Хочу быть твоей - Кейт Хьюит

Ангелос взглянул на Талию, которая, достав контейнеры из корзины, сидела теперь на краю подстилки, поджав под себя колени, и смотрела на море. Ее волосы растрепались, упав ей на лицо, и у него возникло желание заправить локоны ей за уши, прикоснуться к ее шелковистой коже.

Ангелос стиснул зубы, осознав, что испытывает влечение к этой временной няне. Смешно, ведь до этого у него работало несколько красоток, пытавшихся соблазнить его, и он всегда отказывал им.

Но когда в его жизнь ворвалась Талия ди Сионе, его чувства пробудились. Желание пронзило его, когда вчера вечером она прикоснулась к его плечу.

– Значит, вы не строили в детстве замки из песка? Почему?

– У меня не было возможности. Я вырос в Пирее.

– Но разве пляжа не было рядом?

Ангелос покачал головой, жалея о том, что так много сказал. Он никогда никому не рассказывал о своем детстве, даже Хэнти. Она не хотела об этом знать, предпочитая верить в то, что они создадут нечто новое и лучшее.

– Рядом были доки, – кратко бросил он. – Я был… сиротой. Отец мой неизвестен, а мать отдала меня в приют, когда я был младенцем. Я вырос в детском доме, но, когда мне исполнилось четырнадцать лет, я пошел работать в порт.

– Я вам очень, очень сочувствую.

Ее искреннее сострадание изумило его.

– Ведь я выжил.

– Но как вам удалось после работы на доках создать свою собственную консалтинговую компанию?

– Мне повезло, – буркнул он. – Я пошел учиться в вечернюю школу, и за хорошую учебу мне присудили стипендию для учебы в университете. Я создал свою собственную фирму пятнадцать лет назад, арендовав комнату в обшарпанном здании на задворках Афин.

– Похоже упорно трудились, чтобы достичь того, к чему стремились. Меня восхищает ваша целеустремленность, – сказала Талия, положив ладонь ему на руку.

Он напрягся под этим прикосновением, каждый нерв его зазвенел. И вдруг в нем возникло безумное желание прижать ее к себе и впиться губами в ее нежные губы, от которых он не мог оторвать взгляда. Никто никогда не говорил ему, что он гордится им, даже Хэнти.

Пальцы Талии еще крепче сжали его руку, и Ангелос почувствовал, как сильно бьется его сердце. Было бы так легко повернуться к ней, обхватить ее лицо ладонями и прикоснуться к ее розовым губам.

Но Талия стала раскладывать еду на пластиковые тарелки, и через несколько секунд Ангелос присоединился к разговору.

Неохотно ковыряясь в тарелке с превосходным сыром, хлебом и оливками, он чувствовал волнение, которое долго подавлял в себе, и это волнение не было связано с физическим влечением, которое он испытывал к новой няне. Это было нечто более глубокое, эмоциональное.

За своей спиной он слышал, как Талия убирает посуду, разговаривая с Софией. Затем услышал, как они идут по песку, и увидел, что София разделась, оставшись в закрытом купальнике, а Талия…

Все мысли вылетели у него из головы, когда он увидел Талию в темно‑зеленом бикини. Бикини было очень простым: шорты и топ на бретельках. Но сердце его забилось, во рту пересохло, когда он взглянул на нежный изгиб ее грудей, выступавших под тонкой тканью, соблазнительную ямочку на животе и округлые бедра. Ему нестерпимо захотелось прикоснуться к ее золотистой коже, обхватить ее бедра своими руками…

Ужаснувшись тому, как быстро в нем вспыхнула такая фантазия, как мгновенно разгорелась в нем кровь, Ангелос скинул рубашку и окунулся в море, чтобы прийти в себя.

– Как вода, папа? – спросила София, и Ангелос встал по пояс в воде.

– Холодно, но хорошо. Может быть, и ты окунешься?

Он велел себе больше не смотреть на Талию, но тело явно не желало повиноваться ему, потому что он снова взглянул на нее – и резко выдохнул, увидев желание в ее глазах.

Значит, он был прав. Она хотела его. Так же, как он ее.

Эта мысль привела его в шок – и не потому, что Талия физически хотела его, но потому, что он хотел того же самого. И на секунду, не более, Ангелос захотел воспользоваться этим взаимным притяжением.

Никаких сложностей не возникнет. Талия приехала сюда всего лишь на шесть недель, и они могут завести роман, который их встряхнет.

А что же София? Ангелос видел, что она становилась более радостной и уверенной в себе, когда рядом с ней была Талия.

Отвернувшись от Талии, нырнувшей в воду, он намеренно перестал на нее смотреть. Все свое внимание он обратил на дочку.

Ангелос Мена в одних шортах был невероятно красив. Талия понимала, что она, наверное, выглядит глупо, когда смотрит неотрывно на его широкую бронзовую грудь, его мускулистые плечи и сильные руки, протянутые к Софии. Пресс его был идеально накачанный, с четко очерченными кубиками‑мышцами.

Талия быстро нырнула в воду, спрятавшись от Ангелоса и Софии. Ей надо запретить себе подобные мысли.

Талия вспомнила портрет, висевший в столовой. На нем была изображена элегантная женщина, его покойная жена, с черными глазами и понимающей улыбкой. Это была искушенная женщина, в отличие от Талии, которая не знала ничего.

Внезапно она вздрогнула, когда сильные руки обхватили ее плечи, подобно железным тискам, и Талия, чуть не захлебнувшись, вынырнула на поверхность.

– Почему ты так долго плаваешь под водой? – грозно спросил Ангелос.

– Я не знаю… Я просто плаваю. – Ощутив его тело, она потеряла способность мыслить. Бедра его прижимались к ней, руки все еще сжимали ее плечи, а груди ее упирались в его грудь, отчего соски ее болезненно набухли.

– Я подумал, что ты стукнулась головой или что‑то еще, когда ты нырнула, – проскрежетал Ангелос. – И я не видел тебя…

– Простите, – сказала она. – Я хорошо плаваю. Я выросла возле воды. Вам не надо беспокоиться обо мне.

Он отпустил ее так резко, что она чуть снова не ушла под воду. Талия выдохнула, когда Ангелос отодвинулся от нее, лицо его было суровым.

– В следующий раз выплывай на поверхность быстрее.

Они пробыли на пляже почти весь день, купаясь и загорая, но Ангелос больше не заговаривал с ней. Хотя во время купания он резко перешел «на ты».

Через несколько часов, когда тела их покрылись морской солью и нос у Талии обгорел, она предложила собираться в обратный путь. София приуныла, но Талия видела, что им пора уже было возвращаться домой.

Ангелос молча помог ей собраться и взял у нее корзинку, когда они пошли обратно к вилле. Талию охватило приятное чувство усталости после дня, проведенного на воздухе, но, ощутив на себе