В поисках правосудия: Арест активов - Билл Браудер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кому, как не россиянам, знать, как притесняют граждан, нарушают их права и сколько несправедливости обрушивает на них путинский режим. Друзья бесследно исчезают, родных преследуют, их лишают средств к существованию, приговаривают к уголовным срокам — в большинстве случаев за «преступные» выступления против режима. И несмотря на все протесты, ничего не меняется.
Борис Немцов (© EVGENIY FELDMAN/NOVAYA GAZETA)
И тут появляюсь я, странный управляющий инвестфондом с американским акцентом, и рассказываю им, что есть способ что-то изменить и наказать Путина и его прихвостней. Всем в зале было понятно, что режим ценит деньги больше, чем человеческую жизнь, и, кроме того, что все коррупционеры держат деньги на Западе. Все понимали, что закон Магнитского сможет ударить в самое сердце путинского режима. А самое главное — Кремль никак не сможет повлиять на ввод этих санкций.
Сразу после выступления ко мне подошел мужчина лет пятидесяти с ровным загаром, в голубой льняной сорочке и белых брюках. Он выглядел так, будто только что сошел с яхты где-нибудь на Капри. Я не видел его раньше, но узнал бы его из тысячи. Он протянул мне руку со словами: «Господин Браудер, меня зовут Борис Немцов».
Невероятно!
Борис Немцов — человек-легенда. В свое время он был первым заместителем премьер-министра в правительстве президента Ельцина, и многие прочили ему роль преемника, но, столкнувшись с путинской коррупцией и произволом, Борис стал одним из самых ярких критиков этого режима. Его несколько раз арестовывали за проведение несанкционированных митингов. Он был автором докладов о незаконном обогащении Путина. Он был неподкупен и бесстрашен.
В течение жизни мы не так часто встречаем людей абсолютной харизмы. Борис был одним из них.
— Ваш закон Магнитского — это гениально, — продолжил он. — Но реалистично ли это?
— Не знаю. Это мой дебют как правозащитника. Хейди посоветовала мне заручиться поддержкой российской оппозиции, чтобы сделать это реальностью.
— Я поддержу вас, господин Браудер, — вызвался он.
— Просто Билл. Спасибо вам.
Он улыбнулся.
— Билл, давай сделаем так, чтобы этим мерзавцам икалось каждый раз при упоминании имени Сергея Магнитского.
С этого момента Борис Немцов стал моим соратником в борьбе за справедливость в отношении Сергея и продвижении закона Магнитского по всему миру.
7. Кембриджский симпозиум по противодействию преступности
Лето — конец 2010 годаПрисоединение Бориса к нашей команде увеличило шансы принятия закона Магнитского не только в Америке, но и в Европе, во много раз.
Но было ясно, что даже в лучшем случае на принятие законов уйдут годы, поэтому мы сосредоточились на том, что могли сделать уже тогда, а именно на миллионах Владлена Степанова в банке «Кредит-Свисс» в Цюрихе.
Для того чтобы заняться ими, не нужны были новые правозащитные законы. Эти деньги были получены преступным путем и подпадали под законодательство о противодействии легализации преступных доходов. На этом основании их можно было арестовать и конфисковать. Если бы удалось убедить власти Швейцарии начать уголовное расследование, это существенно подорвало бы позиции наших врагов.
Оставался один вопрос: как это сделать?
Кроме моего скромного опыта в детском патруле полиции Чикаго, я никогда не общался с правоохранительной системой на Западе, но отсутствие опыта меня не останавливало. Когда я запускал фонд Hermitage, я знать не знал, как управлять фондом, не знал ни одного человека в России, не говорил на русском, но всё же преодолел все препятствия, с головой погружаясь в новые для меня области. Я обзванивал своих однокурсников по университету, изучал непонятную финансовую литературу, ходил на бизнес-семинары и не упускал возможностей понять, как заниматься инвестициями в России.
Безусловно, общаться с правоохранительной системой Запада — это совсем иное. В отличие от России, в которой после краха коммунизма не было никаких правил, в том числе правил работы на фондовом рынке, правоохранительная система Запада всё же имела вековые традиции, законы и прецеденты. Но я решил попробовать применить тот же самый подход и посмотреть, что из этого выйдет.
Я начал с семинаров. Единственный семинар по этой теме, о котором я знал до этого момента, был тот самый Кембриджский симпозиум по противодействию преступности, где в 2008 году я встретил Джона Москоу и пригласил его в наш офис. Я поискал его в «Гугле». Полное название звучало так: Кембриджский международный симпозиум по противодействию экономическим преступлениям. Убедительно! Симпозиум проводился ежегодно в начале сентября в колледже Христа Кембриджского университета, в часе езды поездом от Лондона.
Судя по программе симпозиума, на нем ожидались сотни чиновников из правоохранительных органов. Более того, на второй день работы было запланировано выступление швейцарского прокурора по вопросам борьбы с отмыванием денег и экономическими преступлениями.
Я решил съездить туда и попробовать «поймать» этого швейцарского прокурора.
Зарегистрировавшись и оплатив оргвзнос, 5 сентября 2010 года я отправился в Кембридж с вокзала Кингс-Кросс. Забросив вещи в ближайшую к университету гостиницу, «Хилтон Дабл-Три», я нашел колледж, получил бейдж участника на стойке регистрации гостей и вошел в зал приемов. Там я стал всматриваться в толпу участников. Было очень оживленно, люди разговаривали, смеялись, попивали напитки, громко радовались встрече с теми, кого давно не видели. Я не ожидал, что на симпозиуме правоохранителей будет такое веселье.
Я попытался найти в толпе кого-нибудь из официальной делегации Швейцарии, но быстро понял, что это бесполезно, и стал просто бродить, читая имена на бейджах и пытаясь завязать разговор.
Но и это было сложно. Похоже, все знали друг друга, а мой бейдж с надписью «Hermitage Capital Management» никому ничего не говорил.
В очереди за напитком я обратил внимание на бейдж стоящей за мной женщины — «Финансовый регулятор Карибских островов». Это, конечно, далеко от Швейцарии, но на Карибах зарегистрировано много отмывочных компаний, поэтому такое знакомство могло быть полезным.
Я представился и объяснил, зачем приехал. Она вежливо слушала и кивала, но, получив свой напиток и бросив взгляд на мужчину в стороне, с которым ей явно хотелось поболтать, оборвала меня на полуслове фразой: «Было приятно познакомиться, господин Браудер», — и ретировалась.
Я продолжил бродить по залу со стаканом диетической колы в руке, тщетно пытаясь завязать нужное знакомство. Через некоторое время раздался удар гонга, и толпа стала перетекать в обеденный зал. Он напомнил мне трапезную из книги про Гарри Поттера, которую я читал своим детям: высокие своды потолков, деревянные инкрустации, картины XVI века, писанные маслом. Рассадка гостей была произвольной, и некоторые группы друзей и коллег занимали столы целиком.
В поисках свободного места я увидел дружелюбно улыбающегося человека и воспринял это как приглашение. На его бейдже было написано: «Генеральный прокурор Буэнос-Айреса».