — спросил тот, протягивая мне руку и ласково щуря глаза. — Сейчас над чем работаете?

Заведующий бюро не допускал мысли, что кто-нибудь может жить и работать просто так, не изобретая ничего и не ломая голову над каким-нибудь усовершенствованием.

Я объяснил, что пришел на этот раз по делу совсем иного рода.

— Мне нужна, — сказал я, — консультация по вопросам электротехники, не связанная непосредственно с моей изобретательской деятельностью.