Вся чернильная рать... - Альберт Беляев

А что случилось с Мартином Лютером Кингом, пытавшимся ненасильственными действиями добиться равных с белыми прав для негров в Америке? Его тоже убили из-за угла. И похоронили с почестями.

А что случилось с журналистом Дональдом Боллсом, решившим разоблачить в своих статьях злоупотребления и коррупцию власть имущих? Его взорвали адской машиной у собственного дома, в собственном автомобиле. Вполне, как видим, тоже «демократически», с применением новейшей электронной техники. И концы тоже в воду.

А как поступили в Америке с Верноном Джорданом, одним из руководителей негритянского движения в США, последователем Мартина Лютера Кинга? Подобно своему учителю, Вернон Джордан призывал к миру и взаимопониманию между неграми и белыми в Америке. Да, видимо, слишком активно призывал и получил за это тяжелое пулевое ранение от «неизвестного лица». За то, что посмел мыслить иначе, чем власть имущие в США, и доставил им тем самым лишние волнения и неприятности.

Можно не сомневаться, что, появись в США тип, подобный Солженицыну, его давно бы «убрали», но, разумеется, вполне демократически — на публике, с показом по национальному телевидению, с подробными статьями в газетах о том, из какой системы оружия стреляли, в каком магазине его купили, сколько стоит это оружие, его убойная сила и кучность стрельбы…

И среди потока подобной «информации» как-то сам собой теряется один простой вопрос: за что в Америке без суда и следствия убивают людей?

Зверские расправы с людьми, неугодными властям и оголтелым шовинистическим организациям, стали бытовым явлением, нормой «американского образа жизни».

Когда в Советском Союзе кого-то привлекают к ответственности за нарушения законов или за уголовные преступления и судят преступника обычной судейской процедурой, с обвинением, с защитой, то на Западе, и прежде всего в США, определенные пропагандистские центры немедленно поднимают истерический визг: смотрите, там нарушают права, там тоталитаризм!

В Америке попросту убивают неугодных людей пулей ли, бомбой ли, убивают без суда и следствия, руками наемных убийц. Или бесцеремонно бросают в тюрьму, как бросили в 1972 году знаменитую ныне «уилмингтонскую десятку», вся вина которых заключалась в цвете кожи; как приговорили к пожизненному заключению за политические убеждения поэтессу и историка Ассату Шакур; как позорно и неотступно преследуют на основе явно сфабрикованных обвинений писателя Делберта Тиббса…

И никакого нарушения прав человека «не обнаруживается». Наоборот, внешнему миру все происходящее в Америке преподносится в качестве «образца» демократизма.

Нет уж, как говорится, упаси нас бог от подобной «демократии».

Лицемерие и фальшь американских ревнителей справедливости особенно очевидны в случае с бандитами Бразинскасами, этими воздушными пиратами, угнавшими советский самолет, убившими советскую девушку Надю Курченко, тяжело ранившими пилотов. Из Турции эти преступные элементы, эти бандиты и убийцы, неведомо какими путями вдруг оказались в… США, где кто-то позаботился об условиях их существования.

А в это же время высокий государственный деятель Америки с трибуны ООН обличал воздушный бандитизм: «Жестокое убийство и надругательство над невинными не могут прощаться или оправдываться провозглашением высоких целей. Преступные акты против человечности — какой бы ни была провозглашенная при этом цель — не могут оправдываться никакой цивилизованной страной».

Как же понимать эти слова в случае с Бразинскасами? Ведь американец, выступавший в ООН, был очень непреклонен: «Сейчас необходимо принять более жесткие меры для того, чтобы отказывать лицам, угоняющим самолеты… в предоставлении безопасного убежища»[74].

Или эти призывы и рекомендации адресованы другим странам, но только не США?

И что на этот счет думают ревнители справедливости Г. Смит и Р. Кайзер? Их совесть спокойна? Или, занятые слепым обличением советского образа жизни, они просто не желают замечать грубого и циничного попрания элементарных понятий справедливости у себя на родине? Их молчание в этом вопросе тоже ведь есть поддержка тех сил, которые выступают в защиту кровавых бандитов, за продолжение воздушного разбоя.

Требования советских властей и общественности о выдаче в руки советского правосудия воздушных убийц и бандитов американские журналисты старательно не заметили.

И не заметят. Потому что ответить им нечего, потому что попрана сама идея справедливости, потому что справедливость откровенно и нагло принесена в угоду корыстным политическим интересам.

Много места в обеих книгах уделено рассуждениям о справедливости общественного устройства, о правах человека, о правдивости информации, об общественных и личных идеалах…

И как-то уж так получается у американских журналистов, что в той Америке, которую они постоянно противопоставляют Советскому Союзу и советскому образу жизни, в той пригрезившейся авторам мифической Америке все обстоит идеально, все красиво, справедливо, честно, демократично.

Словом, воображаемая Смитом и Кайзером Америка есть тот образец общественного устройства, который должен служить эталоном для всего мира, при котором у населения нет более важных забот, кроме забот о том, где лучше провести свой отдых — на Гавайских островах или в Майами, в игорных и иных злачных местах Лас-Вегаса или, может быть, на европейских курортах…

В этой пригрезившейся журналистам Америке, конечно же, нет проблем массовой безработицы (то есть она признается как таковая, но толкуется в очень умилительных тонах); нет жестокой расовой дискриминации и подавления прав национальных меньшинств; нет полицейского произвола и политических убийств, нет разгула преступности; нет «порнографической чумы», нет наркоманов, алкоголиков, проституции, гангстерских банд, нет жесткого контроля над мыслями, нет досье в ФБР на десятки миллионов граждан страны, нет гонения на прогрессивные организации и их лидеров, нет преступной коррупции правящего класса (вспомним только дело Локхида или Уотергейт).

Или, может, это следует считать признаком «демократии»? А может, подобные порядки скорее характерны для государства, где закон перед долларом ровно ничего не значит?

Ведь выкупил же за свои миллионы Херст свою дочь, участвовавшую в бандитских вооруженных ограблениях и приговоренную к семи годам каторжной тюрьмы. Выкупил, и она теперь наслаждается свободой и комфортом на папины миллионы. А закон? Как же быть с законом? С приверженностью к справедливости и демократии?

Доллары оказались сильнее.

Как тут не вспомнить едкие рассуждения великого русского писателя Федора Достоевского о свободе в классовом обществе: «Какая свобода? — Одинаковая свобода всем делать все, что угодно, в пределах закона. Когда можно делать все, что угодно? Когда имеешь миллионы. Дает ли свобода каждому по миллиону? Нет. Что такое человек без миллиона? Человек без миллиона есть не тот, который делает все, что угодно, а тот, с которым делают все, что угодно…»

Известная советская писательница, ныне покойная, Мариэтта Шагинян в путевых записках о путешествии в Англию рассказывала о своих встречах и беседах с английскими учительницами обычных английских школ. Их рассказ о своей жизни потряс советскую писательницу: «…картину вопиющего бесправия личности при капитализме они показали мне ярко, доказательно, реально. Нет права на труд, отнят труд — потеряна его оплата, нет оплаты — нечем платить за жилье, и хозяин имеет право тотчас выгнать вас на улицу. Государству нет дела до вас, государство охраняет право собственника, личность хозяина, до человеческой личности («права человека»!) ему нет никакого дела, для него существует лишь право частной собственности и личность собственника. Подобно капле воды, отразившей весь солнечный спектр, открылась для меня в этой встрече огромная пропасть, отделяющая капитализм от социализма»[75].

Образу идеализированной Америки Смит и Кайзер противопоставляют нарисованный ими мрачный и гнетущий образ Советского Союза.

Прожив по три года в нашей стране, они ухитрились не заметить почти ничего доброго в жизни советского общества, ничего хорошего, один мрак, и туман, и тоскливое казарменное существование.

С точки зрения Смита, о демократии советского общества не приходится, мол, и говорить, ибо Смит убежден, что «русские не доросли до подлинного понимания этой самой демократии. Более того, по мнению Смита, многие русские интеллектуалы «не хотят демократии для России»[76].

Близорукость Г. Смита носит вполне определенный политический характер. Для Смита демократ только тот, кто безоглядно верит буржуазной пропаганде, безоговорочно восхищается порядками в Америке и в пылу раболепия готов оплевать и предать самые справедливые и демократичные нормы жизни в своей собственной стране.