Вдоль берега Стикса - Евгений Луковцев

— Одевайся и догоняй. И смотри под ноги, здесь хорошая обувь в большом дефиците.

— Ты… Ты!!! — от гнева подходящие слова не шли на ум, но Азраил уже отвернулся и пошёл по узкой тропе, обвивающей край скалы.

Некоторое время шли молча. Алька боролся со злостью и болью в ступнях, от которой злость накатывала всё больше. Потом горы наконец-то пошли под уклон, шагать стало легче, а молчать — тягостнее.

— Азраил!

— Что?

— Почему ты сказал, что без крыльев не мог бы справиться с штурмовиками? С крыльями что, легче? Или ты просто улетел бы?

— Куда бы я мог улететь в кандалах? Нет, имей я крылья, просто вызвал бы огненный дождь. А уцелевших потом перебил бы сам лично и с удовольствием.

— То есть, крылья добавили бы тебе сил?

— Не крылья. Полноценность. Гармония. Дьяволы очень гармоничны.

— Даааа? — протянул Алька, с прищуром разглядывая щербатый затылок.

— Да. Только попробуй пошутить на эту тему, узнаешь, что мы ещё и вспыльчивы.

Алька постарался хихикать молча, но был уверен, что Азраил его слышит.

— Вдоль Стикса разбросаны миллиарды миров, и гармоничность позволяет дьяволам не просто выживать, а неплохо себя чувствовать в большинстве из них. Есть миры, в которых мы почти неуязвимы. Но всё меняется, если дьявол ущербен. Поэтому в нашем обществе так часто за проступки применяют телесные наказания. По той же причине мы всегда стремимся первыми уничтожить любого, кто угрожает причинить физический вред.

— Но как может внешняя гармония придавать сил? На мой взгляд, это глупость.

— Глупость — это прийти из иного мира, но не знать, что такое Стикс.

— Ой, ну не начинай опять! — Алька скривился.

— Если погасить солнце на этом небе, гармония мира исчезнет? — невпопад ответил вопросом Азраил.

— Ну разумеется.

— А хватит ли тогда у этой земли сил плодоносить, хватит ли тепла сохранить жизнь?

— Н-не думаю. Вряд ли.

— А если у твоей скрипки вырвать струну и раздавить смычок, она будет играть так же, как прежде?

— Нет, — буркнул Алька, поняв аналогию.

— А если я оторву тебе правую руку и левую ногу, сил у тебя поубавится?

— Да всё уже, заканчивай, я понял!

— Ничего ты не понял. Дьявол — это не просто мясо и панцирь. Дьявол — это, между прочим, поток энергий, тонко настроенный на окружающий мир. Если дьяволу… к примеру… вырвать рог, — Азраил почесал бугристую лысину с обломанными костяными пеньками, — он не сможет настраиваться гармонично. Его музыка будет звучать, как твоя дребезжащая скрипка!

— Хей! Ты не слышал ещё, как звучит моя скрипка!

— Ещё как слышал. До того, как ты своей музыкой стал вызывать зубную боль у поселенцев, и они отобрали инструмент, я прислушивался по вечерам к твоим концертам.

— Правда? — Алька был неожиданно польщён. — Тебе понравилось?

Азраил опустил ладонь на уровень пояса и пошевелил пальцами из стороны в сторону.

— Эй! Не может быть! Ты просто ничего не понимаешь в музыке!

— Да где уж мне! — согласился тот, качнув обломками крыльев.

Алька посмотрел на оголенные кости и едва стянувшуюся вокруг ран кожу. Вдруг вспомнил:

— Послушай, а там в яме… Ну помнишь, когда ты дал мне ночное зрение?

— Взгляд зверя.

— Не важно, я всё равно не запомню. В тот момент у тебя выступила кровь на плечах?

— Всё так. В этом и проявляется утрата гармонии. Любое напряжение, попытка использовать мои исконные силы наносит новые раны.

— А если не использовать эти… силы?

— Тогда раны затянутся, а со временем могут восстановиться даже утраченные органы. Вот только каждый дьявол от рождения настолько горд, что не может смириться с ущербностью. Продолжает жить, как раньше, вести себя по старым привычкам. Однажды это заканчиваются срывом и гибелью.

Сейчас, без цепей, свободно идущий в полный рост, он был величественен. По-прежнему комично-уродливый, но уже совсем не тот колченогий зверь, каким его впервые увидел Алька. Гордый, свободный.

Его волшебные кандалы разлетелись тучей осколков там, на вершине, как только дьявол выбрался из вод Стикса в этом новом мире. Радуясь не пойми чему, Азраил выловил за шкирку своего спутника, втащил его в реальность и похвастался полным освобождением.

— Поддержание магии требовало больших усилий от того, кто создал заклятье. Чем тяжелее становились цепи, чем ярче горели руны, тем больше они забирали сил у колдуна.

— А чего ты довольный-то такой? — спросил тогда Алька.

— А ты не понял? Мы пронесли цепь через Стикс!

— И что?

— Да как что? Стикс не знает расстояний! Мы сейчас находимся где-то настолько далеко, в триллионах годовых переходов от моей тюремной плиты. Ты только представь, какой удар обрушился на гада, державшего меня взаперти!

Алька прикинул.

— Если вес цепей удваивался каждые сто шагов, то на таком расстоянии они должны весить… Наверное, как само солнце!

— Точно! Сил, способных это вынести, нет ни у одного из известных мне существ, даже среди самых могущественных высших! Как только я вынырнул, ему здорово досталось. Надеюсь, ему душу вырвало таким ударом!

Алька подошёл к краю скалы и огляделся. Они не в ущелье рудокопов, это точно. Горы вокруг намного выше, темнее, острее. Луна крупнее, небо другого оттенка.

— Значит, вот это и есть твой Стикс?

— Какой же это Стикс? — Азраил расстроился, что финт с избавлением от цепей не оценён по достоинству. — Горькая вода всего лишь путь, которым мы сбежали.

Алька с трудом заставил себя отвернуться от незнакомой луны. После многих дней сумеречного заточения глаза радовались необъятности небесных просторов, а кожа — свежему ветру.

— Ты же говорил, что Стикс огромен и в нём обитают множества народов? — он недоверчиво прищурился на Азраила. — Я даже разглядеть не успел, вдохнул в яме, а выдохнул уже здесь.

Дьявол пожал плечами.

— Мы нашли брод в одном из узких протоков. Здесь слишком бурное течение, нас сразу же выбросило на другой берег. К тому же, мне показалось, что ты не способен чувствовать Стикс. Это дано только проклятым. И это странно.

— Что именно?

— Ты не в первый раз входишь в Горькую воду. Но как-то через силу, не умея видеть его, не становясь его частью. Тебя не подхватывает течение, а выбрасывает в первый же попавшийся мир. Будто Стикс противится твоему присутствию. У меня всё наоборот.

— Как, наоборот? Мир выталкивает тебя в Стикс?

— Именно. Только у него кишка тонка. Я могу войти и удержаться в любом мире по оба берега Стикса. Был бы, собственно, берег.

Алька всё ещё с сомнением озирался на