Брида - Пауло Коэльо

В 2 часа ночи друзья простились, а двое влюбленных решили пойти к ней домой. Как только они пришли, она поставила диск Айрона Баттерфляя и налила обоим двойной виски. Они лежали в обнимку на софе, молчали и не думали ни о чем, пока он поглаживал ее волосы, а потом грудь.

– Это была сумасшедшая неделя, – сказала она вдруг. – Я работала без остановок, подготовилась ко всем экзаменам и купила все, чего не хватало.

Диск закончился, и она встала поменять сторону.

– Помнишь, та дверь от кухонного шкафчика, которая сломалась? Я все-таки смогла найти время и вызвать мастера, чтобы мне ее починили. И еще я должна была несколько раз сходить в банк. Сначала чтобы взять деньги, которые мне прислал отец, потом чтобы обналичить чеки компании, потом…

Лоренс внимательно смотрел на нее.

– Почему ты смотришь на меня? – спросила она.

Тон ее голоса был агрессивным. Этот человек напротив нее, всегда такой спокойный, не способный сказать что-либо грубое… Это был бред. Но он не был ей нужен. Ей никто не был нужен.

– Почему ты смотришь на меня? – настаивала она.

Но он не сказал ничего. Он тоже поднялся и со всей нежностью вернул ее обратно на софу.

– Ты не слышишь ничего из того, что я тебе говорю, – воскликнула она растерянно.

Лоренс снова прислонился к ней.

«Чувства – дикие лошади».

– Расскажи мне все, – сказал Лоренс нежно. – Я смогу выслушать и уважать твое решение. Даже если это другой мужчина. Мы уже некоторое время вместе. Я не знаю тебя целиком. Я не знаю, какая ты. Но я знаю, какая НЕ ты. И ты не была собой всю ночь.

Бриде захотелось плакать. Но она уже потратила много слез на темные ночи, на таро, которые говорили, на зачарованные леса. Чувства были дикими лошадьми. В конце концов не оставалось ничего лучше, кроме как освободить их.

Она села перед ним, вспомнив, что и Магу, и Уикке нравилось это положение. А потом рассказала, не прерываясь, все, что произошло со времени ее встречи с Магом на горе.

Лоренс слушал в полном молчании. Когда она упомянула фотографию, Лоренс спросил, слышала ли она уже на каких-нибудь курсах о катарах.

– Я знаю, что ты не веришь ни во что из того, что я тебе рассказала, – ответила она. – Ты считаешь, что это было мое подсознание, что я вспомнила те вещи, которые уже знала. Нет, Лоренс, я никогда раньше не слышала о катарах. Но я знаю, что у тебя для всего есть объяснение.

Ее руки дрожали, и она не могла контролировать их. Лоренс встал, взял лист бумаги, сделал в нем 2 отверстия на расстоянии 20 см одно от другого. Он поставил лист на стол, прислонив его к бутылке виски, чтобы он стоял вертикально.

Потом пошел на кухню и принес пробку от бутылки. Сел во главе стола, толкнул лист с бутылкой в другой конец и поставил напротив себя пробку.

– Иди сюда, – сказал он.

Брида встала. Она пыталась спрятать дрожащие руки, но ему, казалось, было совершенно все равно.

– Давай представим, что эта пробка – электрон, одна из маленьких частичек, которые образуют атом. Ты понимаешь?

Она утвердительно покачала головой.

– Тогда будь внимательна. Если бы у меня здесь были некоторые сложные приборы, которые мне позволят совершить «выстрел электрона», и если бы я выстрелили в сторону листа, он прошел бы через два отверстия одновременно. Ты это знала? Он прошел бы через оба отверстия, не разделяясь.

– Я в это не верю, – сказала она. – Это невозможно.

Лоренс взял лист и бросил его в мусорное ведро. Потом отнес пробку туда, откуда взял: он был очень организованным человеком.

– Не верь, но это правда. Все ученые знают это, даже если не могут объяснить. Я тоже не верю в то, что ты мне сказала. Но я знаю, что это правда.

Руки Бриды еще дрожали. Но она больше не плакала и не теряла контроль. Все, что она почувствовала, – алкоголь полностью испарился. Она была освещена странным светом.

– А что делают ученые, сталкиваясь с тайнами?

– Они вступают в Темную Ночь, если использовать твои определения. Мы знаем, что тайна никогда нас не покинет, и тогда мы учимся принимать ее и жить с ней. Думаю, это присутствует во многих жизненных ситуациях. Мать, которая учит сына, возможно, чувствует себя потерянной в Темной Ночи. Или иммигрант, который приезжает издалека в поисках работы и денег. Все верят, что их усилия будут вознаграждены и что когда-нибудь они поймут, что произошло на их пути, когда они были так напуганы. Это не объяснения заставляют нас продвигаться, а наше желание двигаться вперед.

Брида внезапно почувствовала огромную усталость. Ей надо было поспать. Сон был единственным волшебным царством, в которое она могла войти.

В ту ночь у нее был прекрасный сон, с морями и островами, покрытыми деревьями. Она проснулась на рассвете и обрадовалась, что Лоренс спит рядом. Она встала, подошла к окну и стала смотреть на спящий Дублин.

Она вспомнила о своем отце, который обычно делал это, когда она просыпалась в страхе. Воспоминание принесло еще одну сцену из детства.

Они были на пляже с отцом, и он попросил ее проверить, была ли температура воды достаточной. Ей было 5 лет, и ее воодушевило то, что она может помочь ему в чем-то. Брида подошла к берегу и обмакнула ногу.

– Опусти ногу, вода холодная, – сказала она ему.

Отец взял ее на руки, подошел к морю и безо всякого предупреждения опустил ее в воду. Она испугалась, но потом все обратилось в шутку.

– Ну, и как вода? – спросил отец.

– Хорошая, – ответила она.

– Тогда впредь, если ты захочешь узнать что-нибудь, окунайся в это с головой.

Она очень быстро забыла этот урок. Несмотря на то, что ей был только 21 год, она уже успела заинтересоваться и отказаться от многих вещей с той же скоростью, с какой воодушевлялась ими. Она не боялась трудностей: ее пугала необходимость выбрать путь.

Выбрать один путь означало оставить остальные. У нее была целая жизнь, чтобы жить, и она всегда думала, что, возможно, будет раскаиваться в будущем в вещах, которые хочет совершать сейчас.

«Мне тяжело брать на себя обязательства», – подумала она. Ей хотелось пройти все возможные пути, но в результате она не проходила ни одного.

Даже в самом важном в жизни, в любви, она не могла дойти до конца; после первого разочарования она никогда больше не отдавалась целиком. Она боялась страдания, потерь, неизбежного расставания. Конечно, это всегда присутствовало на пути любви, и единственным средством избежать этого было отказаться проходить этот путь. Чтобы не страдать, необходимо было не любить.

Как если бы чтобы не видеть зло в жизни, нуждаться в слепоте.

«Жить очень сложно».

Нужно было пройти опасности, следовать одним путям и оставить другие. Она вспомнила, как Уикка говорила о людях, которые идут по дорогам, только лишь чтобы доказать, что они не для них. Но это не бьшо самым ужасным. Самое ужасное было выбрать и провести остаток жизни, размышляя, был ли выбор правильным. Никто не мог выбирать и не бояться.

Тем не менее, это был закон жизни. Это была Темная Ночь, и никто не мог уйти от Темной Ночи, даже если никогда не примет решения, даже если у него не будет смелости изменить что-либо; потому что это уже само по себе решение и изменение. И без сокровищ, спрятанных в Темной Ночи.

Лоренс, наверное, был прав. В конце концов они будут смеяться над страхами, которые у них были вначале. Как она смеялась над змеями и скорпионами, которых выдумала в лесу. В отчаянии она не забыла о святом покровителе Ирландии, Святом Патрике, который изгнал всех змей из страны.

– Какое счастье, что ты у меня есть, Лоренс! – сказала она тихонечко, чтобы он не услышал.

Она снова легла в постель, и сон пришел очень быстро. Прежде, тем не менее, она вспомнила еще одну историю, связанную с отцом. Это было воскресенье, и вся семья собралась на ужине в доме у бабушки. Ей было уже лет 14, и она жаловалась, что не могла сделать какую-то работу для школы, потому что все, что она затевала, заканчивалось плохо.

– Возможно, эти провалы научат тебя чему-нибудь, – сказал ее отец. Но Брида настаивала, что нет, что она пошла по ошибочному пути и сейчас нет других средств.

Отец взял ее за руку, и они пошли в большую комнату, где бабушка обычно смотрела телевизор. Там были большие старые напольные часы, которые остановились много лет назад из-за нехватки деталей.

– В мире нет ничего полностью ошибочного, дочка, – сказал отец, смотря на часы. – Даже остановившиеся часы могут показывать точное время 2 раза в день.

Какое-то время она шла по горе, пока не нашла Мага. Он сидел на скале, почти на вершине, созерцая долину и горы, которые были на Западе. Место было очень красивым, и Брида вспомнила, что духи предпочитают именно такие места.

– Возможно, Господь – это только Бог Красоты? – сказала она, пока приближалась. – И почему тогда в этом мире есть некрасивые места и люди?

Маг не ответил. Брида была рассеянна.

– Наверное, вы не помните меня. Я была здесь 2 месяца назад. Я провела тогда целую ночь одна в лесу. И я пообещала себе самой, что вернусь, только когда открою мой путь. Я познакомилась с одной женщиной, которую зовут Уикка.