Хочу быть твоей - Кейт Хьюит

– Этот чай все лечит, – сообщила ей Мария, – кроме сердечных ран. Но ведь у вас нет никаких сердечных ран, не так ли?

– Нет, конечно нет.

– Ведь вы не приехали в Грецию потому, что у вас случилась любовная драма?

– У меня вообще не было никаких любовных романов, – ответила Талия. – Если не считать, что я встречалась с парнем, когда мне было семнадцать лет.

– Вы ждали своего рыцаря. И это хорошо.

– Мне кажется, мне придется очень долго ждать. – Талия не нуждалась в сочувствии женщины. – Мне и так хорошо. Самой по себе.

– Любой женщине нужен мужчина.

Талия решила не оспаривать эту точку зрения.

– Но ведь вы не хотите, чтобы я пробралась в кровать к Ангелосу? – пошутила Талия, но тотчас же покраснела под осуждающим взглядом Марии. – Поверьте, я не собираюсь ложиться ни в чью кровать, кроме своей собственной. – Талия на миг закрыла глаза, представив себе, куда может привести этот неловкий разговор.

– Вы не должны строить виды насчет кирие Мена, – твердо сказала Мария. Она достала из печи хлеб. – Как мужчина он не в полном порядке.

Заинтригованная, Талия пригнулась к ней.

– Не в полном порядке? – На самом деле он выглядел настоящим мужчиной, привлекательным во всех отношениях. – Что вы имеете в виду?

Мария покачала головой.

– Я не должна об этом говорить. Это его личная трагедия. Он не может дать женщине то, что просит ее душа.

– Когда вы сказали о трагедии, вы имели в виду пожар? – спросила Талия.

– Я не должна была об этом говорить.

– В доме есть библиотека? – Талии тоже не хотелось об этом говорить.

– Библиотека? Вам нужна книга?

– Я хочу посмотреть, какие книги здесь есть, – пробормотала Талия, подавив в себе чувство вины от того, что она скрывала свои истинные намерения. Ей действительно нужна была книга, но всего лишь одна – та, которую она искала.

– На самом верхнем этаже, над спальнями, находится комната, – сказала Мария. – Там вы можете найти кое‑какие книги.

София все еще занималась с учительницей, поэтому Талия отправилась наверх по узкой винтовой лестнице, приведшей ее в просторную комнату с окнами на все четыре стороны и с книжными полками по всем стенам.

Ни одна из книг не была похожа на ту, которую описывал Джованни, в переплете из тисненой кожи.

Вздохнув, Талия отругала себя за пустую надежду.

Она собралась уже спуститься вниз, когда на лестнице показалась София.

– Я вас ищу! – воскликнула она на английском, и Талия рассмеялась.

– И ты меня нашла. Как твои уроки?

– Хорошо, – сказала София, застенчиво опустив голову. – Теперь ты.

– Настала моя очередь учить греческий? – догадалась Талия. – Хорошо. – Она спустилась за Софией вниз, где их ждала Ава.

Десять дней пролетели так быстро, что Талия и глазом не успела моргнуть. Утром она читала, или делала эскизы, или просто лежала на пляже. Затем учила греческий вместе с Авой. Дни она проводила вместе с Софией.

Они с Софией общались с помощью жестов и на ломаном английском. И с каждым днем, заметила Талия, София становилась все более уверенной в себе, хотя, когда речь заходила об Ангелосе, девочка сразу же сникала и на лицо ее ложилась тень.

Несколько раз Талия пыталась хоть что‑то узнать о книге своего деда, но, когда она спросила Марию, любит ли Ангелос поэзию, та удивленно взглянула на нее.

– Поэзию? Нет.

– Похоже, он образованный человек, – не сдавалась Талия. – У него так много книг наверху… И я подумала, что он, возможно, увлекается поэзией.

– Мы говорим об одном и том же человеке? – Мария подняла брови. – Мужчина, которого я знаю, не любит поэзию. Он не читает стихов. А зачем вам это нужно знать?

– Просто так, – ответила Талия, слабо улыбнувшись. Ее пронзило чувство вины.

И хотя она старалась не говорить с Софией об Ангелосе, Талия постоянно думала о нем. Давно ли он овдовел? Любил ли он свою жену?

Когда Ангелос вернется, решила она, она прямо спросит его о книге. Она попытается, по крайней мере.

«Дорогой нонно!

Я стараюсь. Надеюсь, скоро порадую тебя новостями. Но, пожалуйста, не переживай за меня. Я прекрасно провожу здесь время и надеюсь, что с тобой все в порядке.

Целую, Талия».

На секунду она представила себе, как он сидит один в зимнем саду, где они частенько обедали вместе, и тоска по дому охватила ее. Дед стал таким слабым и беспомощным за последние несколько месяцев!

И решимость найти эту книгу еще больше окрепла в ней.

Глава 6

Вообще он не собирался возвращаться домой. Ангелос Мена шел по садовой дорожке, раздумывая о том, не сесть ли ему обратно в вертолет.

Однако он поймал себя на том, что думает о возвращении с того момента, как уехал отсюда. Ему надо было убедиться в том, что Талия ди Сионе была действительно подходящей няней.

Он вошел в просторный холл. Мария поспешно выбежала навстречу ему.

– Я вас не ждала! Ведь вы ни слова не сказали о том, когда приедете.

– Я решил в последнюю минуту. Простите, если я вас потревожил.

– Нисколько. Я приготовлю вам спальню. А как насчет обеда?..

– Вы сами ели? – спросил он.

Мария покачала головой:

– Нет, еще нет. Мы как раз собирались сейчас пообедать на кухне… У нас будет простой обед…

– Тогда я к вам присоединюсь.

Мария выглядела обескураженной.

– Очень хорошо, сэр, – пробормотала она, и Ангелос, повернувшись, отправился в свой уединенный кабинет.

Он работал до тех пор, пока не услышал, что София и Талия спустились вниз; он прислушался к их болтовне, корявой смеси английского и греческого, перемежаемой взрывами смеха.

При мысли об этом сердце его больно сжалось.

В конце концов, когда он услышал, что Мария расставляет тарелки на столе, он поднялся из‑за стола и пошел на кухню. Когда он появился в дверях, на кухне возникла тишина, и три головы с выжиданием повернулись к нему.

– Kalispera, – поприветствовал их Ангелос. – Как поживаете?

– Прекрасно, – ответила Мария, когда другие явно не хотели ничего говорить.

Ангелос сел за стол и, немного помешкав, Талия с Софией присоединились к нему.

– Привет, папа, – прошептала София, и Ангелос улыбнулся ей.

Девочка склонила голову, стараясь закрыть волосами свою изуродованную щеку. Положив салфетку на колени, он почувствовал, что Талия наблюдает за ним. Когда он взглянул на ее лицо, увидел, что она осуждает его. Губы ее были поджаты, глаза прищурены.

Ангелос недоуменно поднял бровь, и Талия, вспыхнув, отвела глаза.

Она хорошо выглядела,